— Как насчет алкоголя?

— Если бы я знала, что ты придешь, запаслась бы спиртным, — бросила она. — А так для тебя сгодится и травяной чай.

Филипп считал себя невозмутимым человеком, но сейчас явно терял терпение, видя, как Каролайн Картрайт растягивает полные губы в улыбке.

— Я могу предложить тебе чай из крапивы, гинкго, молочного чертополоха… — Ее темно-голубые глаза сверкали. Филипп понял, что она над ним смеется.

— Что есть, то и давай, — сказал он, раздраженный тем, что выглядит скованным и напыщенным.

Он никогда не был ни напыщенным, ни скованным. Однако сейчас Филипп чувствовал себя так, будто забрел в другой мир, где обычные правила не действуют. Ему следовало бы сейчас пить в баре коктейль вместе с красоткой, которая знает, как следует себя вести, а не выказывает недовольство, предлагая чай черт знает из какой травы! И она определенно не стала бы над ним смеяться.

— Сейчас приготовлю чай из одуванчиков и травы рогатого козла[1], — произнесла Каро. — Садись, я вернусь через минуту.

«Похоже, скоро я начну скакать от радости, как козлик», — подумал Филипп, со вздохом отодвинул барахло, разбросанное на диване, в сторону и присел. Он только теперь начал осознавать, во что позволил Лотти втянуть себя.

— Она не красивая, — говорила Лотти, — но интересная.

Каро, безусловно, не была красавицей, но обладала подвижным лицом, пухлыми губами и выразительными глазами цвета океана. Филипп не сомневался, что, если привести ее в порядок и приодеть, она будет очень привлекательной. Каро совсем не походила на тех женщин, которые ему нравились. Оно и к лучшему. Меньше соблазнов и риска увлечься ею.

Поразмышляв об этом, он почувствовал себя лучше. И вот Каро принесла две кружки с горячим напитком, напоминающим по цвету воду из сточной канавы.

Филипп с сомнением посмотрел на чай, настороженно отпил из кружки и едва не выплюнул чай на пол.

Каро рассмеялась, увидев его реакцию:

— Отвратительно, не так ли?

— Боже, как ты пьешь эту дрянь? — Филипп поморщился, поставил кружку на стол и подальше отодвинул ее от себя.

Его изумил ее смех — низкий, чуть хрипловатый и удивительно приятный.

— Он полезный, — говорила Каро, без энтузиазма пробуя свой чай. — Я на диете. Запрещено употребление спиртных напитков, кофеина, углеводов, молочных продуктов… В принципе запрещено все, что мне нравится, — мрачно добавила она.

— Звучит не очень весело.

— Совсем не весело. — Девушка вздохнула и подула на чай.

Она с радостью рванула бы сейчас на кухню, потому что с появлением Филиппа в ее доме стало невыносимо тесно. Как получилось, что раньше она не замечала, какое у нее маленькое жилище?

Каро обидело высокомерное выражение лица Филиппа, когда он осматривал ее уютную гостиную. Точно с таким же видом он выслушал предложение выпить травяного чаю. Ну, не всем же в этой жизни пить шампанское.

— Я сейчас учусь жить заново, — сказала Каро. — Меня бросил жених. Он нашел невесту моложе, стройнее и веселее. А еще я потеряла любимую работу. Несколько месяцев я хандрила, но теперь взяла себя в руки. По крайней мере, я пытаюсь вернуться к нормальной жизни. Больше не буду заедать вкусненьким свои проблемы. Я собираюсь похудеть, встретить хорошего человека и прожить с ним долго и счастливо.

Филипп выгнул бровь:

— И ты думаешь, чай тебе в этом поможет?

— Чай — только начало. Понимаешь, если я не могу ограничивать себя в еде, то не смогу ничего изменить в своей жизни. — Каро сделала глоток чая, чтобы доказать свою точку зрения, но не выдержала и наморщила нос. — Но ты пришел сюда не для того, чтобы говорить о моей диете. Ты пришел ради Лотти.

Филипп кивнул:

— Ах да! Лотти.

Каро поставила кружку на стол, обратив внимание на тон Филиппа:

— Она в порядке? Я получила от нее очень загадочное письмо. Она сообщила, что ты все объяснишь.

— Она прекрасно себя чувствует, — произнес Филипп. — И да, я должен объясниться, но мне трудно решить, с чего начать. Вероятно, ты в курсе ситуации в королевской семье Монтлюса?

— Ну, я знаю, что отец Лотти умер в прошлом году.

Внезапная смерть наследного принца Амори стала потрясением для всех. Он был человеком мягким и находился под полным контролем своей властной матери, а Лотти была его единственным ребенком. Мать Лотти умерла вскоре после того, как девушка окончила школу.

Лотти была истинной принцессой: всегда улыбалась, прекрасно выглядела и посещала множество публичных мероприятий, на которых никогда не выглядела скучающей. Она имела безупречную репутацию, в прессе о ней не писали ничего дурного, в Интернете не появилось ни одной порочащей ее фотографии.

— С тех пор, — осторожно сказал Филипп, — в семье начались проблемы.

Он явно преуменьшал. Монтлюс был единственным государством в Европе, в котором со времен Карла Великого существовала абсолютная монархия. Бабушка Лотти, известная как вдовствующая королева Бланш, была последней представительницей династии, которая с одержимостью следовала протоколу и древним традициям.

После смерти отца Шарлотты королевскую семью преследовали несчастья. Один наследник престола погиб в автокатастрофе, другой скончался от сердечного приступа. Один из двоюродных братьев Лотти, который должен был стать очередным правителем, лишился титула и в настоящее время отбывал тюремный срок за контрабанду кокаина.

Желтая пресса давно называла династию Монтлюса «проклятой». Появлялось много противоречивых сообщений об отсутствующем принце Филиппе. И вот нынешний наследник престола Монтлюса приехал в Эллерби и сидит в гостиной Стеллы и Каро, демонстративно отказываясь пить чай из травы рогатого козла.

— Амори всегда больше интересовался историей Древней Греции, чем управлением страной, — продолжал Филипп. — Он с радостью отрекся от трона в пользу матери. Вдовствующая королева Бланш привыкла действовать по-своему, но теперь все ее планы рухнули. Она несчастна, — сухо прибавил он.

— Она не одобряет твоего отца? — Каро была озадачена.

— Ах нет, она считает его идеальным правителем. Для него, как и для нее, чувство долга превыше всего. — В его голосе послышались непонятные нотки.

— Так в чем же проблема? — спросила девушка, чувствуя, что начинает терять нить разговора и рассматривает Филиппа. Подумать только, на ее диване сидит самый настоящий принц!

— Разве ты не догадалась? — Филипп улыбнулся, но его взгляд остался суровым.

— Проблема в тебе? — медленно проговорила она.