Кватроченто. Данте, как сказал один студент, «одной ногой стоит в Средневековье, а другой приветствует восходящую звезду Возрождения»! И даже если в литературе, искусстве и мысли около 1250 года легко можно распознать отпечаток XIII века, отличающегося от предыдущей более текучей и созидательной эпохи, никакого резкого разграничения между ними нет. Мы можем только отметить, что на рубеже веков падение Греческой империи, рецепция «нового» Аристотеля, победа логики над письмом, а также закат творческого периода в латинской и французской поэзии знаменуют переход, который мы не можем игнорировать, тогда как два поколения спустя новая наука и философия были упорядочены Альбертом Великим и Фомой Аквинским. К 1200 году Средневековый ренессанс развился в полной мере, а к 1250 году его сила почти иссякла. В таком выражении, как «Ренессанс XII века», слово «век» следует понимать очень свободно, чтобы мы могли охватить не только собственно XII столетие, но и непосредственно предшествующие ему и последующие годы, при этом делая акцент на центральном периоде, чтобы выявить выдающиеся особенности его культуры. Что касается движения в целом, мы действительно должны вернуться на пятьдесят или более лет назад и продвинуться почти на столько же вперед.

Более того, различные фазы этого движения не вполне синхронизированы, как и в более позднем Ренессансе не было полного параллелизма между возрождением классического образования, расцветом итальянского искусства, открытиями Колумба и Коперника. Безусловно, возрождение латинской классики начинается в XI веке, если мы, конечно, не рассматриваем его как непрерывный процесс со времен Каролингов, в то время как сила нового гуманизма была в значительной степени исчерпана еще до окончания XII века. С другой стороны, новая наука не возникла раньше второй четверти XII века, но, однажды начав свое движение, она продолжила его в непрерывной последовательности в XIII веке, по крайней мере до тех пор, пока не было завершено усвоение греческих и арабских знаний. Возрождение философии, которое началось в XII веке, достигло своей кульминации в XIII столетии. Здесь, как и на протяжении всей истории, одна и та же дата не имеет одинакового значения во всех направлениях развития.

В отличие от Каролингского возрождения, Ренессанс XII века не был делом королевской династии или ее двора, и, в отличие от итальянского Ренессанса, он не обязан своим рождением ни одной стране. Если Италия и сыграла свою роль в том, что касается римского и канонического права и перевода текстов с греческого языка, то эта роль не была решающей в Ренессансе XII века, за исключением разве что области права. В целом наибольшее влияние оказала Франция, с ее монахами и философами, с ее соборными школами, кульминацией которых стал новый Парижский университет, с ее вагантами и народными поэтами, с ее центральным местом в новом готическом искусстве. Англия и Германия заслуживают внимания скорее как распространители культуры, пришедшей из Франции и Италии, чем как ее создатели; ведь по мере приближения к XIII веку эта эпоха для Германии становится периодом упадка, в то время как Англия, находясь в тесных отношениях с Францией, движется вперед в том, что касается как латинской, так и народной культуры. В свою очередь, Испания стала главным связующим звеном с ученостью мусульманского мира, и сами имена работавших здесь переводчиков отражают европейский характер нового стремления к знанию: Иоанн Севильский, Гуго из Сантальи, Платон из Тиволи, Герард Кремонский, Герман из Каринтии, Рудольф из Брюгге, Роберт Честерский и др. Христианская Испания стала проводником идей на Север.

Все эти имена, большая часть которых остается для нас всего лишь именами, говорят о том, что XII веку не хватает изобилия и разнообразия ярких личностей, которыми богат итальянский Ренессанс. Выдающихся людей в XII веке относительно немного, о нем не сохранилось такого количества воспоминаний и писем. Наш период не может претендовать и на художественный интерес к портретной живописи. Искусство XII столетия богато и самобытно как в скульптуре, так и в архитектуре, но это искусство типов, а не индивидов. Этот век не оставил нам портретов ни ученых, ни литераторов, даже портретов правителей и прелатов крайне мало. Не дошло до нас и изображений лошадей, сравнимых с теми, что украшают дворец герцогов Гонзага в Мантуе[3].

О предшествующих обстоятельствах, породивших это интеллектуальное возрождение, сложно говорить с какой-либо определенностью. XI век во многих отношениях темен, а X век – непонятен еще более, истоки интеллектуальных движений даже при самых благоприятных обстоятельствах проследить нелегко. Один из наиболее очевидных фактов конца XI века – быстрое развитие торговли, особенно в Италии, и, как следствие, оживление там городской жизни. Возникает соблазн провести параллель с экономическими и градостроительными предпосылками, которые современные авторы выделяют как объяснение итальянского Возрождения в XV веке. Но Ренессанс XII века не был сугубо итальянским, в действительности он был наиболее заметен к северу от Альп, где экономический подъем едва начинался, так что мы не можем объяснить динамику исключительно в терминах, столь близких к экономическому детерминизму. Наблюдался также определенный политический прогресс, как это видно на примере нормандских земель Англии и Сицилии, Каталонии, Франции в процессе феодальной консолидации; этот прогресс способствовал установлению относительного мира, развитию путешествий и налаживанию связей, которые лучше всего реализуются в мирном обществе. Все эти факторы имели значение как для Средиземноморья, так и в отношениях между Средиземноморьем и северными землями, в то время как процветающие феодальные и королевские дворы были, как мы увидим в следующей главе, центрами, отдающими предпочтение литературе как на латыни, так и на родном языке. Процветала, конечно, и церковь, так что и черное, и белое духовенство имело больше средств для путешествий, покупки и копирования рукописей и, соответственно, больше физических возможностей для обучения и научных занятий. Усиление папской монархии привлекало огромное количество клириков и мирян в Рим: его, как и другие паломнические центры, часто посещали толпы набожных странников, для которых написаны многие из «песен о деяниях» (chansons de gestes). Кроме того, в памфлетах, посвященных борьбе за инвеституру, в последующих канонических сочинениях и, в целом, в более обширном и лучше организованном своде письменных источников любого рода нашло отражение более точное определение церковной системы.

В то время как общее оживление духа естественным образом сопровождало более активную жизнь этой эпохи, в некоторых случаях мы можем выявить и более конкретную взаимосвязь с интеллектуальным движением. Так, возрождение римского права в Италии около 1100 года было тесно связано с развитием экономических и социальных условий, к которым была применима улучшенная судебная практика. Формирование паломнической литературы сопровождало рост числа пилигримов, которые