Когда меня, все еще находящуюся под впечатлением от всего происходящего, ввели в прихожую симпатичного двухэтажного кирпичного дома, там с большим пирогом в руках стояла дородная женщина.

– Ну, наконец&то! – радостно заверещала она. – Я твоя любимая тетя Аня. Степашка, скорей снимай курточку, пора подкрепиться, вот кулебяка с капустой. Господи, деточка! На дворе холодает, зима подступает, а на тебе полуперденчик до пояса и сапожки на каблучках! Сейчас добудем теплую шубку с антресолей, ее моя свекровь в конце семидесятых из Китая привезла…

Гостевая комната, куда меня поселили, действительно имеет отдельный вход. Чтобы попасть в нее, я должна войти с улицы в общую прихожую, обогнуть большой шкаф и толкнуть маленькую створку. Взору открывается неожиданно большое помещение, оно очень уютно обставлено. И здесь действительно есть удобная гардеробная. Ни «дедушка» Дима, ни Леонид, ни Анна Константиновна не обманули, когда описывали условия, в которых мне придется жить. Они просто забыли упомянуть о некоторых деталях.

Архитектор, планировавший таунхаус, почему&то не вспомнил о санузле для гостей. Чтобы помыться, мне надо попасть в хозяйскую часть дома и пройти по длинному коридору до двери с табличкой, изображающей щенка в тазике, из которого вываливается обильная мыльная пена. И, конечно, в гостевой отсутствует кухня, перекусывать мне приходится в столовой. А едва я вхожу в просторную комнату с длинным столом, как из воздуха материализуется Анна Константиновна и с воплем: «Степашка, скорей садись, я приготовила тебе вкусненькое!» – начинает носиться туда&сюда от плиты к холодильнику, выставляя на стол блюда и тарелки с едой.

Нюрочка, как все зовут хозяйку таунхауса, не работает, смысл ее жизни – семья. В состав оной входят муж Илья Львович, сын Леня, его жена Катя со своей дочкой Лизой и Надя, ребенок Леонида от первого брака.

Старшие Барашковы поженились в молодом возрасте, будучи студентами, и сразу родили сына. Леня пошел по стопам родителей – Наденька появилась на свет, когда ее отцу едва стукнуло двадцать. Когда девочке исполнилось одиннадцать, ее мать погибла, попав под машину. Леонид спустя год женился на Кате, у которой имелся свой ребенок, Лиза. Так Надюша обрела новую мать. Я уже рассказывала, какие порядки царят в клане, и вы понимаете, что у девочек, которые стали назваными сестрами, нет ни одного повода для ссор. Лиза и Надя – сестры. Точка!

Елизавета студентка, вот&вот получит диплом специалиста по рекламному делу. Надюша младше нас и тоже поступила в вуз, но посещает занятия через пень-колоду, часто пропускает лекции и семинары. Только не думайте, что она наркоманка, пьяница или оторва, хамящая по каждому поводу родителям. Нет, Наденька тихая, интеллигентная, очень вежливая, но, к сожалению, больная девушка. У нее какая&то странная хворь, лучшие врачи не смогли установить диагноз. У Нади иногда сильно трясутся руки, так что она не способна донести до рта чашку с чаем или ложку с кашей. У нее случаются сильные приступы головной боли, а еще порой ломит все тело, возникает слабость в ногах.

В детские годы Надя была обычной девочкой, ну, может, просто тише, чем ее сверстницы. Беда со здоровьем началась позже. Родители таскают дочку по врачам, сдувают с нее пылинки, покупают новые и новые лекарства, витамины, биодобавки. Анна Константиновна трепетно следит, чтобы внучка соблюдала предписанный режим. Бабушка законопатила в доме все щели (даже заклеила рамы идеально подогнанных стеклопакетов по старинке бумагой), настелила на полы толстые ковры, но ничего не помогает – Надя постоянно простужается и вечно кашляет. При росте метр восемьдесят четыре она весит пятьдесят килограммов, и, на мой взгляд, из нее могла бы получиться великолепная манекенщица.

Сейчас по подиуму шагают шеренги скелетоподобных моделей с личиками самого болезненного вида. Крупнейшие модные дома мира громко говорят о том, что они откажутся работать с манекенщицами, которые исчезают из виду, повернувшись в профиль, а кое&кто уже пригласил для демонстрации коллекций пышечек аж сорок второго французского размера. Но на самом деле все эти стоны и причитания – сплошное лукавство. Платье лучше всего смотрится на вешалке, эту простую истину в фэшн-мире усвоили давным&давно, девушку с нормальными формами выпускают на подиум в виде исключения, чтобы иметь возможность заявить прессе:

«Мы категорически против булимии и анорексии. Полюбуйтесь на нашу модель, у нее объем талии семьдесят три сантиметра, пышная грудь и есть бедра».

Но, пообщавшись с журналистами, модельеры вернутся в свои офисы и устроят разгон другим девицам, которые прибавили в весе триста граммов, налетят на них с воплем: «Совсем голову потеряла? На тебя сшито много платьев! Немедленно худей!»

Вот Надюша бы таких слов не услышала, она похожа на глисту в обмороке.

Илья Львович, муж Анны, владелец сети предприятий, которые выпускают сантехническое оборудование. Спрос на изделия большой, бизнесмен прекрасно зарабатывает и постоянно расширяет сферу деятельности. Леонид управляет одной из папиных фабрик, а его жена Катя генеральный директор рекламного агентства. То есть никаких материальных проблем в этой семье нет. Впрочем, и моральных тоже. Данная ячейка общества построена по старинке: глава дома и его сын обеспечивают всех деньгами, Анна умело ведет домашнее хозяйство. Однако Илья Львович совсем не домостроевец. Пожелай его супруга работать, он бы мигом нанял прислугу и предоставил второй половине возможность самореализоваться. Но Анна Константиновна считает, что она обязана заботиться о семье. Вот у Кати, жены Леонида, другое мнение, и никто не запрещает ей вспахивать ниву пиара.

О первой жене Барашкова-младшего, Алене, в семье почти не говорят. Ее портретов в доме нет, и даже в спальне Наденьки отсутствует фото покойной мамы. Об Алене мне однажды рассказала Нюра. Она хвалила невестку, упоминала о ее красоте, сообщила, что та работала на телевидении, была очень талантлива, часто ездила в командировки по всему миру. Но потом случилась беда – она попала под машину и скончалась от полученных травм. Нюрочка упомянула, что прах ее первой невестки после кремации забрала мать Алены, живущая в городе Петропавловск-Камчатский, и захоронила его на тамошнем кладбище. Поэтому Надя не посещает могилу мамы – слишком далеко лететь из Москвы.

– Мы помним и любим Алену, – вздыхала Анна Константиновна, – но стараемся не говорить о ней, потому что Наденьке может сделаться плохо. Степонька, пожалуйста, не проявляй любопытства. Захочешь что узнать про покойную, подойди ко мне и тихонечко спроси, тут же получишь ответ. Никаких тайн нет, мы помалкиваем исключительно из&за опасения за здоровье девочки.

Вот так я и живу сейчас – окруженная любовью и вниманием, не тратя ни копейки на коммунальные услуги и еду. Но если честно, мне совсем некомфортно, потому что я чувствую себя нахлебницей. Первое время я покупала продукты, но Катя мне шепнула:

– Не обижай Нюру.

Я испугалась.

– Что я не так сделала?

Жена Лени стала загибать пальцы.

– Сама стираешь свои вещи, а потом берешься за утюг. Притаскиваешь харчи. Намедни ты купила шампуни, гели, кондиционеры. Нюрочка очень расстраивается. Вчера даже плакала. Я спросила, в чем дело, и услышала: «Степочка меня не любит, брезгует моей помощью. Девочке не по вкусу ни супчик, ни мое фирменное чахохбили, она предпочитает сыр с колбасой и сама застилает свою постель».