Филипп все не звонил, и к вечеру субботы Каро решила, что Лотти что-нибудь перепутала или он решил не участвовать в ее затее.

Субботний вечер Каро проводила дома, ибо у нее не было денег, чтобы пойти куда-нибудь повеселиться. Кроме того, ей не с кем было отправиться на прогулку. Грустно. Каро не могла даже выпить бокал вина, так как она и Стелла сидели на диете и выбросили из дома все алкогольные напитки. Стелла отправилась в кино, а Каро принялась судорожно искать способ чем-нибудь себя занять.

За неимением ничего лучшего, она включила ноутбук и решила проверить полученные сообщения на сайте знакомств.

Сообщений оказалось два. Первое — от мужчины пятидесяти шести лет, который утверждал, что молод душой, и хвастался хорошо сохранившимися зубами и волосами, хотя Каро было достаточно одного взгляда на его фотографию, дабы убедиться, что ему гордиться нечем.

Она быстро перешла к следующему сообщению, которое поступило от человека, в файле которого не оказалось фотографии. Он представился как мистер Сексуальность. Согласно результатам тестирования совместимость Каро и этого мистера составляла всего семь процентов. Он написал, что хочет стать ее задушевным другом, и просил ему позвонить.

Каро и не подумала.

Совершенно подавленная, она встала и пошла на кухню. Ей хотелось поесть. Ох, уж эти диеты! Постоянный голод и тоска.

Каро быстренько разыскала припрятанное Стеллой печенье и стала его уплетать. Она доедала третье печенье, когда в дверь позвонили. Держа печенье в руке, Каро посмотрела на настенные часы. Почти восемь часов. Неподходящее время ходить в гости, по крайней мере — в Эллерби. Тем не менее, кто бы это ни был, он наверняка окажется намного интереснее потенциальных женихов на сайте знакомств.

Засунув печенье в рот, Каро рывком открыла дверь.

На пороге стоял принц Филипп Ксавье Шарль де Монтвиван — смуглый и внушающий страх красавец. Он выглядел таким же хладнокровным и высокомерным, как на фотографии в глянцевом журнале. При виде его Каро поперхнулась и закашлялась, посыпав крошками от печенья его шикарную темно-синюю рубашку.

Филипп и глазом не моргнул. Он едва заметно улыбнулся, смахнув крошки с рубашки.

— Каролайн Картрайт? — произнес он на безупречном английском языке. Его серебристо-серые глаза резко контрастировали с оливковой кожей и черными волосами.

По-прежнему давясь крошками, Каро схватилась за горло и заморгала, глядя на Филиппа слезящимися глазами.

— Я, — крякнула она и снова закашлялась. — Я Каро.

«Боже правый, — содрогнулся Филипп, продолжая улыбаться. — Ведь Лотта уверяла, что Каро миленькая и отлично подойдет для нашего плана».

О чем только думала Лотти? Для того, что намеревался сделать Филипп, ему требовалась сдержанная и элегантная девушка. Ничего этого в Каро не было. Она обладала чрезмерно пышной фигурой и открыла ему дверь так резко, словно намеревалась ударить по лицу, а потом заплевала его печеньем.

Аппетитные формы, темно-голубые глаза, неухоженные брови и копна нечесаных темных волос.

Прибавьте к этому сиреневый балахон из просвечивающей ткани. Возможно, такие наряды были модными сорок лет назад, хотя Филиппу трудно такое представить. Он решил, что Каро Картрайт будет выглядеть гораздо привлекательнее в одежде темного цвета.

Филипп уже собрался повернуться на каблуках и приказать Яну отвезти его обратно в Лондон, но вспомнил об отчаявшейся Лотти.

— Каро все удастся, я знаю, — говорила она. — Это мой единственный шанс, Филипп. Скажи, пожалуйста, что поможешь мне.

Таким образом, Филипп пообещал помочь Лотте.

— Я двоюродный брат Лотти… — начал он, но Каро замахала на него рукой, приказывая замолчать.

— Я знаю, кто ты, — прохрипела она, нисколько не обращая внимания на его умопомрачительную улыбку. — Что ты здесь делаешь?

Филипп на мгновение опешил, потом рассердился. Он не привык, чтобы с ним разговаривали столь непочтительно.

— Разве Лотти не предупредила тебя?

— Она сказала, что ты позвонишь.

Услышав обвинительные нотки в ее голосе, Филипп взглянул на Каро свысока и высокомерно произнес:

— Мне показалось, что будет проще объясниться при личной встрече.

«Проще для тебя, — подумала Каро. — Тебя не застали врасплох, без макияжа и с набитым печеньем ртом».

Было нечто сюрреалистическое в появлении роскошного красавчика Филиппа в Эллерби — тихом городке, расположенном рядом с болотистой местностью. Такому высокому и загорелому богачу самое место на красной ковровой дорожке.

Каро очень хотелось прогнать прочь избалованного принца-плейбоя, однако она этого не сделала. Кстати, в чертах его лица не было изнеженности. Он не выглядел человеком, привыкшим потакать собственным слабостям.

— Ты должен был позвонить, — строго сказала она. — Меня могло не оказаться дома.

— Ты собиралась куда-то уходить? — язвительно поинтересовался Филипп и одарил ее взглядом, который был красноречивее слов.

Каро вздернула подбородок:

— Теперь уже никуда не пойду.

— Тогда, возможно, мне следует войти и рассказать тебе, что придумала Лотти, — спокойно произнес он. — Или ты предпочитаешь разговаривать, стоя на пороге?

Каро прикусила губу. Она чуть не забыла о просьбе подруги.

— Нет, конечно нет. — Она посмотрела на блестящий черный лимузин с тонированными стеклами, который ждал Филиппа.

Не хватало еще, чтобы их увидели соседи. Каро шагнула в сторону и придержала дверь, пропуская Филиппа в дом.

Коридор был очень узкий, поэтому Каро втянула живот, чтобы казаться стройнее, затаила дыхание и прижалась к стене, когда Филипп шагнул внутрь. Видимо, от нехватки воздуха она вдруг почувствовала головокружение и судорожно вздохнула. Ей показалось, что мимо нее прошел не человек, а пантера.

Каро пригласила его в гостиную, где царил беспорядок. Филипп с отвращением поджал губы, оглядывая комнату. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел такое неопрятное жилище. Колготки висели на радиаторе отопления, на ковре валялись одежда, обувь, книги и еще бог знает что. На журнальном столике стоял компьютер, с которым соседствовала груда косметики, лак для ногтей, различные зарядные устройства, журналы и чашки с недопитым кофе.

Филипп не предполагал, что Каро окажется не похожей ни на одну из подруг Лотти. Все они были ухоженными, опрятными и жили в фамильных поместьях или просторных квартирах в центре Лондона, Парижа или Нью-Йорка, а не в убогом провинциальном домике с террасой.

— Хочешь чаю? — спросила Каро.

Чай? Уже восемь часов вечера! Разве человек в здравом уме пьет чай в такой час? Филипп сдержал вздох. Ему бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче, чтобы не сойти с ума. Во что, черт побери, он ввязался?