настолько повезло. — Он протягивает руку и переворачивает свой значок, открывая имя Роб. А. Я улыбаюсь, глядя, как солнечный свет струится между четырьмя колокольнями, окружающими внутренний двор, окрашивая волосы Эндрю в щедрый золотистый цвет. — И я определённо не такой уж гей — к сожалению. Между нами говоря, большинство здешних девушек уже помолвлены. — Я приподнимаю бровь, но Эндрю просто улыбается. — Старые деньги, ты же знаешь.

Верно.

— А как насчёт тебя? — спрашиваю я, и, хотя я этого не хотела, в конце концов я флиртую с этим парнем. Здорово. Наверное, я и впрямь дочь своей матери. — Ты помолвлен?

— Я, — начинает Эндрю, и его глаза мерцают, — совершенно одинок.

Мы оба замираем, когда парень в красных штанах, чёрной куртке и белой рубашке первокурсника поднимается по ступенькам и неловко останавливается, приветственно поднимая руку. После того, как он представился как Роб Уитни, я отступаю назад и прислоняюсь к прохладным каменным стенам одной из колоколен, взволнованная тем, что занятия всё ещё проводятся в этих узких зданиях. Я пытаюсь дать парням немного пространства, поэтому достаю из сумки одну из книг, открываю её и жду, когда появится мой гид. Обычно я бы всё время разговаривала по телефону, но в академии очень строго относятся к электронике: разрешены только школьные ноутбуки и планшеты.

Прежде чем Эндрю и Роб успевают начать свой собственный тур, дверь кладовки распахивается, и оттуда выходит девушка в униформе четверокурсницы — чёрная юбка, чёрная рубашка, чёрный жакет, одно плечо топа спущено, помада размазана.

За ней выходит парень, парень с серебристыми глазами и ужасной, ужасной ухмылкой. В тот момент, когда я вижу его, меняется всё. Чёрт, это меняет всю мою жизнь, перестраивает моё прошлое, диктует моё будущее. Когда я впервые вижу Тристана Вандербильта, я становлюсь другим человеком.

Тепло разливается по моему телу, и мне внезапно становится жарко, как будто я должна снять пиджак и ослабить галстук. Тристан застёгивает пуговицы на своей белой рубашке первокурсника, направляясь ко мне широкими, уверенными шагами, его волосы блестящие и чёрные, как вороново крыло, рот слишком опасный, чтобы быть соблазнительным. Мои пальцы крепко сжимают сумку с книгами, сердце бешено колотится, на висках выступают капельки пота.

Вот это реакция.

«Что, чёрт возьми, со мной не так?!» — с нарастающей паникой думаю я, когда Тристан подходит прямо ко мне, возвышаясь надо мной на добрых полфута (прим. около 15 см). Он берёт куртку, перекинутую через руку, и надевает её, застёгивает две центральные пуговицы, а затем наклоняется вперёд, упираясь предплечьем в стену над моей головой. Я чувствую его запах, похожий на запах мяты и корицы. Это чертовски опьяняюще.

— Ты тот случай благотворительности, да? — спрашивает он меня, его улыбка становится ещё шире. В этом нет ничего приятного. Тристан выглядит совершенно порочным. Я открываю рот, чтобы ответить, жалея, что вообще приняла решение не лгать. Сейчас было бы неплохо опровергнуть обвинения этого парня. Но это правда, не так ли? Я — благотворительность. Но откуда, чёрт возьми, он знает?

— Меня зовут Марни Рид, и да, я получатель стипендии. — Господи, я звучу как школьный учитель или что-то в этом роде. Вот и всё, что нужно для того, чтобы вести себя не круто. Не то чтобы это имело значение для этого парня: он уже составил обо мне своё мнение. Всё написано у него на лице, оттенок презрения, тонущий в надменном высокомерии.

Тристан усмехается и качает головой, немедленно переводя свой взгляд на меня. Я не уверена, как долго смогу выдерживать этот взгляд, не потеряв при этом часть своей души. Это абсолютно пугающе… и волнующе одновременно. Я раньше встречала только одного такого парня, и с ним всё получилось не очень хорошо.

— Стипендия. Мусорная болтовня для бесплатной раздачи денег. — Его улыбка превращается в кошмарный оскал. — Моя семья построила эту школу, и всё же мы всё ещё платим за то, чтобы быть здесь. Что делает тебя такой особенной, что ты можешь приходить сюда бесплатно?

Я настолько не готова и не ожидаю этого нападения, что оно застаёт меня врасплох, и я остаюсь, разинув рот, когда он протягивает руку и накручивает прядь моих распущенных волос на палец. Он слегка дёргает меня за волосы и наклоняется ещё ближе, касаясь губами моего уха.

— Впрочем, ты достаточно симпатична для такого отребья. — Не раздумывая, я протягиваю обе ладони и отпихиваю этого незнакомца всеми силами, что у меня есть. Один из бонусов того, что ты растёшь не по ту сторону баррикад, — ты учишься постоять за себя. Тристан почти не двигается, выражение его лица не меняется. Это всё равно что толкать гору кирпичей. Совершенно неподвижный. — Как долго, по-твоему, ты продержишься? — продолжает он, слегка склонив голову набок. Я протягиваю руку, чтобы убрать его руку со своих волос, но он уже откидывается назад, опуская руку — и свою улыбку — с внезапным изменением выражения лица. Его веки полуприкрыты, когда он изучает меня. — Не думаю, что долго. — Этот прекрасный рот и его уродливый кошелёк. — Жаль. Я с нетерпением ждал вызова.

Тристан отворачивается от меня, как будто это я сделала что-то не так, когда он опоздал на встречу со мной и он… ну, делал что-то с девушкой постарше в кладовке. Что именно он делал, я не хочу знать. И всё же какая-то тёмная, запутавшаяся часть меня очень хочет. Чёрт возьми.

Несмотря на то, что мне этого не хочется, я выхожу в коридор под открытым небом с цветущим жасмином и догоняю своего гида на этот день. Фантастически. Меня явно поставили в пару с самым грубым — и, вероятно, самым богатым — парнем в этой школе. И, наверное, к тому же самым красивым. Моё сердце трепещет в груди, но я прогоняю это чувство прочь. Я стараюсь быть милой со всеми, но я не собираюсь жеманиться перед каким-то парнем только потому, что он сексуальный.

Он не ждёт, пока я догоню его, так что мне приходится бежать, задыхаясь к тому времени, когда мы оказываемся плечом к плечу. Тристан, кажется, не замечает и не заботится о том, что у меня одышка. Также он, кажется, не замечает и не заботится о том, что должен показывать мне, где находятся общежития — извините, квартиры — классные комнаты, кафетерий.

— Ты мой гид на этот день, — говорю я, щёки пылают от бега, мои пальцы поднимают значок, чтобы Тристан мог осмотреть его, высвечивая его имя на обратной стороне. — Нравлюсь я тебе или нет, не имеет