– Укрепления идут по вершинам этих холмов, фронтальные стены глухие, амбразуры по бокам для флангового огня.

– Толщину стен знаешь? – поинтересовался сидящий в сторонке генерал.

– Два метра плюс песчано-щебеночная отсыпка, бетон не армированный.

– В лоб не пробить, нет таких снарядов.

– Как устроена оборона между холмами? – спросил пехотный полковник.

– Мы с ребятами насчитали почти семь сотен дотов с огневыми точками на две с половиной тысячи пулеметов.

– Знаешь расположение пушек?

– Гаубицы стоят в капонирах позади холмов, при необходимости их выкатывают на оборудованные площадки.

– Где находится противотанковая артиллерия?

– Ее нет за ненадобностью.

Ответ Кости вызвал среди красных командиров взрыв гомерического хохота. Создатели действительно лоханулись. В их понимании укрепления на вершинах холмов надежно защищены расположенными у подножия реками и озерами. Финны не воины, за всю историю нация ни разу не воевала, покорно признавая над собой власть соседей. Воинственность родилась во времена гражданской войны.

Сначала финны объявили себя королевством и призвали на трон Фридриха Карла Гессен-Кассельского. Но прежде монарха в Гельсингфорсе высадился германский экспедиционный корпус генерала Рюдигера фон дер Гольца. Первым делом немцы взялись за расширение жизненного пространства, оккупировав Выборгскую губернию до границы с Петроградской губернией. Это была первая Советско-финская война.

Когда в Гельсингфорсе высадился британский экспедиционный корпус, Финляндия в одночасье трансформировалась в республику. Легкая победа предшественников спровоцировала Антанту на новое наступление. На этот раз планировали захватить Кронштадт и форты. Увы, против ожидания, краснофлотцы оказались трезвыми и несколькими залпами потопили десантные корабли с подводной лодкой и торпедными катерами. Британцы убрались восвояси, записав в победу утопленный у судоразделочной стенки списанный крейсер. Это была вторая Советско-финская война.

Во время третьей войны Финляндия заполучила Печенгу и Никель, передав рудники в концессию англичанам. Дальше – больше, границы расширились сначала за счет Центральной Карелии, затем бравые финские парни захватили северное побережье Ладоги и вышли к Онеге. В конечном итоге четвертая Советско-финская война завершилась бегством, но половину Ладожского озера и почти весь центр Карелии финны все же оттяпали.

Несколько удивленный неожиданным смехом реконструкторов, Костя выждал время и приступил к детальному описанию фортов. Все они – близнецы, сделаны по единому проекту, за исключением казематов вдоль побережья Финского залива. Здесь – противодесантные укрепления, доставшиеся в наследство с царских времен. Три яруса вниз с арсеналом, казармами и кухней. Каждое фортификационное сооружение включено в общую сеть подземных ходов.

– Достаточно, – вежливо выслушав до конца, сказал генерал пограничников, – сейчас вас проведут в домик временного проживания.

– Временно, это сколько? – насупился Костя.

– Не могу знать, скажу лишь одно: вами заинтересовались финские товарищи.

Упоминание про «финских товарищей» дало надежду на скорое возвращение. Реконструкторы разыграют обмен пленными, и он вернется домой. Увы, последующие дни приносили лишь нервное напряжение. Началось с газет, от скуки он зашел в Ленинскую комнату и принялся просматривать подшивки. Начал с копий довоенных «Правды», «Комсомольской правды», «Красной звезды» и долго смеялся. Старательные парни, досконально воссоздают атмосферу тех лет.

На третий день пребывания благодушное созерцание улетучилось. Во время просмотра «свежих» газет Костя обратил внимание на пачкающий пальцы шрифт, а сам газетный лист попахивал керосином. Шутейный выпуск в старорежимной типографии никакой спонсор не потянет. Это вам не компьютерное копирование по рублю за лист.

Дальше – хуже. Охотничье ружье вернули в полусобранном состоянии и с пустым патронташем. Принесший все это пограничник немного помялся и честно сказал:

– Ваше ружье оказалось слишком сложным. Мы разобрали, а обратно собрать не смогли, и патроны какие-то неправильные, не завальцовываются.

– Зачем портить патроны? Они заводские в жестяных гильзах, – недовольно заметил Костя.

– Таков порядок, – ответил солдат и добавил: – Командир разрешил вам сходить к оружейникам, заодно возьмете латунные гильзы и порох.

– У вас есть сорок пятый калибр?

– Ваш порох собрали в отдельную коробочку, – увильнул от ответа солдат.

Муть запредельная! Кто в наше время самостоятельно снаряжает патроны? Проще и дешевле купить в магазине. Попытку самому завальцевать жестяную гильзу можно отнести к разряду анекдотов про «чайников».

* * *

На четвертый день Костя «дозрел» и был готов идти в штаб с требованием немедленно вернуть его домой, но тут принесли остальные вещи. Жуть жуткая – ранец и одежда прошиты крепкой суровой ниткой! Его вещи распарывали на выкройки! Вместо легких и удобных охотничьих сапог, купленных за немалые деньги, принесли шик давно минувших дней. Отдавая хромовые офицерские сапоги с высоким голенищем, все тот же солдат без смущения поведал:

– У ваших мех, стельки и подошва собраны на клею, пришлось резать. Держите кавалерийские, если не в размер, принесу другие.

Охренеть! Костя раскрыл «Правду» от двадцать седьмого ноября, где на первой полосе сообщалось, что финская артиллерия обстреляла погранзаставу Майнила. В газете от тридцатого числа сообщалось об обстреле финским фортом городских районов Кронштадта. СССР официально объявило войну и нанесло ответный бомбовый удар по Хельсинки. Второго декабря РККА пересекла границу и заняла позиции в предполье укрепрайона Суммакюля. Далее сообщалось, что буржуазное правительство бежало из Хельсинки, а новое возглавил Отто Куусинен. Ниже была статья о делегации Финляндской демократической республики, которая подписала в Москве Договор о дружбе.

Костя, конечно же, знал много историй о пропавших в лесу грибниках и охотниках. Слышал рассказы о тайных тропах волхвов и ведунов, позволявших в минуты проходить по сотне километров. Но разум не позволял поверить в реальность подобного случая с ним. Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Это розыгрыш или подстава. Он егерь и не раз ловил браконьеров из начальства всяческого ранга с прочими бизнес-дядями и тетями. Вот и отквитались.

Предположение для самоуспокоения – это он прекрасно понимал, злыдни поступают проще. Но возможность одним шагом перенестись в тридцать девятый год выходила за грань понимания. Тяжкие раздумья прервала суматоха во дворе, в домик Кости вбежал дежурный офицер и суматошно выкрикнул:

– Приезжает Тыну Суурилайнен! Специально к вам для особого разговора! Вы уж приоденьтесь поприличнее.

– Кто такой этот Суурилайнен?

– Как кто? Член Коминтерна! Председатель Международного отдела!