Произошла ещё куча событий, был секс, драки, немного рок-н-ролла, но основную историю я вкратце поведал. Вот и лес закончился, началась цивилизация.

Как раз в этот момент мы подошли к машине, за рулем которой сидел Хаяси, личный водитель Мизуки Сато. Он с интересом взглянул на нас, увидел хмурую рожу сэнсэя, всё понял и не задавал вопросов.

До самого дома мы ехали в полном молчании. Сэнсэй делал вид, что меня нет, Киоси просто пялился в окошко. Его семью убили, когда одна из группировок якудза захотела завладеть их магазином. Я обещал помочь Киоси в деле мести, поэтому он в качестве благодарности признал меня боссом. Сэнсэя он считал боссом над боссом.

Дома мы поели в полном молчании. Сэнсэй ушел спать, ни слова ни говоря. Мы с Киоси переглянулись и отправились спать по своим местам. Киоси в основном спал на улице, в палатке. Сэнсэй запрещал ему ночевать дома, потому что тот всегда что-нибудь да разбивал. Неуклюж он, наш оборотень-тануки.

Ночью моей щеки коснулась веточка. Я сразу же поймал кончик и сломал его возле носа. Взглянул в окно, где виднелась озадаченная мордашка Киоси. За мордашкой зачинался рассвет.

— Чего ты? — шепнул я.

— Тут тэнгу прилетел, — прошептал Киоси в ответ.

— Чего-о-о? — протянул я.

— Тэнгу прилетел, тебя спрашивает…

Сон как рукой сбило. Надо же, так легко нашел меня в Токио. И вместе с тем, меня охватило любопытство. Неужели он настолько храбр, что поняв развод, решил отомстить?

Я натянул штаны, легко выскользнул на улицу и огляделся. В самом деле, возле палатки стоял здоровенный тэнгу, опасливо озираясь по сторонам. В его огромной лапище покачивалась «волшебная» бамбуковая палка. Да уж, тэнгу явно было неуютно среди мегаполиса.

— Как ты меня нашел? — шепнул я.

— Мой нюх привел сюда! Ты обманщик! — прошипел тэнгу. — Я учуял твой след и прилетел по нему. Почему твоя волшебная труба не работает?

— Она работает, — пожал я плечами. — Возможно, в ней не хватает одной детали, но она работает.

— Какой детали? Мы же договорились!

— Ну да, договорились, что я отдам тебе волшебную трубу, но вот про это, — я показал мобильный телефон. — Мы не договаривались. Так что я всё отдал…

— Но как?

— А вот как, — я набрал на видеохостинге ролик о Крайнем Севере и на экране высветился знакомый белый медведь и снег на льдинах. — А вот тебе знойный юг и горячие девочки. Нужно только экран приложить к другому концу трубы, и ты всё увидишь.

— Ты меня обманул! — едва ли не взвыл тэнгу.

— А ты меня хотел убить… Всё по-чесноку. Ладно, давай, чтобы не было обидно, я отдам тебе мобильник, а ты будешь смотреть на нем всё, что захочешь. Только подзаряжать не забывай. Да ладно, не дуйся. Всё же нормально — ты получил свою волшебную трубу… Я тебе даже симкарту оставлю, правда, другую, но тоже ничего. Сможешь названивать мне, когда будет скучно.

Тэнгу поджал губы, посмотрел на мобильник в своей руке, покрутил большим носом, а после сплюнул:

— Не попадайся мне больше на пути, белобрысый обманщик.

— Не попадусь, тэнгу. Прощай, извини, если что. И спасибо за всё.

Тэнгу помотал головой, осмотрелся, а потом взмахнул несколько раз крыльями и отправился в сумеречное небо.

— Кх-кх, — послышалось позади деликатное покашливание сэнсэя. — И что же тут происходит? Почему прилетал тэнгу?

— Чтобы отдать мне перья, — пожал я плечами и вытащил из кармана перья. — Ты же сказал, чтобы я до утра их принес? Вот, я их принес. Только осталось одно «но»…

— Какое ещё «но»? — взглянул настороженно Норобу.

— Я обещал, что мой учитель найдет тэнгу красивую подругу до вечера. То есть тэнгу-самку, с серебристым окрасом перьев, красным лицом и большими грудями.

— И где же я её найду? Ты совсем с ума сошел?

— А вот это уже не моя проблема. Короче, иди куда хочешь, делай что хочешь, но, чтобы вечером у тэнгу была подруга…

Конечно же сэнсэй не нашел тэнгу-самку до вечера. Он то и дело подходил к окну, чтобы «насладиться видом вечернего Токио». Он то и дело поглядывал на небо, словно выискивал там совесть, которую давно потерял. Я упорно молчал, наслаждаясь своей маленькой местью.

Киоси тоже не болтал, хотя я порой и видел, как ему было трудно удержаться от соблазна. Но держался, только подхихикивал, когда видел в окне фигуру сэнсэя.

С выходом на небосклон горделивой луны Норобу повернулся ко мне. Он взглянул сурово и произнес:

— Обманул?

— Пошутил, — ответил я. — Ты же вот шутил, когда говорил про срок до утра?

— Нет, — на полном серьезе ответил сэнсэй. — Если бы не принес перья до утра — наши пути могли разойтись в разные стороны.

— Жестокий ты, сэнсэй.

— Не жестокий, а справедливый. Ведь как лучше всего научить человека плавать?

— Вывезти на середину реки и выбросить с лодки?

— Вот, а говоришь, что я жестокий. Сам вон берешь и выбрасываешь человека прямо в холодную пучину. А если ногу сведет? А если карп какой на крючок наденется? А если какой-нибудь водяной-каппа на тебя накинется? Вот как много факторов нужно предусмотреть, а ты сразу же в реку… Нет, обалдуй, надо нанять тренера, чтобы тот научил. У тебя есть такой тренер, это я, вот и учу тебя плавать. Прими же этот дар и не занудствуй.

Это я-то занудствую? Вот тебе и раз! Да я наоборот — прикалываюсь как могу. Никаких занудствований, только стеб, только хардкор. Но в реале я лишь слабо улыбнулся и покивал. Вроде как «да-да, мели, Емеля-сан, твоя неделя!»

Почему я так делаю? Вроде как наемный убийца должен обладать суровостью Леона-киллера и стальными яйцами Хитмэна. Я должен ходить с хмурой рожей и чуть что валить всех по-тихому. Но… Кому я должен — я прощаю.

В прошлом мире у меня было мало поводов для улыбки. В этом ещё меньше, но если они есть, то тут уж надо оторваться на полную катушку. Если дали второй шанс прожить жизнь, то надо вспомнить фразу из книги «Как закалялась сталь» и прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. А обладателей хмурых рож и стальных яиц и без меня хватает. Я же намерен оторваться от души…

Учитель вздохнул, попытался найти в моих глазах хотя бы чуточку раскаяния, снова вздохнул, на этот раз ещё тяжелее, и побрел к столу. Только в горячем супе нашел он утешение. Я же изо всех сил сдерживал улыбку.

— Скажи, Тень, а не пришла пора тебе наносить татуировку на тело? — спросил Норобу, когда суп закончился, а он сыто откинулся от стола.

— Это ещё зачем? У меня и так есть одна. Вот, — я коснулся веточки сакуры на лице.

— Потому что татуировка показывает твою статусность в мире якудза и многое говорит об его обладателе. Вот, например, изображение мальчика Кинтаро, борющегося с гигантским карпом кои, некогда бывшее символом мужественности и храбрости, говорит о том, что якудза мастерски владеет рукопашным боем. Гневное божество Фудо Мёо, разрубающее мечом иллюзии и пробуждающее в неверных праведные мысли, украшает тела контрабандистов и наркоторговцев. Членам группировки, ответственным за игорный бизнес, набивают татуировки с изображением собаки Фо — китайского символа доблести и энергии. Изображение демона Они или маски Ханья, некогда бывшее символом целеустремлённости и оберегом для своего носителя, стало меткой рядовых якудза — боевиков, коллекторов и убийц. Пионы и отрубленные головы украшают тела тех гокудо, кто беспрекословно готов отдать жизнь за босса. Сами же лидеры кланов носят татуировки с изображениями тигров и драконов — символов безграничной власти.