бремя кастеляна и заведовал всеми делами семьи, ибо ему предстояло в будущем принять титул герцога.

Конечно, сеньор Гарсия, наш комендант, и мажордом сеньор Ривьера помогали Валентину, однако он и так еле успевал совмещать все порученные ему обязанности с тренировками и морским патрулированием. Да и сейчас наверняка у него столько дел, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким крупным событием, как прием высокопоставленных гостей. Леонард же готовился в скором времени поступить на службу и, вероятно, еще не вернулся с тренировок.

Перед отбытием отца я спросила у него, почему наши гости не могут приплыть сразу в наш порт, как это обычно делают веасийские дворяне. «Ладья, на которой прибудут наши северные гости, большая и не очень маневренная, она вряд ли сможет пройти вглубь полуострова по нашим рекам. А обойти восточные рифы и подавно,» — объяснил о мне. — «Граф Дюфор любезно предоставит нашим северным гостям приют в Монтесино, пока мы не прибудем и не сопроводим их до Мар-де-Сеаля.»

Дойдя до комнаты, Максимилиан оставил нас с Каталиной на попечение служанок и уже спустя пару часов я довольно крутилась у зеркала, не в силах оторваться от своего собственного отражения, любуясь новым, сшитым специально под торжество платьем в цветах нашего дома — бело-синее с золотой вышивкой. Черные кудри были красиво уложены, прямо как у взрослых придворных дам, а корсет придал моей еще нескладной фигурке девичьей стати. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько взрослой и красивой.

Под восхищенное умиление и комплименты служанок, я вошла в комнату, где уже ожидал успевший принарядиться Максимилиан. Привычный кожаный доспех он сменил на парадную отполированную до зеркального блеска кирасу. На плечах красовался тяжелый бархатный плащ, застегнутый изящной фибулой в виде герба Дома Кустодес — меч, пронзающий щит. На поясе, как обычно, красовалась шпага в паре с кинжалом, а на руке виднелся небольшой пристегнутый к наручу дуэльный щит-баклер. Копну черных с сединой волос он зачесал назад, отчего даже стал выглядеть моложе.

Заслышав мои шаги, он повернулся и просиял.

— Каталина еще не выходила? — робко спросила я.

Максимилиан покачал головой, и, словно в ответ на мой вопрос, из комнаты подруги донеслись протестующие возгласы.

— Ну как, мне идет? — я покрутилась, и юбки красивой волной, словно морской прибой, кружились вслед.

Он театрально припал на колено.

— Если бы я мог видеть двумя глазами, я бы ослеп от вашей красоты в туже секунду, как вы вышли из комнаты, — он наигранно схватился за сердце и подмигнул.

— Ох, нет, как же я буду без своего доблестного защитника, — в тон ему вторила я, рассмеявшись. — Хотя я уверена, что только в таком случае любой твой противник сравнялся бы с тобой в силе, Ян!

Вдруг я вспомнила о предстоящем приеме, и какая-то тревога нахлынула на меня.

— Ян… Отец хочет отослать меня к северянам, да? — тихо спросила я, глядя прямо ему в глаза.

Его улыбка сразу погасла.

— Почему у моей госпожи такие мысли? — он мягко посмотрел на меня. — Твой отец и ярл Хус старые друзья, но обязанности мешали им встретится много зим, когда они оба вступили в наследство и стали главами своих Домов.

Видя, что его ответ никак меня не успокоил, он огляделся по сторонам, а затем негромко, чтобы прислуга нас не услышала, добавил:

— Он, конечно, хочет кое-что объявить, но это большой секрет, который я никак не могу рассказать.

— Но Каталина сказала… Ну… Что у ярла есть сын и… — я прикусила губу, пальцы сжимали шелковую юбку. — Ян, я знаю и понимаю свою роль в семье, но не хочу пока покидать свой дом, понимаешь? Я хочу постоянно быть с тобой и Каталиной, с папой, с Лео и даже с Валентином ну и, так уж и быть, с Софией тоже… Я боюсь, что вся моя жизнь может измениться, и мне страшно, и, может я могла бы просто до своего совершеннолетия пожить тут, а потом…

— Ну-ну, — Ян успокаивающе погладил меня по плечу. — Вы же знаете, что я всегда буду рядом. И даже если вам придется уехать, я поеду с вами…

Он хотел сказать что-то еще, но тут в комнату влетел Лео.

— Они едут! — выпалил юноша, тяжело дыша. — Уже у городских ворот!

— Что? Уже?! — Каталина выбежала из своей комнаты. Ее такое же новенькое платье из красного атласа было ей очень к лицу, подчеркивая загорелую кожу и игривую россыпь веснушек. Волосы ей уложили в элегантный пучок и украсили цветами из сада, но одинокие пряди протестующе топорщились то тут, то там, не желая поддаваться стараниям служанок.

Хан метнул строй взгляд на юную фрейлину, от чего она стала одного тона со своим платьем.

Леонарда же было просто не узнать в золоченом дублете и рубашке с высокими манжетами и широкими рукавами. Густые черные волосы собраны в небольшой хвост. На поясе красовалась искусно выполненная шпага, града и рукоять которой были щедро украшены драгоценными камнями. На правом плече Лео красовалась накидка с семейной геральдикой, перевязанная кожаным ремнем и украшенная аксельбантом. Он выглядел совсем взрослым, как папа.

Ну вот, теперь уже времени на волнение не осталось. Я пригладила платье и сначала бросилась к окну, надеясь хоть там что увидеть — наверняка у людей, преодолевших такой путь должен быть просто огромный эскорт, чуть ли не от центральных ворот Мар-де-Сеаля. Ничего не увидев, мы с Леонардом спустились в сопровождении Каталины и Максимилиана вниз, ко входу, где мы были должны встретить наших гостей.

Валентин стоял посреди двора прямо на солнцепеке, мы с Лео подбежали и встали рядом. Максимилиан и Каталина стояли поодаль, за нами, рядом с бдительной наставницей. София недовольно окинула нас взглядом. Она была одета как обычно — в одно из своих простых темных, без каких-либо узоров и вышивки, платьев, волосы были затянуты в тугой пучок. Единственное, что отличало ее от повседневного вида — покрывающая голову и скрывающая лицо черная вуаль, с которой она обычно выходила на торжественные приемы. И как только ей никогда не жарко?

— Вы почти опоздали, — буркнул Валентин. Он был одет на тот же манер, что и Леонард, только его накидка была в пол, да и в целом наряд был гораздо богаче, подчеркивая его статус будущего правителя Веаса. На поясе у брата красовались шпага и кинжал так же, как у его учителя. Он стоял смирно, скрестив руки за спиной, словно военный на построении.

— Ну, мы же не опоздали, так что не о чем волноваться, —