У меня везде время, и оно всегда течёт в какую-то одну сторону. Без разницы в какую, но в одну. А когда времени вообще нет, я ничего представить не могу. Вся наша жизнь вплетена во время. Или время вплетено в жизнь. Я не знаю. Оно всегда течёт из прошлого в будущее и никак иначе. Всё в будущем зависит от того, что происходило в прошлом или происходит в настоящем. А прошлое ни от чего не зависит, оно уже прошло и никогда не поменяется.

Вера сложила ладошки вместе и поднесла их ко рту. И этого я никогда у неё не видела.

– Ну, хорошо, давай ещё раз, – сказала она. – В будущем всё зависит от прошлого, так?

– Так.

– Если в прошлом бокал сорвался с края стола, то в будущем он упадёт на пол и разобьётся, так?

– Так.

– И вот настало это будущее. Ты стоишь у стола и видишь, что стакан стоит на столе.

– Ну, как он стоит на столе, он же упал?

– Когда?

– Секундой назад!

– Но он же стоит? Стоит, Таня! Значит не было того прошлого, где он упал. Не было никогда! И ты не сможешь о нём вспомнить, потому что его не-бы-ло! Не падал стакан в прошлом, если он сейчас стоит, понимаешь? И для тебя это не вариация, а просто твоё прошлое изменилось так, что стакан в нём не падал, и других прошлых для тебя не было. Твоё прошлое есть сейчас и в нём стакан не падал.

– Ужас какой, Вера! Будущее предопределено прошлым, прошлое предопределено будущим. Мы как вообще живём?

– Мы живём, как узко локализованный алформационный объект. Мы живём в рамках своей локализации и мучаемся множеством несоответствий. Мы самоосознали свою локализацию и у нас беда. Нам вдруг понадобилось время, а без него мы не видим себя. Без него у нас небытие, а с ним у нас вечный спор о примате материи или сознания – абсолютно дурацкий спор.

– Вера, мне с такими подходами зачёт по философии никогда не поставят, – улыбнулась я, чувствуя, что смысл сказанного ею от меня опять безнадёжно ускользает, как ускользает и тогда, когда я читаю её статьи об алформации на сайте АфтерШок.

– Ну, тогда, моя хорошая, не думай ни о чем, – Вера наклонилась ко мне, погладила по щеке и поцеловала в нос. – Зачёт важнее.

"А ведь она манипулирует мной, – вдруг подумалось мне. – Она же могла не бить тогда этого Панарина по ногам? Достаточно было и удара в горло. Он же всё равно уже ничего не мог сделать. Но она меня защищала. А тут она говорит о локализации и одновременности всего, и это избыточно для меня в данный момент. Что она защищает?"

Через минут двадцать я уснула и проснулась, когда было уже темно, а Вера убирала мой ноутбук с кровати.

– Пойдёшь к себе, – спросила она, увидев, что я проснулась.

– Не, – промычала я, поворачиваясь на бок и снова засыпая. – Будем, как лесбиянки…

Мы поднялись на лифте на нужный этаж, нашли дверь космоцентра и вошли.

– Здравствуйте, – приветствовала нас девушка за стойкой напротив входа. – Вы из юридического агентства Арита-К? Очень приятно. Здесь можно раздеться, – показала на вешалку девушка. – Проходите. Зинаида Васильевна вас ждёт.

"Сейчас моя жизнь снова непредсказуемо изменится" – подумала я, снимая пальто.

За дверью нас действительно ждали. Нет, никто на нас не напал. В кабинете было два человека – Зинаида Васильевна, которую я про себя сразу назвала Зива, и мужчина 40-45 лет, не слишком толстый, и не такой уж чтобы тонкий, с умеренной лысиной и вполне приятной наружностью – в общем, прямо таки Калягин в роли Чичикова, но лицом совсем на него не похожий. И Зива и Чичиков были в чёрных деловых костюмах. Прямо, люди в чёрном. Мы с Верой, я в джинсах и кофте, она в серой брючной двойке с красным красивым кашне на шее, явно выглядели с ними контрастно.

Мы вошли, они встали. Чичиков вышел из-за стола нам навстречу.

– Здравствуйте, Хомянин-Тверской Борис Анатольевич, – представился он. – Зинаида Васильевна Паперная, – представил он Зиву.

Я и не подумала представляться. Вера тоже молчала.

– Мы бы хотели пообщаться с вами, Вероника Владимировна, – обратился Хомянин к Вере. – А вы, Татьяна Михайловна, не могли бы подождать свою подругу снаружи?

– Во-первых, не могла бы, – не дала я Вере открыть рта. – А во-вторых, вы – это кто? Что-то я среди вас подполковника Макара не вижу, чтобы ему доложиться, что мы явились.

– А вы знакомы с подполковником Макаром? – в свою очередь спросил меня Чичиков-Хомянин.

– А вы?

– К сожалению, не знаком, – сдулся Хомянин. – Садитесь, пожалуйста, – указал он на стулья, стоящие у стола, с противоположной стороны которого сидела пока ни слова не сказавшая Зива. Хомянин вернулся за стол и тоже сел рядом с ней.

Теперь мы все сидели за столом, двое с одной стороны, двое с другой, и молча смотрели друг на друга.

– Ну, начинайте уже, – сказала я, глядя на Хомянина. – Кто вы и зачем нас вызвали?

– Может, тогда вы, Зинаида Васильевна, начнёте? – повернулся Хомянин к Зиве.

– Нет уж, Борис Анатольевич, – наклонила голову Зинаида Васильевна. – Сначала, действительно, давайте чётко проясним, кто мы все и зачем собрались.

– Хорошо, – сказал Хомянин. – Я Хомянин-Тверской Борис Анатольевич, майор Федеральной службы безопасности, курирующий проект Тамп. Зинаида Васильевна Паперная, доктор физико-технических наук, доцент, научный руководитель проекта Тамп при Институте ядерной физики Сибирского отделения Российской академии наук, вы, – он кивнул на меня. – Татьяна Михайловна Смирнова, студентка третьего курса юридического факультета Новосибирского государственного университета, директор ООО Арита-Консалтинг, и вы, – теперь он кивнул на Веру. – Вероника Владимировна Голованёва, или, точнее, Екатерина Стеблова киборг, старший лейтенант, командир второго взвода охраны объекта Щ проекта Тамп в 2067-ом году. И собрались мы для того, чтобы определить и скоординировать наши дальнейшие действия. Я всё верно изложил, что касается вас? – спросил Хомянин, глядя на Веру.

– Да, – сказала она.

– Нет, – сказала я.

– Что я