близко расположен, что границы как бы стираются. Хотя внутри заметно, что я родом практически с деревни, а тружусь в областном центре. Специально искала квартиру на съем, чтобы было быстрее добираться до бабули.

Набираю в местном супермаркете побольше продуктов и, груженая пакетами, поднимаюсь на последний, пятый этаж. Это настоящее наказание для стариков, живущих в старых домах, не иметь лифт. Хотя как оптимистично говорит бабуля, ей не нужен никакой фитнес, он у нее всегда в доступности.

– Катюша, милая, снова ты с кучей всего, лучше бы вам с Женей домой побольше еды брала, обе худющие. Ну ничего, я тебе пирожков с собой заверну, угостишь Женечку, – встречает меня бабушка на пороге.

Моя соседка по квартире проходила целое собеседование, ведь бабуля искренне не понимает, зачем взрослой девушке снимать квартиру, если у бабушки в собственности личная трехкомнатная. И не смущает ее, что каждый день добираться до города минимум час–полтора, не очень приятно.

Несмотря на свой покладистый и в чем–то забитый характер, и мне иногда хочется глотнуть воздух свободы, а потому в неравном бое за съемную квартиру победила я. Пусть и единственный мужчина, бывавший у меня в гостях, оказался женат.

– Не переживай, ба, мы не голодаем, просто не слишком сосредоточены на еде. Женя диссертацию пишет, а мне вредно иметь лишние килограммы, – произношу будничным тоном, разбирая продукты.

– Да, эта твоя работа, – бабушка поджимает губы, и ее взгляд мрачнеет как всегда при упоминании моего рода деятельности.

Честно говоря, даже обидно иногда бывает. Редкие знакомые, как правило, хвалят, увидев меня на городском билборде, а бабушка никогда. Она стыдится этого, стыдится меня.

– Да, моя работа, – отвечаю спокойно, – и она позволяет покупать дорогое лекарство, которое тебе помогает.

А с пузом я едва ли смогу продолжать работать в том же режиме. Да и что я буду делать? Разве что на презентации одежды для беременных сгожусь.

– Что такое? Ты чего нахмурилась, случилось что–то? – спрашивает бабуля, мгновенно заметив мою резкую перемену настроения.

Она как радар, но мне нельзя раскрываться.

– Нет–нет, погода просто надоела. На выходных снова дождь, а нас отправят за город на местную гонку. Не люблю мокнуть, – мгновенно выкручиваюсь.

– Мужа бы тебе, Катюша, – бабушка качает головой, – не вечно же будешь прыгать по презентациям, стабильность тоже нужна. Как жалко, что вы с Андрюшкой расстались, очень хороший мальчик. А у других моих подруг внуки либо по возрасту тебе не подходят, либо девчонки.

– И очень хорошо! – припечатываю я.

Помню я Андрюшку, заносчивого ботаника, считающего, что ему все должны, и я тоже, ведь он подарок для любой невесты.

Да, первые отношения и сразу неудачные. После них я обещала себе в следующий раз общаться только с тем человеком, который мне искренне понравится.

Пообщалась, блин. Положительный тест на беременность до сих пор лежит в сумочке.

– Нет, Катюш, ну правда, мне помирать скоро, а ты у меня совсем одна. Ты ведь наивная! Опыта жизненного совсем нет, с людьми не умеешь общаться, – продолжает душить меня «заботой» бабушка.

– Знаешь, с людьми–то как раз я общаюсь постоянно. Моя работа заключается не только в улыбке, очень часто людям и собеседник нужен. И тут–то филологическое образование, на котором ты зачем–то настояла, а я тебя по привычке послушала, пригодилось, – отвечаю резче, чем стоило.

Бабуля тут же печалится, а мне становится стыдно за собственные слова. Действительно, единственный родной человек, а я так реагирую. У моих сверстников часто возникает непонимание с родителями, что уж говорить за поколение еще старше.

– Прости, – торопливо добавляю. – Давай лучше чай пить.

– Давай, конечно, Катенька, давай, – суетится бабушка. – Твоя мама, кстати, звонила. Привет передавала, – говорит и резко замолкает, ждет моей реакции, но я ничего не говорю. – Кажется, у нее до сих все неплохо складывается с этим ее третьим мужем, – добавляет бабуля неуверенно, на что мне остается только закатить глаза.

Попытки помирить меня с матерью у бабушки случаются в последнее время практически столько же раз, сколько и причитания по поводу отсутствия у меня хорошего мужа. После инсульта бабуля твердо вознамерилась устроить мою судьбу, как обычно не слишком интересуясь моим на это мнением.

– Если бы у нее все сложилось с самым первым ухажером, не мужем, возможно, не нужно было бы менять впоследствии супругов, – цежу сквозь зубы, – и я бы хотя бы знала, кто мой отец. И, быть может, даже жила с ним.

Внезапно осознаю, что, если оставлю беременность, мой ребенок сможет обвинить меня в том же самом. Я ведь вчера даже не попыталась донести до Влада информацию о беременности, слишком зациклилась на чувствах к нему.

Да, я в шоке, да, мне неприятно и больно, да, у него есть жена, и она беременная. Но так легко самоустранившись из его жизни, я не делаю лучше себе. И ребенку тоже не делаю, а он должен быть в приоритете, если я его оставлю. Я не хочу повторять свою мать и дальше.

Быстро достаю телефон и пишу короткое сообщение: «Я беременна».

4

Тут же порываюсь удалить его, моя природная склонность сомневаться, ругает за непродуманность действия. Но я зачем–то отправила обычное сообщение, не одним из популярных мессенджеров воспользовалась, где как раз легко устранить подобную оплошность, а потому долго запрягать, как я люблю, уже не получится.

Ох, и кто вообще пользуется обычными сообщениями кроме магазинных рассылок? Их ведь даже никто не читает.

И тут на тебе, я.

Больше Влад не будет думать, что ему очень «повезло» со мной. Решит, что либо у меня отложенная истерика, и я хочу его вернуть неправдой, либо это банальный расчет. Случайно совпало так, что, допустим, сегодня я сделала тест и увидела две полоски, и этим, соответственно, воспользовалась после его громких слов о радости материнства и его ответственности.

Человек, в которого я влюбилась, пользовался мной, как запасной племенной кобылой, регулярно обманывая и изменяя, а я всерьез озадачена тем, что он обо мне подумает. Дура.

Черт. А ведь мы пользовались защитой, я за этим следила, несмотря на собственную зашоренность относительно Влада. И все равно забеременела.

До вчерашнего разговора я искренне считала, что это чудо, не иначе. Что само провидение вмешалось.

А имя этому чуду всего лишь Игла.