Ну, представь: едут по шоссе два разведчика, подчиненные резидента. Один с востока, второй с запада. И вдруг у обоих одновременно, секунда в секунду, забарахлили моторы. Что они делают? Правильно! Выходят из своих лимузинов и начинают делать вид, что копаются в моторах… А сами в это время зорко поглядывают вокруг, не катит ли кто на роликовых коньках, чтобы повязать их шефа…

Причем, и я в этом уверен, Аугустенборг расставит своих офицеров именно там, где ты предлагаешь остановиться грузовикам, не дальше… Мало того, что они будут постоянно поддерживать с ним визуальный контакт, так еще и переговорными устройствами, настроенными на наши частоты, будут пользоваться… А ты, Семен Ильич, говоришь: «Как только альфовцы получат сигнал»… Никаких сигналов! Все наши переговорные устройства должны быть переведены в режим молчания в ту же секунду, как только мы узнаем, что Аугустенборг начал движение к тайнику! Ясно? Так что забудь о коньках, Семен Ильич!

В сильном возбуждении Крашельников обеими руками схватил со стола графин с водой, наполнил стакан, залпом его осушил и обвел присутствующих долгим взглядом.

— Кто еще желает высказаться? Только попрошу лыжи и санки не предлагать!

Желающих не оказалось, и генерал объявил получасовой перерыв. Когда члены штаба собрались вновь и выяснилось, что ни у кого из них новых оригинальных идей по задержанию Аугустенборга не появилось, генерал Крашельников обратился к заместителю командира «Альфы» подполковнику Владимиру Зайцеву:

— Немедленно дайте указание, чтобы на вашем Ярославском полигоне был возведен отрезок дороги, до мелочей копирующий ту часть Приморского шоссе, где будет проводиться операция по захвату… Для этого предлагаю направить в Ленинград кого-нибудь из ваших подчиненных, чтобы он заснял на видео объект «Сорок» и прилегающее к нему пространство… Надеюсь, что, имея перед глазами и под ногами макет места предстоящей операции, нам будет проще наметить план мероприятий, а в последующем и проводить там тренировки.

— Товарищ генерал-майор, — Зайцев поднялся из-за стола, — к какому сроку должен быть готов макет?

— Через сутки! Действуйте!

Крысиные тропы шпионажа

Реализацию устного контракта о поставке Паганелем информации контрразведчики начали с того, что предложили ему продемонстрировать технику вызова на безличную связь своего оператора.

Агент согласился, пояснил, что все начинается в Ленинграде, с дома № 11 по улице Пестеля.

В порядке проведения оперативного эксперимента 24 июля Паганеля привезли на указанное место. Он пояснил, что на левом углу фасада дома ему предписано поставить черным фломастером жирную цифру 2.

— Это знак, — дрожа от возбуждения, сказал агент, — что контейнер в Измайлово мною изъят благополучно. А дом № 11 в инструкциях именуется как «Вход»…

Было известно, что мимо этого дома регулярно проезжают сотрудники генконсульства США, направляясь с семьями на свои дачи в Зеленогорске.

— Сразу после того как американцы увидят условную «двойку» у «Входа», — продолжал Паганель, — мне по радио передадут подтверждение, что сигнал принят. В том же сеансе обозначат, где я должен заложить тайник.

(Сигнал посылался с одной из американских военных баз, расположенных в окрестностях столицы Греции, поэтому назывался «Афинским радиоцентром». — И. А).

— Но вы ведь и сейчас уже знаете, где вам предстоит заложить следующий тайник, не так ли? У вас же есть шпаргалка. Зачем же нужен радиосеанс? — поинтересовались контрразведчики.

— Да, это так. В присланных американцами инструкциях есть график передачи материалов с условным обозначением каждого места тайника, он полностью совпадает с ранее полученным. Но радио я должен слушать независимо от наличия графика — американцы могут внести коррективы по ходу дела… А я могу что-то перепутать от… — Паганель замялся, подыскивая нужное слово, — от волнения! Поэтому американцы подстраховываются, передавая мне напоминание по радио… Вообще, мы… простите, я хотел сказать, американцы используют разные места для закладки материалов и постановки меток Схема такова:

Кронверкская улица, Д. 6. Каждый раз по возвращении из рейса я должен ставить цифру 2 на фасаде дома № 16. Это — знак моей готовности принять сигнал о закладке американцами тайника.

Перекресток улиц М. Горького и Кронверкской. С него хорошо видна телефонная будка. Это место называется «Максим». Здесь я должен ставить метку, что готов заложить в тайник собранные мной материалы.

Проспект Добролюбова, 1/79. Этот дом обозначен как «Добро». Так же как и на Кронверкской, каждый раз после закладки материалов в тайник мне следует поставить на стене проходного двора «двойку».

Владимирская площадь. Эта площадь у рынка именуется «Влад». Если машина генконсульства США стоит носом к тротуару — значит, закладка сделана в Ленинграде. Если багажником к тротуару — в Москве.

Приморское шоссе, 40-й километр. Тайник «Сорок». Таким названием обозначается дорожный указатель на сороковом километре Приморского шоссе. Как я уже сказал, здесь я должен заложить нынешние материалы… Таким образом, сейчас моя ближайшая задача в том, чтобы заложить материалы на Приморском шоссе и вслед за этим поставить цифру 2 на проспекте Добролюбова, 1 /79… — подытожил свой рассказ Паганель.

Тон, которым это было произнесено, не оставлял сомнения в том, что помощник по принуждению близок к состоянию полного расстройства чувств. А вот этого допустить никак нельзя. Паганель должен еще заложить тайник «Сорок», где разыграются основные события.

Кроме того, он еще должен.» Да мало ли что он еще должен! К его долгам вернуться мы успеем, решили контрразведчики, а сейчас надо срочно его приободрить.

— Ну что ж, похвально, что вы готовы сотрудничать с органами безопасности… Это в какой-то мере свидетельствует о вашем раскаянии, что будет обязательно зачтено в дальнейшем… Во время судебного разбирательства. Ну, а сейчас проверим на практике все изложенное вами… За работу!

Капкан захлопнулся

Спустя обусловленный с американцами срок, 5 сентября Паганель под присмотром оперработников поставил «двойку» в месте «Максим». На следующее утро по пути на работу сотрудник генконсульства США слегка притормозил у телефонной будки и зафиксировал метку. 10 сентября, в субботу, в семь часов вечера у указателя на 40-м километре появилась ничем не примечательная тряпка, измазанная в мазуте. Внутри была консервная банка с информацией от Паганеля — тайник «Сорок».

Над подготовкой материалов, оставленных агентом в тайнике, контрразведчикам пришлось изрядно потрудиться, ибо «деза» должна выглядеть правдоподобно. Если что-то вдруг у чекистов не заладится и контейнер попадет к Аугустенборгу, то не должны же цэрэушники получить сверхценную информацию из рук самих контрразведчиков. Это было бы уж слишком!

В ту же ночь на проспекте Добролюбова, в условленном месте «Добро», появилась очередная «двойка»…