Приближаясь к воротам, Бен замедлял шаг, сначала даже сам того не осознавая. Вот он быстро вышагивал и тут же начал ступать тихо и осторожно, словно подвыпивший подросток, пытающийся не разбудить родителей. Может, стоит повернуть назад. Похоже, мысль неплохая. Все равно дорожка здесь, скорее всего, кончалась. Он мог бы вернуться вверх по склону горы, добраться до гостиницы, принять душ, переодеться и, может быть, ненадолго прилечь перед встречей. Теперь гостиница не казалась такой уж плохой. Наверное, там есть горячая вода. В марафонцы Бен не очень-то годился. Теперь каждый шаг вперед подразумевал лишний шаг назад. Это действовало ему на нервы и сказывалось на травмированной коленке. Тут он больше ничего интересного не увидит.

И в эту секунду он заметил человека: крупного, крепко сбитого мужчину в дешевых джинсах и в джинсовой рубашке, который вытаскивал из сарая тело женщины или девочки в короткой ночной рубашке. Ног у тела не было. Спутанные волосы на голове пропитались кровью. Руки безжизненно повисли, и Бен заметил на ногтях следы облупившегося синего лака. Ноги представляли собой волочившиеся по земле обрубки. Он заметил красные пятна, как на растерзанных оленях вдоль шоссе. Ясно заметил. Потом мужчина повернулся к нему, их взгляды встретились – и…

Лица мужчины не было видно. Оно скрывалось под шкурой черного ротвейлера, снятой с собачьей головы вместе с ушами.

Не успев хоть что-то сообразить, Бен кинулся бежать. Он даже не чувствовал движений своего тела. Его целиком поглотили образы и звуки: образ рассекающей лес тропы, стук брошенного убийцей на землю тела, а потом убыстряющиеся шаги: сперва неуклюжие, затем разгоняющиеся, а теперь глухо бухающие за спиной, словно великан топал от поля к полю. Вскоре он услышал тяжелое дыхание убийцы и его зловещий демонический смех. Мужчина в маске из собачьей шкуры нагонял Бена.

Не притормаживай. Не сбивайся ни на секунду.

Бен, не переставая, кричал: «ПОМОГИТЕ!» – но слышал лишь становившийся все громче смех своего преследователя. Лицо у Бена побагровело. Казалось, что из глаз вот-вот хлынет кровь. Он подумал, не вытащить ли телефон, но это лишь замедлило бы бег, а главной его целью сейчас было оторваться от погони. Тропа ложилась под ноги, но он едва различал ее, потому что у него перед глазами сменялись картины одна ужаснее другой: вот убийца с собачьей мордой нагоняет его, вот его обезображенное тело, вот жена отвечает на телефонный звонок, визжит от ужаса и роняет телефон на пол. Надо оглянуться. Терпеть он больше не мог.

Убийца бежал метрах в двадцати позади него: расстояние вполне безопасное, но Бену от этого легче не стало. Мужчина был вдвое крупнее и держал в руке огромный разделочный нож. Даже с такого расстояния Бен заметил, что режущая часть у него чище и свежее всего лезвия и рукоятки после недавней заточки. Лезвие сверкало, изготовившись пронзить кости, кожу, сухожилия и все, что встретится у него на пути. Мужчина поймает его, а затем Бен увидит безумные зеленые глаза, почувствует жуткий запах псины и ощутит, как нож вонзается в тело, и этот последний взгляд сопроводит его в мир иной и дальше, дальше…

Теперь Бен не старался кричать «ПОМОГИТЕ». Он просто визжал, бессмысленно, словно рвоту, извергая мягкие, протяжные звуки. Они вырывались помимо его воли. За спиной слышался неумолкающий смех маньяка. И тут Бен разобрал что-то отдаленно похожее на…

– Я ждал этого с того дня, как ты родился.

Несясь по тропе, он заметил на обочине разложенные каким-то жутким узором вязанки палочек. Такого он раньше никогда не видел. Может, этот убийца, собакомордый, все время поджидал Бена. А теперь загнал в ловушку. Может, его разделают, насадят мясо на эти палочки и оставят на съедение безликой собаке. Бен снова оглянулся. Расстояние между ними увеличилось до тридцати метров, и Бен молился, чтобы хватило сил добежать до маркера, свернуть на гору и навсегда оторваться от этого маньяка, а затем добраться до гостиницы, вызвать полицию, сесть в машину, рвануть домой и больше никогда в жизни сюда не возвращаться. Спасибо за все, Пенсильвания, пропади ты пропадом.

Только Бен понадеялся на спасение, как в десяти метрах перед ним на тропу выпрыгнул еще один мужчина. Тоже в собачьей «маске». И с ножом. Сквозь раскрытую собачью пасть Бен разглядел его рот и зубы. Второй тоже смеялся, улыбался и был явно невменяем. Бен снова завизжал от смертельного испуга. Он выплевывал визг, словно это было последнее оружие, с которым он мог ринуться на безумца.

Беги прямо на него. Вот первое, о чем подумал Бен. В детстве он играл в американский футбол. Защитником. На поле не блистал, но и в хвосте не плелся. Когда они выступали против команды с действительно хорошим полузащитником, их тренер всегда использовал один и тот же прием: Беги прямо на него. Не дай ему загнать себя. Не пытайся его обдурить. Просто сшиби гада с ног и действуй внезапно. Теперь Бен оказался между убийцами впереди и сзади, а по бокам его подстерегали предательски ненадежные склоны горы, ждавшие, когда он оступится и станет легкой добычей. Оставалось одно: вспомнить футбол.

Так что Бен ринулся вперед. Он представил, что под мышкой у него футбольный мяч, и рванулся на противника, издав боевой клич.

Второй собакомордый явно этого не ожидал. Только он начал заводить назад руку с ножом для удара, как Бен уже сшиб его с ног. Врезал локтем по подбородку и обрушил наземь, словно это ему ничего не стоило, словно он все эти годы ждал последнего великолепного броска. Если бы он начертил его схему и неделю тренировался, все равно лучше бы не получилось.

Теперь он бежал так быстро, что ему казалось, будто мышцы вот-вот лопнут, разлетевшись ошметками в другие части тела, где им совсем не место. Он оглянулся: первый собакомордый склонился над вторым в тридцати метрах позади, потом в сорока, потом в пятидесяти, после чего оба пропали из виду. Вскоре Бен перестал их слышать. Он набирал фору. Он доберется до гостиницы. Он будет жить.

Но когда он начал рыскать глазами в поисках двух деревьев с расщепленными стволами, обозначавших его путь на гору, то так их и не нашел. Тропинка изгибалась вправо, а не влево, как он изначально предполагал, и теперь он увидел большие клены и другие приметы местности, которые не заметил по пути: какие-то странные нагромождения камней, неровные склоны, колдобины, заполненные жидкой грязью. Параллельным курсом пробежало семейство оленей, то исчезая за деревьями, то вновь появляясь. Он поглядел вниз с горы и не увидел никаких следов дороги и ни одного помпезного дома. Они исчезли. Исчезло всё… все… и вся.

Бен на бегу выхватил телефон, чтобы посмотреть, который час (16.02), и надеясь увидеть четкий сигнал, но не светилась ни одна полоска. По-прежнему горело слово «Поиск…». Чем дольше он ищет, тем быстрее разрядится аккумулятор. Его охватила какая-то яростная безысходность, он тяжело дышал, его трясло. Он с новой силой припустил по тропе, выискивая глазами какое-то пятнышко дороги, мимолетный отблеск автомобильного кузова или какие-нибудь рукотворные строения, но ничего не попадалось… он не узнавал ровным счетом ничего из увиденного за последний час. Поглядывая на тропинку, он открыл на телефоне приложение «Карты», смутно надеясь на то, что аппарат наконец-то поймал сигнал с вышки, но на дисплее светилась лишь одинокая синяя точка, пульсировавшая в ожидании, когда вокруг нее по- явится окружающий мир.