Я еще сомневаюсь, сестра добавляет причитаний:

— Сима, я живу как в аду! Папе моя судьба совсем неинтересна… Он только деньги, деньги, деньги свои проклятые считает! — смотрит мне прямо в глаза Ксана и пускает слезу.

В порыве чувств обнимаю Ксану.

Она издает испуганный писк и отскакивает, расправляя светлое льняное платье. Сестра с ужасом смотрит на коричневое пятно.

— Ты меня запачкала!

— Прости, это от моего рабочего фартука.

— Ужас… Какое уродливое, коричневое пятно, — поднимает платье, принюхиваясь. — Почему оно воняет дерьмом?!

— Это компост. Удобрение.

— Фима-а-а-а! — ревет. — День и без того ужасный, а ты… ты… Ты меня говном измазала?!

— Извини, я не хотела. Может быть, я могу чем-то помочь?

Ксана льет слезы, присадив попку на декоративную ограду. Она ревет в три ручья, но даже слезы ее не портят.

Ксана эффектная брюнетка. Высокая, статная, грудастая. Все мужики западают взглядом на ее фигуру, даже личный портной Баженова, про которого все говорят, что он нетрадиционной ориентации, капает слюнями в глубокие декольте Ксаны.

Она — богиня красоты, великолепна в любой момент!

А я… Мелкая, неприметная, худая. Лицо всегда бледное. Кожа тонкая, все вены под ней видно... Я брюнетка, но волосы у меня не такие блестящие, как у Ксаны.

— Не плачь, Ксана.

Тянусь к ее роскошным, темным волосам, переливающимся как шелк ночного неба. Вовремя вспоминаю, что я вообще-то в грязи работала, в земле. Даже несмотря на перчатки, в кожу въедается грязь. Прячу ладошку в карман фартука. Не хочу запачкать Ксану и расстроить ее еще больше. Ей и без того несладко сейчас.

— Скажи, если я могу тебе чем-нибудь помочь, я это сделаю.

— Нет-нет, не можешь! Хотя… — шмыгнув в последний раз красивым носиком, заявляет. — Вообще-то можешь! Папа считает меня дурой, но я кое-чему у него научилась. Нельзя сдаваться. Пусть он старый и стал совсем тюфяком, но я не такая! Я смогу избежать этого брака, а ты… — улыбается и осторожно целует мою щеку. — Ты, сестренка, мне в этом поможешь!

Проявление нежности и заботы от Ксаны трогает меня за сердце. Даже срезанный цветок кажется не такой глобальной катастрофой, как минуту назад.

— Ты же поможешь, да? Мы сестренки.

— Конечно, помогу! — обещаю щедро.

Ксана обнимает меня снова. Я таю.

Через миг понимаю, что не узнала главного.

— А как я тебе помогу?

— Очень просто, — улыбается Ксана. — Я сбегу, а ты, побудешь вместо меня!

— Что?!

Хлоп-хлоп ресницами.

— Я?!

— Ага! Все просто! Жвачку будешь? — протягивает подушечку. — Арбузная…

Не люблю арбузы. Жвачки тоже не люблю. Ксана, не дождавшись моего согласия, закидывает в рот две подушечки и активно размалывает их.

Обдумываю ее слова. Всегда считала себя достаточно сообразительной. По крайней мере, для той, что только девять классов школы окончила. Однако сейчас мозг отказывается работать. Его просто заклинило на стадии отрицания.

— Ты предлагаешь невозможное! — выдаю, наконец.

— Фигня, справимся! — отмахивается Ксана. — Все просто. Поверь, я уже придумала гениальный план.

— Гениальный?

— Да. Даже Илон Маск позавидовал бы такому плану!

Ого… Какая умная у меня сестра!

Вот только я ощущаю противное сосущее чувство внутри. Оно не дает мне покоя. Ни на секунду.

Прошло не так много времени, как я услышала предложение Ксаны, но чувствую себя ужасно.

Сомнения изматывают. Страх вгрызается под кожу, рвет нутро ржавыми крючьями.

У меня совсем нет опыта в аферах. Только по фильмам и прочитанным книгам могу судить. Там добро всегда побеждает зло. Но мы же не против зла воюем!

Ксана всего лишь не хочет замуж. За нелюбимого.

Наверное, очень прискорбно не иметь возможности быть с тем, кого любишь.

Мне-то откуда знать? Я никого не люблю, ни с кем не встречаюсь.

Как-то за мной начал ухлестывать первый помощник повара, Артем Сенькин. Но потом отцу, Георгию Владимировичу, ужин не понравился. Утка оказалась плохо прожаренной. Шеф-повара жестоко выпороли, помощника уволили. Штат кухонных работников обновился уже на следующий же день! Предыдущих работников выперли с треском и отказом в хороших рекомендациях.

Так и закончился мой роман с Сенькиным. После двух торопливых поцелуев. Даже без языка.

Так что о любви я не знаю ровным счетом ни-че-го. Кроме того, что целоваться было приятно. Кажется, было не противно. Точно не помню, с того времени прошло больше года…

Подумав еще немного над планом Ксаны, говорю очевидное:

— Ксана, мы с тобой совсем непохожи. Я ниже ростом. То есть я совсем никак за тебя не сойду, прости. Да он как меня увидит, сразу поймет, что я не та! И папа… Папу мы точно не обманем!

— Ха-ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха!

Жвачка вылетает изо рта Ксаны. Прямиком в мою клумбу.

— С чего ты решила, что ты будешь заменять меня в таком смысле?! Фима, фантазерка! Ты за меня даже для слепого и глухонемого не сойдешь, — проводит ладонью по фигуре. — Даже если твои грудки подкачать до моих размеров, ничего не выйдет!

— Тогда что же ты предлагаешь?! — хмурюсь.

— Тебе всего-то нужно будет пролежать в моей комнате сутки. Как будто я заболела. План просто шик-блеск, сейчас расскажу!

Серафима

— Я притворюсь больной, закажу тест на тот самый модный вирус! Сдам его… Все этого дурацкого нового гриппа боятся, как открытого огня! К тебе никто близко не подойдет. Прямо контактировать не станут. Еду, воду будут оставлять под дверью! — активно расписывает план Ксана.

Я слушаю ее, кивая, но потом нахожу нестыковки и возражаю активно:

— Но я же не болею!

— И не надо, Фимочка! Результатов теста нужно ждать сутки, как минимум. Иногда даже больше! За сутки я уеду далеко-далеко! Меня никто не найдет и замуж за этого мужлана выходить не придется! Ну… Как тебе мой план? — спрашивает гордо.

Ксана смотрит на меня с плохо скрываемым превосходством. Неужели она меня за полную дурочку держит? План шит белыми нитками!  Я не могу согласиться так сразу, нужно обговорить детали!

— Э-э-э-э… Не думаю, что все получится. К тому же папа будет настороже! Как ты с этим справишься?

— Папа уже показал себя плохим управленцем. Поверь, я знаю, о чем говорю. Главное, что ты уже согласилась, пойду все подготовлю!