Я медленно взяла из ее рук конверт и глядя в ее маслянисто-голубые глаза так же медленно его разорвала и швырнула обрывки ей в лицо. Развернулась и быстрым шагом пошла к машине.

— Дрянь! Сука бездетная! Эгоистка! Не нужна ты ему! Ты не женщина! Ты одно название!

* * *

Я тогда приехала к мужу в офис. Помню, как вошла в здание, оглядываясь по сторонам и как на меня посматривали секьюрити и девочки в информационном центре. Когда я подала документы для пропуска в офисы одна из работниц вздернула жирную бровь (теперь модно непременно жирные, да так, чтоб на пол лба и над глазами карнизом нависли вместе с ресницами размера 5хххl) и беззвучно хмыкнула. Я гордо прошла мимо нее к лифту и поднялась наверх в офис мужа. Он был не один. С ним была ТА женщина в элегантном костюме кофейного цвета с узенькой юбкой и блузкой с шикарным декольте, с распущенными светлыми волосами, она сидела на краю стола и что-то показывала пальцем, на разложенной карте. А мой муж… он стоял рядом с ней, чуть придерживая ее за локоть и следил за ее кроваво-красным когтем. Еще никогда я не чувствовала настолько обжигающую ревность. Дикую и неуправляемую по своей силе. Вспомнила свое лицо в зеркале без косметики с коротким хвостиком на затылке, одетая в свитер и в джинсы… Какая же я по сравнению с ней убогая. Теперь все женщины вокруг казались мне выше меня на тысячу ступеней. Они были самками, сильными, здоровыми, а я… я в свои двадцать восемь пустышкой, которая только выглядит как женщина.

Ревность меня буквально ослепила в тот день, вывернула наизнанку. Иногда достаточно какой-то капли и вас взрывает, в вас просыпается дьявол. Я тогда помешала им с проектом. Мадам ушла, одарив меня таким взглядом будто я зарвавшееся ничтожество, пообещав, что они продолжат беседу завтра, а мой муж, который любезно провел ее до двери, был дьявольски красив и так же дьявольски зол на то, что я им помешала. И я впервые вдруг ощутила, что он чужой. Что на самом деле я его совершенно не знаю. Я живу с тем Мишей… в прошлом. А его уже давно нет…

— А мне не нужны деньги, понимаешь? — кричала я, прикрыв дверь его кабинета, — Мне ты был нужен! Муж был нужен рядом!

Михаил повел широкими плечами, словно скидывая с себя каждое из моих слов.

— Был? С каких пор все стало в прошедшем времени? Я рядом. Ты просто не замечаешь. Я жизни хочу для нас иной, хочу, чтоб не нуждались ни в чем и когда у меня начало получаться ты закатываешь истерики?

Мне даже показалось, что я его раздражаю своими просьбами. Наверное она права… его мать. Не нужна я ему.

— Это не истерика. Это… как ты не понимаешь я целыми днями одна, я вечно жду тебя, а тебя нет! Ты женат на своей работе. На своих партнерах и… партнершах! Кто я для тебя?

Подошел ко мне… и сердце забилось надеждой… а потом обошел меня и распахнул настежь окно, демонстративно громко втягивая свежий воздух. Словно я пришла его задушить и в моем присутствии дышать просто невозможно.

— А ты мне предлагаешь сидеть у твоей юбки и сериалы смотреть? Ты одна? На йогу сходи. Развивайся, если тебе скучно. У меня бизнес. Я делаю это для нас, Елизавета! Я не виноват, что тебе нечем заняться.

Даже в этих словах я услышала упрек. Словно, звучал у меня в голове совсем иначе «Если у тебя даже нет ребенка, чтобы им заняться». Когда он злился, то называл меня полным именем. Произносил его так уничижительно, что мне хотелось стать невидимой точкой и исчезнуть. Раствориться в кислороде, как в кислоте. Стать для него невидимой. Но не сегодня. Сегодня я прозрела, сегодня я увидела нас обоих совсем другими глазами.

— А эта блондинка, которая вечно рядом с тобой ее ты тоже держишь для нас? А эти … все они, кто крутятся на твоих банкетах, собраниях… Господи, тебя даже по телевизору с ними показывают! — он усмехнулся так, словно я полная идиотка и несу несусветную чушь, — Хорошо! Я займусь собой! Я тоже найду себе какого-то партнера по бизнесу и…

Михаил вдруг резко развернулся и припечатал меня к стене у окна и, нависнув надо мной, с яростью посмотрел мне в глаза, так что морозом по коже пробрало.

— На вышивание иди или на вязание. Благотворительностью займись, если так скучно.

— Я не буду тебе подчиняться. Не буду делать, как ты говоришь. Не буду сидеть дома! Ясно?

— А что ты будешь делать?

— Работать по профессии! В клинику частную пойду. Мне предлагали.

— И кто предлагал?

— Алексеев. Он предлагал. А я отказалась дура. Теперь соглашусь.

— Именно у него? Ты для этого пришла сюда? Получить от меня разрешение? Созрела?

Он говорил резко и грубо, словно специально пытался уколоть меня побольнее. А я и так сгусток боли. И этот сгусток пульсирует и готов взорваться в любую секунду.

— Я пришла сказать, что так продолжаться больше не может. И если ты не хочешь ничего менять, то это сделаю я.

Он усмехнулся своей отвратительно-обаятельно-сногсшибательной улыбкой, сверкая белыми зубами и чуть сощурив темно-серые глаза. Насыщенно серые, цвета мокрого асфальта или набрякших туч перед исторжением дикого урагана.

— Неужели? Наверное съездишь на пару недель к своей маме, чтобы муж прочувствовал, какой он мудак и приехал вымаливать прощения? Так ради Бога. Я скажу своему водителю, чтоб подкинул тебя до аэропорта. Билеты заказать?

Сколько высокомерия и презрения в голосе. Неужели от былой нежности и безумной любви остались вот эти нотки раздражения и ярости. Где оно? Где оно наше счастье. Мы ведь были счастливы… или я все себе сама придумала? В какой момент в этом счастье я осталась сама? Или… или это потому что я не могу забеременеть? Если бы у нас был ребенок все было бы по-другому.

— Вот и отлично. Именно так я и поступлю.

— Прекрасно. Билет на когда взять?

От обиды у меня запершило в горле и начало печь глаза. Мне хотелось его ударить за этот издевательский тон и за то, что все решает за меня. Даже то, куда и когда мне о него уйти.

— Я сама решу на когда и сама возьму билет. Я не твоя вещь и ты не будешь мною распоряжаться! Девками своими распоряжайся!

— Разумеется. Девками само собой, — хищно оскалился, и приблизил лицо к моему лицу, — Ты — моя жена и я не распоряжаюсь, а несу за тебя ответственность. Поэтому именно я и решаю куда и когда ты поедешь.

— И в чем она заключается? В вечном отсутствии и в этой … этой женщине, которая скрашивает твой рабочий день? Я не стану все это терпеть. Я терпела годами! Я закончилась, понимаешь? Я хочу перемен.

— Каких таких перемен? Работать с Алексеевым, который мечтал тебя трахнуть еще со школы? Так и скажи, что хочешь получить разрешение наставить мне рога и раздвинуть перед ним ноги.

Я замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил мое запястье и завел мою руку мне за спину, дернув к себе, задавив между собой и стенкой.