Кстати, не так и много денег ушло на закупку продуктов и организацию отправки поисковой партии — там всего-то пять человек. Больше сил и времени потребовалось на разъяснение целей экспедиции её руководителю. Нестор Андреевич крайне недоверчиво отнёсся к якобы добытым мною у «знающих людей» сведениям. Еле убедил его действовать по представленному плану. Надеюсь, хоть что-нибудь он до зимы найдёт.

Большой неожиданностью стало желание устроиться в мастерскую уральского чубатого казачка, не так давно повалявшего меня в пыли. Интересно, это он таким образом решил в состав бизонов попасть? Немного подумал, рассматривая его, и решил спросить прямо:

— Ты именно в мастерской работать хочешь?

— А что?

— Да не… ничего. Если намерен здесь специальность получить, отговаривать не стану. Просто я хотел предложить тебе заняться более знакомым делом.

— Эт каким же?

— Мне пора свою охранную команду организовывать, чтоб делам моим никто не смог палки в колёса совать. Возьмусь ставить всё на новый, европейский лад. Платить буду хорошо, но и трудиться охранникам придётся не меньше, чем рабочим в мастерской, и спрос с них, разумеется, пойдёт особый.

— Команду желаете набрать из тех парней, что обучаете?

— И из них тоже. Но там лишь половина для серьёзных дел годится, да и тех ещё учить и учить.

— А ещё из кого?

— Нужны люди вроде тебя — молодые, но уже понюхавшие пороху.

— Таких нынче много.

— Может, и много, да не все сгодятся.

Он задумчиво покивал головой.

— И что делать, кого охранять?

— Усадьбу и всех, кто в ней проживает. В дальнейшем количество охраняемых объектов увеличится, но это дело будущего. Кроме усадьбы, ещё одной твоей обязанностью станет учёба.

— Чего?

— Да-да, учёба. Не удивляйся. Ты должен уметь и читать, и писать, и считать. Прекрасно драться, владеть холодным оружием и стрелять из всего, что стреляет. Вот этому и начнёшь учиться под моим руководством.

Та-ак… глазки у парня загорелись. Похоже, рыбка заглотила наживку. Куём железо, пока горячо. Расписал в ярких красках перспективы жизни, возможности увидеть новые города и страны. Не забыл и про опасности упомянуть, хотя они казака уже почти не интересовали. Эх-х… молодо-зелено! О сложностях и опасностях как раз в первую очередь узнавать следует.

— Я согласен.

— Хорошо. Но сначала нужно пройти собеседование. Расскажешь мне и моему опекуну, Софье Марковне, о своей жизни, о том, как воевал, о своих мечтах и чаяниях. Потом мы с тобой подпишем контракт на пять лет, где будут прописаны твои обязанности по отношению к нам и наши обязательства по отношению к тебе. И лишь после этого приступишь к работе.

Принимать на место, по сути, начальника службы безопасности незнакомого человека, конечно, не совсем разумно, но… других кандидатур на эту должность рядом не наблюдается. Мне ведь подручный довольно молодой требуется, легко обучаемый, неженатый, не закостеневший в своих представлениях о жизни. Желательно не обременённый родственниками и, главное, достаточно умный. Из бизонов, к сожалению, никто не подходит, слишком они молоды. Даже из самого сообразительного — Гришки Сурикова — я командира лишь года через два воспитаю, не раньше.

Так что я решил тогда: информация, накопанная Федькой об уральском казачке, для начала меня вполне устраивает, а на собеседовании Софа всю его подноготную от и до проверит. Она, кстати, очень ответственно подошла к этому делу и «поиздевалась» над чубатым по полной. Прошла все пункты, намеченные мною: не был, не состоял, не привлекался, родственников за границей не имеет, в связях, порочащих себя, не замечен. В общем, хорошего парня мы наняли, с обычной для казака этого времени судьбой.

В результате у меня появился первый охранник. Первый полноценный солдат моей будущей армии. Есть теперь с кем летом на равных заниматься, а то Михаила Лукича граф опять с собой к китайцам «в гости» забрал.

О, а вот и чубатый во двор выглянул! Лёгок на помине. Значит, пора на тренировку идти.

* * *

— Ты, Бутенко, смотрю, за прошедший год отлично стрелять стал. Сам с револьвером освоился иль кто помог?

— Так знакомец ваш, Ляксандр Патрушев, поспособствовал, вашбродь. Признаюсь, знатно учит.

— Вот новость! И давно ли?

— Зимой взялись.

— По добру ли? Аль за плату?

— Взаимно способствуем, вашбродь. Он мне — с револьвером, я ему — с саблей.

— О как! Мишель, ты слышал? Патрушев-то нашего вахмистра стрелять научил.

— Слышу. Михаил Лукич, а саблю он освоил так же хорошо, как ты револьвер?

— Похуже будет, ваше высокоблагородие. Парнишка он способный, но вам ли не знать: это дело навыка требует.

— Но за жизнь-то свою постоять уже может?

— То да! Рука у него твёрдая, хоть и молод ящо. У нас в красноярской сотне новики и за два года, случается, хуже сию науку осваивают.

— Ясно. Ты, выходит, часто с ним общаешься?

— Бывает, поболе трёх раз за седмицу.

— Пожалуй, и о салоне Софьи Марковны многое знаешь?

— А то как же!

— Пётр, — граф повернулся к поручику, — у нас там ещё пара бутылок хлебного вина с отъезда оставалась, а срочных дел в ближайшее время не предвидится.

— Понял, — с улыбкой кивнул поручик.

Через два часа

— И ты считаешь, Александр во всём слушается Софью Марковну?

— Да то я, конечно, понимаю вашу тревогу по сердешному делу. Ляксандр Владимирович — юноша сурьёзный, дела споро ведёт, и у него не забалуешь. Но вот о чём бы я хотел вам сказать, так это о его почтении к уважаемой Софье Марковне. И каждый у нас о том знает. Она как мать яму. Всегда даёт пареньку мужской характер показать, но чуть что не по ей, — хорунжий для ясности хлопнул ладонью по столу, — и всем сразу видно, кто на дому главный. Ляксандр лишь голову склоняет и слушает.

— Как мать, говоришь? — Граф задумчиво посмотрел на вахмистра.

— Так то ж видно. И он к ней со всем почтением. У нас и родные-то некоторые без лада в дому живут, а у них, вишь, и чужие, да как родня.

— Мишель, кажется, ты слишком тревожишься о Софье, — встрял в разговор поручик.

— Мне всё же непонятно, почему и она, и Светлана так желали разрешения на брак от Александра.

— Тут, ваше высокоблагородие, верно, и я могу подсказать.

— Говори.

— В салоне ейном все девки манеру хозяйки в пример берут, а Ляксандра Владимировича шибко уважают. Он хошь и молод, а поручкаться с ним при встрече многие желают. Сам Кузнецов Пётр Иванович, наш купец наипервейший, его привечает. А у Светланы-то отец год уж как на Ангаре сгинул, братья мал мала меньше, других родственников нет. И хотела она, стало быть, чтоб мужчина за неё порукой был, ведь в доме его живёт и работает.