А Рита продолжила, не замечая моего состояния:

— Но я тебе в любом случае покажу, на кого даже смотреть не стоит. Обожжёшься.

— Спасибо, Рита, — я постаралась ответить как можно мягче, не хотелось обижать резкой отповедью человека, который так хорошо ко мне отнёсся. — Я постараюсь ни об кого не обжечься.

* * *

В огромный ресторанный зал, в центре которого сверкала разноцветными огнями ель, мы входим, когда на больших часах, сделанных под старину, стрелки только-только перешагнули за девять вечера. Откуда-то сбоку доносятся отрывистые звуки настраиваемых инструментов. Живая музыка.

На столах, как и положено для празднования Нового года, в центре шампанское, а вокруг в большом количестве соки и минералка. Значит, выживу.

На каждом столике по красивой трёхэтажной горке с фруктами, и большое блюдо с канапе, напротив каждого места — порционные салатницы. Ресторан есть ресторан. Выглядит очень достойно. На уровне высшего света. За последние три года я от такого отвыкла, но оценить способна.

— Представляешь, сколько они денег вбухивают в такие праздники? — в голосе Риты звучит откровенная зависть.

Меня передёргивает. Даже не знаю, что и ответить. В моей жизни были разные полосы. Мы с мамой жили хорошо, затем очень плохо, потом, когда в маминой жизни появился Николай, дорого-богато, но я так и не поверила, что роскошь — это навсегда. И позже, когда оказалась на грани нищеты, саму бедность трагедией не считала. Потерю мамы — да. Учёбе в престижном вузе я бы предпочла нашу с мамой жизнь до появления Николая.

И вот теперь я вроде начала понемногу выбираться на поверхность. Такова жизнь. Чтобы пробиться к лучшему, она требует работать и очень много. А зависть ещё никому не помогала. И те, кто внизу, напрасно считают, что богатым людям вот это всё свалилось на голову просто так. Я видела, каким уставшим возвращался Николай после своих ненормированных рабочих бизнес дней. Да и мне, прежде чем моё резюме заинтересовало Корпорацию «SEVEN», пришлось немало потрудиться.

Пока я думаю, что ответить Рите, так, чтобы не обидеть, выясняется, что ответа и не требуется.

— Идём, здесь только первый ряд столов возле сцены именной, там все руководители второго звена. Остальные — кто первый займёт. Нужно выбрать что-нибудь поприличнее. Среди менеджеров, кстати, тоже есть неплохие экземпляры.

Рита тянет меня за собой, схватив за руку.

— Здесь вроде все места нормальные, — говорю я, следуя за ней и стараясь не задеть никого из людей.

А зал уже наполняется нарядной расслабленной и весёлой публикой, и у меня потихоньку на душе начинает появляться то самое предновогоднее настроение, в котором я верила в чудеса и сказки.

Рита ускоряется, и мне неловко так спешить, как будто я опаздываю на автобус.

— Не тормози, — она всё-таки отпускает мою руку, и я с облегчением замедляю шаг, переходя на ту же скорость, что и у окружающих меня людей.

Толпа густеет, идти становится труднее, и я оказываюсь там, куда меня тянула Рита, в тот момент, когда она, уже успев занять столик между ёлкой и сценой, подпрыгивает на стуле и машет мне рукой.

— Аня, сюда!

Вообще-то меня зовут Адриана, но только мама называла меня Рия. Своё домашнее имя я ревниво охраняю от посторонних, поэтому для всех и всегда я Анна Эдуардовна.

— Хабалка, — шипит какая-то девушка рядом со мной.

Я бросаю взгляд в сторону говорящей и вижу, что взгляд блондинки устремлён на Риту.

— Она меня оттолкнула, — жалуется девушка своему молодому человеку. — Мы же всегда сидели за тем столиком.

— Здесь много мест, — спокойно отвечает тот и, подхватив свою барышню под локоток, уводит в сторону.

Вздыхаю. Я бы предпочла столик в стороне за колоннами, чтобы понаблюдать, присмотреться к людям. Но не я решаю, а Рита напоследок, похоже, решила оторваться по полной. Меня это немного смущает, но я всё ещё надеюсь, что завоеванием столика её активность и ограничится. Вскоре к нам присоединяются две девушки из бухгалтерии, и Рита переключается на них. Чему я в общем-то рада.

Зал продолжает наполняться людьми, и я постепенно расслабляюсь. Скорее всего, после первого тоста всем на всех будет наплевать, как всегда при большом скоплении людей.

Я оказываюсь права. Тосты, хлопушки, речи, концерт приглашённой группы с очень неплохими голосами, много смеха и танцы, в которых я с удовольствием принимаю участие. Мне даже есть не хочется, к нашему столику подхожу в перерывах, только чтобы глотнуть сока или воды.

Впервые за последние годы я окунаюсь в праздник с головой. Появляется давно забытое ощущение лёгкости, а вслед за ним уверенность, что на новом месте у меня всё сложится великолепно.

И я теряю осторожность.

Глава 3. Две капли алкоголя

Как иначе объяснить, что, сделав очередной глоток из бокала, куда я собственноручно наливала из бутылки минералку, чувствую в области сердца такое знакомое и пугающее жжение. А потом в голове шум зала куда-то отодвигается и сменяется свистом ветра и рёвом, напоминающим рык льва. Алкоголь. Его ни с чем не спутаешь. Думать, как и почему это случилось, потом, всё потом. Опасность! Бежать!

Лавируя между людьми, я устремляюсь к выходу, у меня даже получается двигаться, никого не толкая, и на автомате улыбаться в ответ на весёлые поздравления. Я уже в шаге от спасительных дверей, когда путь мне преграждает высокая фигура в белоснежной шубе. Пытаюсь её обойти, но она делает шаг в сторону, заступая мне путь. Да что же это такое? Поднимаю глаза и с трудом соображаю, что это всего-навсего артист в костюме кролика.

— Куда, милая? А желание загадать? Через полчаса Новый год. Всё, что успеешь загадать, сбудется, — голос его звучит глухо, но настойчиво.

Что сбудется? Какое желание? Если меня накроет здесь при всех, то единственное моё желание устроиться на хорошую работу рухнет.

— Мне надо выйти, — с трудом выдавливаю я, надеясь, что белый кролик не будет задерживать девушку, спешащую в дамскую комнату.

— Нет, так не пойдёт, милая, — он протягивает мне листок бумаги на планшете и ручку. — Всего пара секунд, и ты обретёшь своё давно забытое прошлое.

Вот же прицепился. И что он мелет? Какое прошлое? Я озираюсь в отчаянии, пытаясь спешно придумать хоть что-нибудь, чего я могу пожелать. Лишь бы он отвязался. Вокруг люди в масках, их лица уже начинают расплываться. И в фокусе неожиданно чётко появляется морда дракона. Маска, конечно же, это маска. Но в моём теперешнем отравленном состоянии я дорисовываю