Так, ладно. Решать, что в настоящий момент является плодом моего больного воображения и когда эти плоды посыпались-таки на мою бедовую головушку, мы будем потом. Пока пора из этого бреда выбираться.

А раз так, то надо хотя бы выловить доброго дядю-санитара с такой нужной сейчас смирительной рубашкой. Бр-р-р! Отвратительная картина!

Хотя я искренне надеюсь, что вон тот… ну… вы поняли — не мой глюк. И не добрый дядя-санитар. А то найти с ним общий язык будет очень трудно. Господи, ну о чем я думаю?!

Глюки, как известно (ну ладно, не известно, это я сама сейчас придумала), появляются сразу, как о них вспомнишь. Так что не удивительно, что когда я, наконец, путаясь в подоле, доковыляла до двери, та мгновенно распахнулась. На пороге, естественно, стоял. ОН. Ага, именно так. С большой буквы.

Тут по тексту следует потрясенно-восхищенный вздох, но не будем отвлекаться. Кажется, я хотела сказать, что теперь получила полную возможность рассмотреть своего нового знакомого. Знакомого, а не глюка, я сказала!

Глаза зеленые-зеленые. Как омуты. Вьющиеся, слегка растрепанные темные волосы до плеч (гм, я это кажется уже говорила. Ну да ладно). Каждая черточка лица словно вылеплена искусным скульптором. Банально, не спорю, но в тот момент мой шизофреничный мозг наотрез отказался выдавать другое сравнение. Стройный, высокий.

И довольно странно одетый (то, что я эту странность заметила, означало одно: ожил задремавший здравый смысл). Белоснежная кружевная рубашка, узкие черные брюки и высокие сапоги-ботфорты.

— Как вы себя чувствуете, миледи? — прервал мои, будем считать, размышления голос ну… вот этого, в общем.

Так, Геллочка, спокойно, возьми себя в руки, прекрати истекать слюнями и мысленно умирать из-за того, что сей хлопец никогда на тебе не женится. Ну, какая ты и какой он? Ты конечно не страшная, так, обычная. Но он-то?! Да на него девки пачками вешаются! И вообще он наверно козел. Ага. И бабник. Ага. И страшный, если как следует посмотреть, (ну в смысле, если зажмуриться и вообще не смотреть) как моя жизнь. Ага. Все? Обхаяла парнишку? Успокоилась? Теперь можно спокойненько собрать мозги в кучку и выяснить-таки, что происходит.

— Я себя чувствую нормально, но я не «миледи», и я хочу знать…

— Миледи, — не дал договорить он, — я понимаю, события сегодняшнего дня очень неожиданны для вас, но, надеюсь, вы сможете выслушать меня и…

— Один раз я уже пыталась выслушать! — нетерпеливо перебила я его. Нет, я вообще белая и пушистая, но извините, когда тебя вытаскивают фиг знают куда, потом травят неизвестно чем, а потом говорят «я все объясню!», поневоле озвереешь. — И закончилось это неизвестно чем!

Парень опустил взгляд:

— Миледи, мне очень жаль, что так произошло, но я не мог рассказать вам все, пока вы были не готовы. Я прошу вас последовать за мной, и тогда я все объясню вам. Клянусь своей честью!

Так, а вот это уже что-то новое. Попробовать поверить ему? Почему бы и нет? Раз уж это глюк (или все-таки нет?) так какая разница? В общем, я подхватила уроненную книгу (точно ведь помню — раньше там было другое название!) и вышла в коридор вслед за парнем.

В глазах юноши сверкнула радость, и когда я проходила мимо него, парень, склонив голову в поклоне, поспешно сообщил:

— Меня зовут Ллевеллин ап Гвидион, миледи.

«Ап»?.. Это что-то кельтско-валлийское?..

Кстати, а мое имя его, похоже, не интересует?

Разговор о моих странных глюках Ллевеллин решил начать, как он сказал, на вершине Западной башни Замка. На кой черт это было нужно, я так и не поняла. Может, важные беседы не полагается вести в спальне? Ох, опять пошлые мысли в голову лезут!

Моя комната находилась в башне Восточной, так что прежде, чем мы дошли до места назначения, пришлось некоторое время побродить по запутанным коридорам. И, странное дело, я опять не увидела ни единой живой души.

Наконец, мы поднялись на самый верх и остановились на открытой, продуваемой всеми ветрами площадке, слегка прикрываемой широкими каменными зубцами. Поежившись от прохлады, я осторожно подошла к краю, глянула вниз. И тут же сделала шаг назад. Подножие башни. Да какое там подножие — башня почти до середины была затянута синевато-сизым облаком! Туман колебался и выбрасывал узкие, постоянно шевелящиеся, словно живые, щупальца.

Туман охватывал весь не такой уж маленький Замок.

Ллевеллин плавно взмахнул рукою, и рядом со мною появилось удобное мягкое кресло. Магия?! Или все-таки глюк?..

— Присаживайтесь, миледи.

Честное слово, я уже устала говорить, что я не миледи, а потому решила попросту послушать его. А потом заставить выслушать себя.

Я медленно опустилась в кресло. А Ллевеллин сел прямо на пол.

— А себе?!

— Не надо, миледи, — покачал головой парень. — Мое место здесь. У ваших ног.

Ы?.. Что это еще за садо-мазо?!

— Просто выслушайте меня, миледи, и попытайтесь поверить, что это не видение и не сон. Тогда вам будет легче прижиться в Замке…

А поверить было, кстати, очень трудно.

— В любом случае, Замок почти вечен. Здесь практически нет жителей, да впрочем, они ему не нужны. Особенно, когда здесь есть Хозяйка и ее Рыцарь.

Рассказывают, все началось более сотни веков назад. Каким-то чудом из одного из сотен тысяч миров в Замок случайно попали двое. Парень лет двадцати пяти и девушка лет восемнадцати. Замок. Он. Он сам — живое существо. Человеку трудно осознать, как это может быть, слишком уж жизнь Замка непохожа на жизнь человека. Но факт остается фактом. В начале, Замок попросту позволил этим двоим жить у себя, а потом… В какой-то момент Замок решил, что ему нужна Хозяйка. Зачем, почему? Это все очень сложно и непонятно. В любом случае, раз Замок решил…

Пришельцы начали изменяться. Очень медленно, шаг за шагом. Сам Замок преображал их. Сперва вроде бы ничего не происходило.

Но однажды это случилось. В Замке появилась Хозяйка. Она стала сильнейшим из магов реальности — ведь ее подпитывала сила первозданного хаоса, на котором покоится замок, но она оставалась человеком. Обычным человеком, которого, как и любого другого, можно убить. Хозяйку нужно было охранять. Так появился Рыцарь.

Изменения, коснувшиеся его, были сильнее. Я не знаю, что изменилось в психике, в воззрениях этого человека, но. Но он стал преданным слугой Хозяйки. Слугой, готовым пойти ради нее на край света. Слугой, готовым выполнить любой ее приказ, или, не раздумывая, умереть за нее.

Он служил ей верой и правдой. Оберегал от всего, но и Хозяйка смертна. Говорят, в день, когда она умерла, сам Замок грустил о ней.

— Это все очень мило, — перебила я Ллевеллина. — Но какое отношение эта легенда имеет ко мне?

— Миледи, прошу вас, дослушайте меня. В какой-то момент Замок понял, что существовать без Хозяйки он просто не может. И тогда, повинуясь указаниям Замка, оставшийся в живых Рыцарь провел ритуал и призвал из одного из миров девушку, которая и стала новой Хозяйкой. А его сын стал новым Рыцарем.