— Ах, мама, — шептала девушка, больше не стесняясь своих слез, капавших па одеяло, — мама, мы должны избавиться от этого ужаса! Я вылечу тебя, я клянусь!

Девушка осторожно выпрямилась, поцеловала пылавшую от жара щеку и выскочила из каморки.

Внизу, в общем зале, было полно посетителей. Джесси сунулась на кухню, но Джейк, правая рука Джона, крикнул ей, чтобы она подавала на столики эль.

У Джесси общий зал вызывал омерзение. Девушке казалось, что за столиками толкутся родные братья мастера Джона — похотливые грубияны, которые только и знают, что подмигивать да щипать ее за что попало. Вдобавок прислуге строго воспрещалось давать по рукам зарвавшимся негодяям — мастер Джон тут же вышвырнул бы ее на улицу. Вскоре Джесси отупела настолько, что ей стало казаться, что она так и будет вечно сновать между общим залом и кухней со здоровенными подносами, уставленными блюдами с мясом в густой жирной подливе и тяжелыми кружками с элем. Все тело ломило от непосильного труда. Молли улучила минутку в коридоре между залом и кухней и ласково похлопала девушку по щеке.

— Ох, малышка, И бледная же ты нынче страсть! Знаю, знаю, что ты переживаешь из-за мамы. А вот послушай, что я скажу. Повариха только что припрятала для меня чуток доброго белого вина да куриного супа. Все это у нее под столом. Как найдешь время, поднимешься да покормишь ее!

Это что такое?! — Внезапно возле них возник сам мастер Джон. — Ах, и как я не заметил, что это се величество, леди Джасмин! — И хозяин, кривляясь, поклонился. — Ну, барышня, увижу еще раз, что ты бездельничаешь — быть тебе на улице! — рявкнул он, грозя пальцем у Джесси перед носом.

— Ах, мастер Джон! — захлопала ресницами Молли, стараясь говорить как можно жалостнее. — Пожалуйста, сэр, ведь бедняжка только…

— Бедняжка должна работать! — зарычал мастер Джон. — И пусть только посмеет отлучиться хоть на секунду до полуночи — будет искать себе кусок хлеба в другом месте!

Он грубо схватил Джесси за плечи и выпихнул в зал. Девушка чуть не закричала от боли и обиды. Пришлось твердить себе, что они с матерью погибнут, если она станет возмущаться. От напряжения Джесси скрипнула зубами.

Однако Молли, разбитная деревенская простушка с румяными щечками и живыми темными глазами, все же умудрилась шепнуть ей на бегу:

Джесси, уж я непременно проберусь наверх да снесу твоей маме вино и суп — не сомневайся! А сама поменьше связывайся со старым Джоном, ладно?

Благослови тебя Господь, Молли! — с благодарностью кивнула Джесси.

И в эту минуту Джейк приказал ей подать две кружки эля джентльменам за столиком у очага.

— Да не вздумай задирать там нос, воображала! крикнул он ей вслед. — Они — джентльмены из высшего общества, понятно? Вот и обслужи их как положено!

Девушка отлично понимала, что означает «как положено», и с раздражением подумала, что лучше бы Джейк послал вместо нее Молли. Если благородным джентльменам будет угодно поиздеваться над бедной прислугой и наградить ее щипками, Молли только разрумянится еще больше и станет отвечать так, как от нее ожидают.

Тем временем она спешила к столику у очага. И тут заметила, что расположившиеся там мужчины действительно джентльмены из высшего общества. Стоило лишь бросить взгляд на их изысканное платье, чтобы понять, что перед ней не простые люди.

Несмотря на все усилия казаться равнодушной, Джесси ничего не могла поделать: сердце сладко замерло у нее в груди при виде несравненной красоты джентльмена, сидевшего справа от очага.

Чистое юное лицо, светлые волосы — словом, все как в ее детских мечтах, и даже яркие голубые глаза казались напоенными небесным светом. Когда Джесси опустила на их столик первую кружку с элем, молодой человек одарил ее таким взглядом, что у девушки все поплыло перед глазами.

— Ах, красавица, отчего я не встретил тебя раньше? — шутливо спросил он.

Джесси залилась краской: какой добрый, какой милый! Именно такого мужчину она могла бы полюбить — конечно, совершенно неземной любовью. Именно так должен выглядеть ее рыцарь в золотых доспехах, который увезет Джесси на золотом коне. Он вернет ее а тот мир, который она знала прежде, или отвезет еще дальше, в прекрасный замок ее грез. И она станет жить там, где слуги выполняют малейшую прихоть, где постели застланы чистым бельем и где еды всегда вдоволь. А он — он станет мужчиной ее мечты, супругом, отцом ее детей, защитником, готовым в любую минуту прийти на помощь…

Джесси прищурилась и постаралась встряхнуться. Господи, что с ней происходит? У благородных господ не принято флиртовать со служанкой из таверны, чтобы потом увезти ее на свою роскошную, блестящую жизнь. С такой, как она, они готовы «потискаться на сеновале», как выражается Молли, — и не более.

Джесси гордо выпрямилась. Рано или поздно она сбросит эти оковы. Она отринет нищету и отправится в свободные, дикие края, где сумеет поставить на место всех и каждого, кто посмел мнить себя выше ее.

— Спасибо, — промолвил молодой человек, имея в виду поданный ею эль. Однако его взгляд стал гораздо серьезнее — а вдруг он больше не флиртует? Джесси так нравились его глаза и то, как он смотрел на нее — словно видел в ней нечто большее, чем простую служанку.

И Джесси несмело улыбнулась в ответ, ведь он был так добр, что заставил бедняжку позабыть обо всем на свете. А джентльмен к тому же накрыл ладонью ее руку, все еще сжимавшую вторую кружку с элем. И вряд ли ее стоило винить за то, что случилось в следующее мгновение.

— Роберт! Хватит строить глазки всем потаскушкам подряд, мы говорим о серьезных делах!

Блондин улыбнулся ей так ласково, что Джесси пропустила мимо ушей окрик его приятеля и не успела.

— Помилуй, Джейми, мы только что сели обедать, а ты уже потчуешь меня байками про индейцев и их обряды!

— Роберт!

С этим негодующим восклицанием джентльмен взмахнул рукой так энергично, что нечаянно задел Джесси. Та инстинктивно вздрогнула, отчего опрокинулась кружка, все еще остававшаяся у нее в руке. Эль моментально залил все вокруг.

— Черт побери, девка! Ослепла, что ли?

Конечно, этот грубый окрик исходил не от ее ослепительного золотого рыцаря, а от того, что сидел напротив. От того, которого Джесси и разглядеть то толком не успела.

Однако ей пришлось это сделать, причем немедленно, поскольку мужчина выскочил из-за стола и уставился на нее, вне себя от ярости. Пролитый эль попал не только на элегантную белоснежную сорочку, но и на разложенные на столе документы.

Первое, что бросалось а глаза, — его высокий рост. Пожалуй, даже чрезвычайно высокий, тем паче что сама Джесси отличалась миниатюрной изящной фигурой. И теперь он буквально навис над ней, кипя праведным гневом. Следующее, что успела заметить Джесси, — широкие плечи под тонкой кружевной сорочкой и длинные мускулистые ноги, туго обтянутые тонкой тканью панталон, заправленных в высокие, начищенные до блеска сапоги.