— Сомневаюсь, что найдется свободное место, — ответил Стергиос.

— Я найду, — пообещал Димос. — Свадьба состоится на острове, который принадлежит семье Зоуи. Он небольшой, но не настолько же.

Джоди нервно провела языком по губам. Тревога усиливалась. Все инстинкты требовали, чтобы она бежала, но она не могла сдвинуться с места.

— Я бы не хотела причинять неудобства тебе и твоей невесте, — тихо произнесла она.

— Ты и не причиняешь, — улыбнулся Димос. — Я поговорю с Зоуи прямо сейчас.

Джоди беспомощно наблюдала за тем, как он направился к невесте. Сейчас ей необходимо быть храброй или по крайней мере сделать вид, что она ничего не боится. Заставив себя повернуться, Джоди подняла глаза и посмотрела на светло-голубую рубашку Стергиоса. Под тканью были хорошо различимы его мощная мускулистая грудь и широкие плечи. У нее перехватило дыхание, а сердцебиение, казалось, гремело в ушах. Темная щетина почти скрывала белую полоску шрама на верхней губе. Он выглядел совсем не так, как тот Стергиос, которого она знала. Джоди взволнованно заморгала, отметив резкие черты его высоких скул, прямого носа, чувственных губ, теплый оттенок смуглой кожи. Казалось, он не в силах сдерживать дикую энергию, бушующую у него внутри.

Стергиос внимательно посмотрел на нее и, судя по холодному взгляду, счел ее неинтересной.

— Я не знаю, чего ты пытаешься добиться…

— Я не напрашивалась на приглашение, — выпалила Джоди. — Димос не желал принять отказ.

— Возможно, это потому, что он неправильно тебя понял. — Его взгляд упал на ее пухлые алые губы. — Ты не умеешь говорить мужчинам «нет».

Она захлебнулась от возмущения, ей безумно хотелось выплеснуть содержимое своего бокала ему в лицо. Джоди никогда не удавалось сдерживать эмоции в присутствии сводного брата. Нужно как можно быстрее уйти от него, если она не хочет устроить сцену на глазах у всех. Это не поможет ей наладить отношения с отцом.

— Не путай меня с женщинами, с которыми ты обычно общаешься, — парировала она и развернулась, готовясь отойти.

— Снова бежишь?

Джоди быстро повернулась к Стергиосу и уставилась на него. Он выглядел спокойным, даже скучающим, в то время как она кипела от гнева.

— Я не убегаю. Ведь это твой конек, дорогой сводный братишка.

Скула мужчины чуть дернулась. Это был единственный признак того, что ее слова его задели.

— Ты умеешь устроить ураган, а затем незаметно скрыться, тогда как остальным приходится справляться с последствиями. Планы по сближению наших семей рухнули после той ночи, потому что Димос внезапно отказался жениться. Мне потребовалось несколько лет, чтобы добиться восстановления отношений между Антониу и Волакисами.

— Меня изгнали. — Джоди хотелось возмущенно топнуть ногой.

— Изгнали? — со скептицизмом повторил Стергиос. — Тебе всегда была присуща некоторая театральность.

«А ты всегда был холодным и ненавидящим».

Нет, это не так. Стергиос отнесся к ней с пониманием, когда она стала жить в семье Антониу. Он вел себя дружелюбно, но постепенно начал отдаляться. Пропасть между ними росла, и наконец он перестал выносить ее.

— Если тебя выгнали, почему ты стремишься вернуться в лоно семьи? — Говорил он спокойно, но в его глазах сверкало подозрение. — Ты не из тех, кто способен прощать.

Стергиос очень хорошо ее изучил.

— Я приехала, — Джоди говорила медленно, подчеркивая каждое слово, — чтобы наладить отношения со своим отцом.

— И это все?

Нет, она также хотела заслужить любовь и заботу Грегори Литтла. Она хотела быть у отца на первом месте. Джоди всегда об этом мечтала, но раньше пыталась добиться своего недопустимыми методами.

До нее наконец дошел смысл вопроса Стергиоса.

— Ох… ты думаешь, я вернулась отомстить или устроить скандал? Чтобы предотвратить сближение семей, которого ты долго добивался? Не хочется тебя разочаровывать, но я не собираюсь тратить свое время на семью Антониу.

Стергиос высокомерно приподнял бровь, как будто не мог поверить в то, что его семья кого-то может не интересовать.

— Ты вернулась именно тогда, когда Димос и Зоуи должны пожениться.

— Прошу прощения, я не получаю еженедельные новости от семьи, — притворно-сладко проговорила она. — В противном случае я выбрала бы другое время.

Джоди собралась ретироваться, но Стергиос предвидел это. Он схватил молодую женщину за руку, его пальцы впились в ее бледную кожу. Внутри у Джоди вспыхнул пожар. Она вспомнила, как он в последний раз дотронулся до нее. Она знала, что сейчас ей не стоит поднимать глаз, чтобы Стергиос не заметил, какие чувства охватили ее.

— Я тебе не доверяю, — прошептал он ей на ухо.

Она задрожала оттого, что их тела соприкоснулись.

— Меня это не волнует.

Стергиос сильнее сжал ее руку.

— Держись подальше от Димоса.

— С удовольствием, — прошипела Джоди. — А теперь отпусти меня.

На мгновение на его лице отразились сильные эмоции, затем он внезапно разжал пальцы.

— Димос мне не нужен, — продолжала Джоди. — Я не пыталась соблазнить его тогда, да и теперь не гоняюсь за ним.

— Почему я должен тебе верить? Ты обманщица.

Джоди охватила жгучая злость. Да, она врала, когда по глупости пыталась защитить Стергиоса той ночью. Она пошла на эту жертву ради него, но он видел ситуацию по-другому и явно не был ей за это благодарен. Джоди стало больно от несправедливости.

— К тому же, если бы я хотела соблазнить Димоса, ты ничего не смог бы поделать, — бросила она.

— Я предупреждаю тебя… — Его голос звучал грозно.

Джоди поджала губы. Зачем провоцировать Стергиоса? Она понимала, что совершает ошибку, но остановиться не могла.

— Я могла бы сделать так, — она звонко щелкнула пальцами, — и он тут же оказался бы в моей постели. И я не стала бы использовать для секса стену винного погреба.

Они уставились друга на друга, охваченные общими воспоминаниями. Джоди вспомнила, какой холодной и твердой была бетонная стена, к которой она была прижата в ту ночь. Вспомнила и то, как она водила языком по теплой коже Стергиоса. Ее щеки покраснели, когда в голове послышались отголоски стонов и почти неразличимых слов, произнесенных в ту ночь.

Лучше об этом не думать. Не сейчас, не здесь, никогда.

— Я могла связаться с Димосом когда угодно, — быстро добавила она. — И он бросил бы все дела, чтобы переспать со мной.

Стергиос поморщился:

— Так значит, тебе хорошо известно, какую власть ты имеешь над ним.

Сейчас она об этом знала, но в восемнадцать лет — нет.