В гостиной за журнальным столиком сидел незнакомец в сером костюме. Под строгими штанами нелепо смотрелись грубые армейские ботинки на толстой рифленой подошве.

– Не ждал гостей, Качан? – развязно произнес незнакомец и хозяйским жестом указал на свободное кресло.

– Не приглашал, потому и не ждал, – попытался сохранить достоинство Качан, но колени сами подогнулись, и грузное тело опустилось в мягкое кресло.

Только после этого вышел на свет и тот, кто привел его в дом. На нем был черный тренировочный костюм и лыжная шапочка, натянутая по самые глаза. Острый загорелый нос торчал из-под нее, как вороний клюв.

«Мент, – мелькнула у Качана мысль, – как есть мент. А тот, в армейских ботинках, – конторщик».

Ошибиться он не мог. У всякого мента, во что бы он ни был одет, чем бы ни был занят, есть что-то неуловимое во взгляде, выправке. Качан осторожно, стараясь не вертеть головой, осмотрелся. Нет, в гостиной, кроме двоих незваных гостей, больше никого не было.

– Чего надо? – осмелел он.

– От тебя – ничего, – спокойно ответил мужчина в сером костюме, достал из кармана мобильник и, быстро набрав номер, сообщил в трубку: – Мы на месте, все в порядке, подъезжайте.

Качану показалось, что о нем на время забыли. Противно тикали кварцевые часы на стене гостиной. До того как Карл обратил на них внимание Качана, тот даже не задумывался об их существовании.

Не прошло и пары минут, как послышался гул моторов. У ворот дома остановились две машины: пикап с вместительной будкой и «Волга» с милицейскими номерами. Фар не гасили. Из «Волги» выбрался холеный мужчина в светлом плаще, белоснежный шарф свисал с его шеи. Жесткие черные волосы окаймляли смуглое лицо. Умные глаза устало смотрели на мир. Шофер остался ждать пассажира за рулем. Подобрав полы плаща, мужчина легко взбежал на крыльцо, он не прикоснулся к ручке – толкнул дверь плечом. Мимоходом глянул в зеркало и, казалось, остался недоволен своим отражением. В гостиной он молча посмотрел на Качана, затем в его глазах блеснули искорки радости.

– Посмотри в тумбе под телевизором, – осклабился он и тут же, заметив замешательство на лице Качана, добавил: – Угадал.

Не успел Качан опомниться, как шахматная доска уже стояла перед ним. То, что менты явились без ордера, не предъявили документов, не прихватили понятых, оставляло шанс договориться.

– Игрушки не мои, – предупредил он, – серьезных людей. С ними вам и разбираться придется. Ответите по полной. Они просто так этого не оставят.

Брюнет в светлом плаще пожал плечами:

– Чьи это игрушки, я знаю. Люди они в самом деле серьезные. А ты не в свое дело полез, Качан. В долю захотел упасть? Не получится. – И, не дождавшись ответа, произнес: – Забирайте его.

– Пошел! – мужик, облаченный в спортивное трико, положил Качану руку на плечо. Пока выходили на крыльцо, толстяк пытался сориентироваться.

«Эти двое – мент и конторщик, – лихорадочно соображал Качан, – но кто третий? Он не мент, это точно. То ли араб, то ли еврей. А слушаются они его, как „шестерки“. Куда…»

Куда его ведут, Качан додумать не успел. К его затылку приставили ствол, и тут же раздался негромкий выстрел. Толстяк не успел ничего почувствовать, пуля перебила шейный позвонок, он рухнул лицом в высокую траву. Любитель спортивной одежды смотрел не на труп – в своей работе он был уверен, а на то, как из глушителя стекает струйка дыма. Подошел водитель пикапа.

– На хрена ты здесь его кончил? – спросил он, закуривая. – Тяжелый боров. Ты бы его к машине подвел, там бы и пристрелил.

– Не умничай, Стас. И так дотащим, – из кармана убийца достал черный полиэтиленовый пакет и натянул его на окровавленную голову Качана, – умело перевязал горловину клейкой лентой. – Герметично, так мы даже обивку не испачкаем. А тут его пристрелил, потому что за воротами он бы рвануть мог. Не хотелось в темноте за ним гоняться.

Мужчины подхватили тело и поволокли к пикапу. С трудом забросили его в фургон, где лежал, запакованный в целлофан, еще один покойник.

– На ключ закрой, не хватало еще, чтобы они по дороге вывалились.

Пикап развернулся и выехал на шоссе. По дороге мужчины молчали, скука читалась на их лицах. Лишь у ворот пригородного кладбища пассажир произнес:

– Посигналь.

Дважды коротко прозвучал клаксон. К запертым кладбищенским воротам подбежал пьяноватый сторож и, прикрываясь от яркого света фар, пытался разглядеть подъехавшую машину. Фары погасли.

– Свои, – крикнули ему. – Не узнаешь, что ли?

– Хрен вас тут узнает, – сторож зазвенел связкой ключей и заглянул в окно машины. – А, здорово, Стас. Давненько не видел. Таскать вам – не перетаскать.

– Сплюнь три раза. Радости в этом мало. Ты почему на службе пьяный?

– Во-первых, – усмехнулся сторож, – я не на службе, а на работе, это ты погоны носишь, во-вторых, даже выпив, работу несу исправно.

Кладбищенские ворота со скрежетом отворились. Пикап покатил по аллейке между рядов могил. Сторож не стал закрывать ворота, знал, что гости долго не задержатся. Он вернулся в сторожку к накрытому столу, где его дожидались двое могильщиков, решивших скоротать ночь за выпивкой. День выдался удачный – успели закопать семерых покойников, на память о каждом из них осталось от неутешной родни по пакету с закуской и по бутылке водки. Закуски был явный перебор, потому ели без аппетита, и алкоголь особо не разбирал, несмотря на обилие выпивки.

– Кого это принесло? – поинтересовался молодой могильщик.

– Менты, – безучастно отвечал умудренный кладбищенской жизнью сторож, – раньше они часто приезжали. Теперь редко.

– Чего так?

Полбутылки поделили по-братски, не чокаясь выпили, мысленно поминая очередного покойника.

– Молодо-зелено, – вздохнул сторож. – Ты сколько на кладбище работаешь?

– Второй месяц, – с трудом отозвался могильщик, давясь теплой водкой.

Его пожилой коллега выпил степенно и старательно зажевал куриной ножкой.

– Это раньше высшую меру в исполнение приводили.

– Стреляли осужденных, что ли?

– Расстреливали, – поправил сторож, – своих расстрельных жмуров менты сюда со всей Москвы и области возили. Видал участок с номерными пирамидками, ближе к лесу?

– Видал.

– Он и есть. Теперь там менты неопознанные трупы закапывают. А еще тех, кто к пожизненному приговорен и коньки в тюрьме откинул. Трупы убийц родственникам не отдают. Никто, кроме ментов, их могил и не знает. Понял?

Молодой могильщик перекрестился и вопросительно посмотрел на непочатую бутылку водки, сам налить не решался.

– Я думал, их в крематории сжигают, а пепел по ветру развевают. Кого они сейчас привезли?

– Если бы привезли бомжа, который на улице окочурился, то днем бы закопали. Значит, осужденного. Поставят пирамидку с номером и свалят. Хорошо, хоть сами закапывают. А могли бы и тебя заставить. Я один раз видел, как они труп привезли, Стас сказал, что тот мужик месяц в пруду пролежал, а потом еще месяц в морге. Зрелище не из приятных, аппетит не возбуждает. Я потом две недели на мясо смотреть не мог.