С другой стороны, она не настолько глупа, чтобы просто сидеть и дрожать от холода. Требовалось срочно найти способ согреться и высушить одежду, иначе она рисковала подхватить простуду.

Эвелинда рассеянно взглянула на лошадь. Леди уже не смотрела на нее с осуждением, она стояла у реки и пила кристально чистую воду. Внезапно Эвелинду осенило. После недолгих колебаний, взвесив все «за» и «против», она встала, подняла с земли платье и решительно направилась к лошади.

Каллен увидел ее первым. Представшая перед ним картина заставила его так резко дернуть поводья, что его конь вскинулся на дыбы. Чтобы удержаться в седле, Каллен привычным движением обхватил ногами конские бока и успокоил животное. Однако его взгляд по-прежнему был прикован к женщине на поляне.

— Зубы Господни! Что она делает? — спросил Фергус, останавливаясь рядом.

Каллен даже не взглянул на высокого крепкого рыжеволосого мужчину, который был его правой рукой. Он лишь молча покачал головой, потрясенный необычайным зрелищем. Оседлавшая лошадь женщина стремительно передвигалась галопом по полю то в одну, то в другую сторону. Поведение само по себе достаточно странное. Но было еще кое-что, и именно это заставило Фергуса понизить голос и полностью лишило дара речи Каллена: она проделывала свои трюки в одной лишь прозрачной сорочке, зажав в зубах поводья, поскольку руки ее были заняты — высоко над головой женщина держала нечто похожее на плащ, который реял над струящимися золотистыми волосами, пока всадница скакала туда… сюда… туда… сюда… туда… сюда…

— Как думаете, кто это? — спросил Каллен Рори.

— Понятия не имею. А я мог бы смотреть на нее целый день, — заметил подъехавший Тэвис и с плотоядной улыбкой добавил: — Хотя куда лучше целый день заниматься с ней совсем другими вещами.

Каллену не понравилось замечание двоюродного брата. Светловолосый статный красавец Тэвис имел репутацию величайшего соблазнителя и без малейших усилий добивался благосклонности женщин. Он пользовался своими чарами при любой возможности, и если бы за подвиги подобного рода присуждались титулы, Тэвис давно бы стал королем Шотландии.

— Я бы для начала узнал, зачем она все это вытворяет, — медленно произнес Фергус. — У меня нет никакого желания оказаться в постели с девчонкой, у которой голова не в порядке.

— При чем здесь ее голова? — расхохотался Тэвис. — В постели она не помешает.

— Это точно, — присоединился к разговору Джилли, и голос его звучал почти мечтательно.

Каллен окинул своих спутников тяжелым взглядом:

— Поезжайте вперед. Я догоню вас.

Секундная пауза, поднятые брови, быстрый обмен взглядами — и все пятеро провожатых Каллена взялись за поводья.

— Двигайтесь в обход, — приказал он своим спутникам, когда те поскакали вперед.

Мужчины снова переглянулись, но послушно направили лошадей в объезд вдоль кромки леса.

Каллен подождал, пока товарищи скроются из виду, и снова посмотрел на женщину. Его взгляд несколько раз проследовал за ней туда и обратно, затем Каллен пришпорил коня и поскакал на поляну.

Всадница передвигалась гораздо быстрее, чем казалось издалека, слегка замедляя стремительный галоп только перед тем, как пустить лошадь в противоположную сторону. Похоже, животное этому нисколько не удивлялось, радостно принимая происходящее за своеобразную игру и каждый раз бросаясь вперед с впечатляющей скоростью.

Каллен подъехал совсем близко, но всадница его не замечала. Ее внимание было полностью поглощено скачкой и полотнищем в высоко поднятых руках. Когда же она наконец взглянула на него краем глаза, случилось то, к чему Каллен оказался совершенно не готов: глаза девушки расширились, она дернула головой и непроизвольно рванула поводья, зажатые у нее в зубах. Лошадь резко остановилась и встала на дыбы. Девушка молниеносно опустила руки, чтобы поймать поводья, и ткань, которую она держала, совершила стремительный вираж и шлепнулась — тяжелая и мокрая — прямо на лицо Каллена. От неожиданности и изумления он, в свою очередь, тоже слишком сильно дернул поводья, и его конь взвился на дыбы, сбрасывая с себя седока.

Каллен рухнул на землю, опутанный длинным мокрым полотнищем, которое совсем не смягчило падение. Страшная мучительная боль взорвалась у него в голове и пронзила спину. На мгновение Каллен даже потерял сознание, а когда очнулся, ощутил, что его голову дергают в сторону. Он открыл глаза и в первый момент подумал, что ослеп. Еще один рывок. Его лицо было чем-то накрыто, и это что-то пытались с него сорвать. «Мокрая ткань, — вспомнил Каллен с облегчением, — это из-за нее я ничего не вижу».

Послышались какие-то приглушенные звуки, и его голову опять рванули, на сей раз с куда большей силой. Если так пойдет и дальше, подумал Каллен, он имеет все шансы отправиться на тот свет не от падения с коня, а от того, что ему свернут шею. Лучше помочь тому, кто пытается освободить его от ткани.

Каллен попытался сорвать с себя мокрый тяжелый покров, но особых успехов не добился, а только оконфузился: очевидно, его мучитель как раз в это время наклонился над ним, потому что Каллен обнаружил, что схватился не за ткань, за нечто совершенно иное, что при дальнейшем ощупывании и обследовании оказалось… упругой девичьей грудью.

— Ой, извините, — пробормотал Каллен и, быстро отдернув руки, снова попытался убрать ткань с лица.

— Осторожно! Подождите, сэр, так вы его порвете…

Но предупреждение запоздало, ибо тут же раздался резкий звук рвущейся ткани.

Каллен на секунду остановился, но потом продолжил сдирать с себя эту чертову ткань, и на этот раз он даже не посчитал нужным извиняться. Он терпеть не мог замкнутое пространство и чувствовал, что умрет от удушья, если немедленно не стянет с себя эту тряпку.

— Позвольте мне… Я могу… Если бы вы только…

Каллен не обращал внимания на слова девушки. Они звучали как бессмысленное чириканье. Не слушая, он продолжал сражаться с тканью, пока наконец — с очередным громким треском — она не спала с его лица. Почувствовав себя на свободе, Каллен закрыл глаза и с облегчением сделал глубокий вдох.

— Боже мой!

Нежный, еле слышный жалобный стон заставил его открыть глаза и взглянуть на девушку, стоящую возле него на коленях. Она перебирала в руках ткань, с ужасом глядя на поврежденные места.

Каллен засомневался, не стоит ли все-таки снова попросить прощения, и решил, что нет. Он уже извинился один раз, а это было больше, чем он обычно делал за целый год. Пока он собирался с мыслями, блондинка, которая совсем недавно так странно скакала на лошади, перестала рассматривать ткань и встревоженно взглянула в его сторону:

— Вы ранены!

— Что? — изумленно спросил он.

— На моем платье ваша кровь. Должно быть, вы разбили голову, когда упали, — пояснила она, наклоняясь, чтобы осмотреть его. Она почти вплотную приблизилась к его лицу, и неприятное ощущение замкнутого пространства чуть было не возникло снова, однако тут он отвлекся на грудь девушки, увидев ее в непосредственной близости от себя.