Павел имел свою методику следствия. Он начинал осмотр без спешки и паники, спокойно раскачивая свое воображение и представляя картинку преступления – как оно было на самом деле…

Вот у основания тумбы торчат провода, которые элементарно перекусаны. А это значит, что хреновая была сигнализация, если от кусачек она не сработала, а отключилась.

Тумба сделана из толстой фанеры и только на первый взгляд имеет неприступный вид… Вот здесь панель отогнули фомкой, просунули руку и изъяли царский головной убор.

Паша слишком сильно дернул за фанерку – она отлетела, а он сам завалился на спину, произнося невнятные междометия.

Но все оказалось не зря – на внутренней стороне оторванной панели виднелись яркие и сочные отпечатки. И не пальчиков, а целых ладоней.

– Подойди ко мне, Вадик! Вот, какие мы ловкие…Зафиксируй вот эту пятерню.

– Прелесть, какая ручка… Свеженький отпечаток, но осыпается на глазах. Это пыль какая-то… Точно, шеф – это зола. Это обычная печная сажа.

– Именно так, господин криминалист! Все просто, как в мыльной опере. Злодеи проникли сюда через трубу. Если заглянуть в тот камин, то в центре будет висеть веревка… Пусть понятые посмотрят.

Делая такие заявления, Муромцев очень рисковал. А вдруг бы преступники забрали веревку с собой – и померк авторитет мудрого сыщика.

Понятых долго искать не пришлось – кроме Катерины и директора других гражданских лиц в зале не было.

Семену с его ростом было весьма удобно снизу заглянуть в жерло камина… Он и заглянул. А Вайс стояла рядом и держала любимого начальника, который постоянно выгибался, менял позы и выпячивал зад… Наконец он вылез, стряхнул с лысины лохмотья сажи и подтвердил:

– Точно! Висит там веревка. Прямо по центру трубы.

– А какая веревка?

– Толстая и грязная. Даже не веревка, а канат с узлами?

– Вроде пожарного шланга?

– Нет, потоньше. Средненький канат… Как два пальца.

Полковник Потемкин приехал к завершению разбора полетов. Он не опоздал, но и не пришел слишком рано – не надо мешать специалистам.

По довольным лицам Петр Петрович понял, что кое-какие результаты есть… На всякий случай начальник увел всех подальше от входной двери. Этим он подчеркнул секретность мероприятия – никто не должен знать о пропаже короны.

Пусть заграница думает, что в России нет воровства! Нет и точка!

Муромцев доложил обстановку, но как-то вяло… Злодеи влезли через трубу, перекусили сигнальный провод, вскрыли фомкой тумбу, взяли ценную вещь и ушли на крышу… Ясно, как украли, но неизвестно кто.

– Так вот вы и установите преступников! Ты, Муромцев, не останавливайся на половине дороги. Ищи и не ленись! Лень – мать всех пороков!

– Этим и занимаемся, товарищ полковник. Изо всех сил ищем.

– Значит плохо ищите, раз пока не нашли… Сверху прошло указание – найти быстро. И чтоб никто об этом не знал. У нас в России ничего не пропадает…

– А если голландцы захотят свои цацки посмотреть? Начнем мы им лапшу вешать, и они сразу все поймут. Получится, как в той мыльной опере.

– Ты, Муромцев, не умничай. Здесь работают спецы не глупей тебя… Сегодня утром эти придворные летели из Питера в Москву. Так их по метеоусловиям загнали на Южный Урал. Сейчас им организуют охоту с оленями, потом рыбалку с самогоном, а в конце баню с бабами.

Скромный полковник взглянул на Катю с Ириной и покраснел.

– Я имел ввиду, что пьянство – мать всех пороков! Иностранцы будут заняты этим безобразием всю неделю… А вам, господин директор и мадам Вайс, вам придется посидеть под домашним арестом. В каком адресе – это вопрос. Тут головой думать надо… Вы где живете, Екатерина?

– В общежитии МГУ.

– А вы, господин Мамлеев?

– У меня хорошая квартира на Фрунзенской набережной.

– Жена есть?

– Нет.

– А дети.

– Откуда им взяться?

– Так вот, директор – забирайте свою сотрудницу и сидите в квартире тихо! Сидите до тех пор, пока все не рассосется.

При таком повороте событий Муромцев и Хилькевич переглянулись и понимающе улыбнулись. А простоватый Кузькин ехидно захихикал… И только рыжая Багира попыталась разрулить обстановку.

– Я думаю, товарищ полковник, что это не совсем верно. Нас учили, что нельзя свидетелей в одну камеру сажать… Тем более, что Екатерина может быть против.

– Нет! Я согласна… Мы с Семеном Петровичем недавно знакомы, но с ним так легко находить общий язык. А я готовлю очень вкусно. И шить умею, и вообще…

Уже в машине директор вдруг вспомнил об очень важном моменте.

– Товарищ Муромцев, а у меня в сейфе есть точная копия этой короны. Из стекляшек сделана, но на первый взгляд не отличить… Может быть ее положить на тумбу под колпак?

– Не надо! А вот с собой мы эту вещицу возьмем. Надо хорошо знать, что за штуку мы ищем… Значит, будет у нас теперь бутафорская корона. Совсем, как в той мыльной опере!

Кузькин не страдал манией величия. Но за последние часы случилось такое, что он вполне мог бы возгордиться.

Пока они в музее ползали по каминным трубам, генерал Вершков не дремал. Он добился очень широких полномочий для группы Муромцева. Теперь простой опер Лев Кузькин мог опросить любого агента любой спецслужбы. Без ограничений и по первому требованию!

Лев Львович прямо из музея поехал в район Пушкинской площади. Здесь в самом людном месте Москвы ему выделили резервную явочную квартиру. Это было в переулке с видом на Малую Бронную. Вход прямо с улицы, а справа от двери невзрачная вывеска «Фирма Обервакс».

Понятно, что никакой такой фирмы не было вообще, но документы на нее были и даже с настоящими печатями… Полученным ключом Кузькин открыл дверь конторы и включил свет.

Фактически это была однокомнатная квартира, но старой планировки, когда всего много, а из кухни есть ход в тамбур и на черную лестницу, выходящую во внутренний проходной двор.

Здесь соблюден первый принцип конспирации – входить ты должен в одну дверь, а выходить в другую.

Второй принцип – стукачи должны видеть лишь своего опера, а друг с другом не сталкиваться. Поэтому на одной квартире надо принимать информаторов осторожно, с большим разрывом по времени и не больше трех в день… Вот этот закон конспирации майор Кузькин вынужден сегодня нарушить. А что делать? Ситуация чрезвычайной важности! Он, возможно, спасает сейчас Россию от вселенского позора…

Первый ударный список агентов подбирал лично Вершков. А когда от него пытались скрыть важного человечка, генерал лихо козырял интересами страны и указаниями самой высокой личности.