Сомнений больше не было: это не сон (уж слишком яркое все вокруг и… пахучее) и не галлюцинации. Юля чувствовала каждый сантиметр своего тела, и этот каждый сантиметр вдруг начал жутко… болеть, словно все ощущения по непонятному сигналу прорвались сквозь онемение и покалывание. Юля даже охнула. У нее ныли руки и ноги, по спине будто проехался вездеход, а голова взорвалась тупой болью.

— Что с вами, госпожа? — пробормотал скобянщик. — Никак плохо вам? Так я… эта… позову драков все-таки. Вы того… не говорите им, что я старейшин злыднями назвал, хорошо? А муж ваш, простите, где? А служанка?

Несмотря на боль, Юля собралась с мыслями. Торговец смотрел на нее с тревогой и подозрением. Ощущение опасности зрело внутри.

— Я… — проговорила Юля, подбирая слова. — Все в порядке. Муж мой… недалеко. Мы издалека… сегодня только приехали. И служанка…

В голове шумело. Юля оперлась о прилавок. Из открывшейся сумки-мешка выпала под ноги маска, та самая, из лавки. Найти бы сейчас ту лавку, схватить того лысого парня и трясти его, пока не объяснит, что здесь происходит.

О переселении душ и реинкарнации Юля, всегда симпатизировавшая восточным религиям, читала много, но в путешествие между мирами не очень-то верила. Что ж, если она не попала под машину и не лежит сейчас в коме, гуляя по закоулкам подсознания, нужно разруливать ситуацию на месте. Думать она будет потом.

— Ну раз издалека, — лицо скобянщика разгладилось. Он заискивающе проговорил: — А муж ваш где именно, простите за дерзость? Только ради вашего благополучия, госпожа.

— Он там, — Юлия неопределенно махнула рукой в сторону.

И угадала. Толпа немного рассосалась, и за рыночными прилавками теперь виднелись башни города. Невероятно красивого города, слегка задернутого розовой утренней дымкой. Где-то звонили в колокола. Над шпилями высокого здания на холме кружились какие-то очень крупные… птицы?

— Дорога была долгой, — сглатывая подступившую к горлу тошноту, соврала Юля. — Мне что-то… нехорошо.

— Из северных фьордов? — торговец кивнул собственной догадке. — Уж больно вы беленькая.

— Да, из них… фьордов.

— А муж ваш, небось, на Совет приехал.

— Именно так, на… Совет.

— Эх, жаль, драки ушли, они бы вас мигом в город донесли. Ну ничего, сейчас что-нибудь придумаем. Цила! — проорал вдруг скобянщик. — Поди сюда! Тут госпоже плохо! Проводи ее к гостинице при Ратуше!

К прилавку подбежала та самая хрупкая темноволосая девушка-зеленщица, которую Юля чуть не сбила с ног. Только теперь ее корзинка была пуста. Девушка уставилась на Юлю, округлив глаза, и вдруг засуетилась: подхватила ее под локоть и заботливо помахала рукой на покрытое потом лицо.

— Цила — хорошая девушка, она вас проведет, — пообещал скобянщик.

Делегировав проблему, он с явным облегчением вернулся к торговле.

… Цила повела Юлю по узким улочкам. Мимо потянулись невысокие, в один-два этажа дома, яркие и аккуратные. Юля шла очень медленно, пользуясь передышкой, чтобы обдумать ситуацию.

Тарахтение попутчицы немного отвлекало, но Юля старалась краем уха к нему прислушиваться. Любая информация о новом мире могла ей пригодиться.

Пока она узнала только то, что по всему городу ходят патрули драков — уж больно воры обнаглели, пользуясь магическим затишьем. Что такое «затишье» Юля уточнять не стала, это было бы слишком подозрительно. Одно то, что в этом мире есть магия, немного сбивало с толку.

Боль постепенно отпускала, вернее, Юля к ней привыкла. В голове мелькнула неприятная мысль: он наверняка попала в лютое средневековье, в котором ей уж точно не предложат таблетку нурофена.

Хорошо, что она понимает местный язык, словно все вокруг говорят по-русски. При этом мозг настойчиво напоминал: это не русский, просто сработал какой-то странный механизм лингвистической адаптации, возможно… та самая магия?

Девушка-зеленщица ласково уговаривала Юлю потерпеть. Мол, скоро они доберутся до улицы Гиацинтов, а там госпожа наймет себе телегу, чтобы спуститься с холма. А когда спустится, возьмет экипаж, чтоб уж не на телеге к гостиницы подкатить, а в соответствующем статусу транспорте, потому как при такой слабости…

— Знаешь что, Цила, — перебила ее Юля, попросив жестом остановиться и присев на скамеечку у какой-то лавки, — есть одна проблема: голова у меня болит так, что все из нее вылетело. Убей не помню, в какой гостинице живу… и, кажется, даже имя мужа забыла… и свое.

Возможно, это был перебор, но перечисление последствий амнезии произвело на зеленщицу нужное впечатление. Цила ахнула и посмотрела на подопечную с еще большим сочувствием.

— Да как же так, госпожа?! Ох и беда-то!

— Увы, — Юля криво улыбнулась и поморщилась. Напрасно она обрадовалась раньше времени — боль никуда не делась, голова запульсировала вновь. — Издержки долгой дороги.

— Ох и странно вы говорите, — пробормотала девушка, — сразу видно, издалека приехали. Вот что! Я живу недалеко, отведу вас к себе. Придете в себя, отдохнете, глядишь, все и вспомните.

— Добрая душа, — улыбнулась Юля, — даже не знаю, как тебя благодарить.

Цила только махнула рукой, мол, ерунда какая. И почему-то выразительно покосилась на татуировку Юли, которую опять обнажил задравшийся рукав плаща.

До дома зеленщицы, приткнувшегося в живописном уголке склона, рядом с небольшой площадью и речушкой, было полчаса пешего пути. Юля даже присвистнула, оценив нарядное, пряничное здание, утопающее в кустах и цветах.

— Какой прелестный домик! — воскликнула она.

Цила почему-то слегка скривилась и процедила сквозь зубы:

— Да уж. Наследство мое.

Внутри все было, как в исторических фильмах, которые Юля просто обожала… в своей прежней жизни. Помещение, в которое они зашли, одновременно представляло из себя гостиную, столовую и кухню. В очаге тлели дрова. Закопченные балки над массивным столом были увешаны пучками трав. В комнате пахло приятно и остро: специями, чем-то копченым и жареным. Юля непроизвольно облизнулась.

Цила усадила подопечную на лавку и бросилась к огромному камину. Она раздула огонь и подвесила над пламенем медный котелок.

— Сейчас вода закипит, заварю вам травок. Покажите-ка, что там у вас. Никак ушиб сильный, — девушка поцокала языком, осторожно ощупывая голову Юли. — Шишка огромная, потому и память вам отшибло. Падали?

— Возможно, — пробормотала Юля, спуская платье с плеча. — Я ведь не помню ничего. А посмотри, что у меня со спиной.

— Да вы вся в синяках! — расстроенно воскликнула Цила. — И здесь, и здесь! И на руке! И ноги тоже! Что же с вами приключилась, госпожа?! Не иначе как вас в дороге по камням протащило!

Хотела бы я знать, подумала Юля, а сама только покачала головой. В животе у нее вдруг громко забурчало.