Животные, как известно, чеснок не едят. Значит, им он не нужен. А человек употребляет его повсеместно с самых незапамятных времен. Я задумался: что же отличает человека от животных? Мыслительная деятельность! Именно ее поддерживают те элементы, которые дает нам чеснок. Снова вспомнились древние мыслители. А может быть, мудрыми они стали, помимо всего прочего, еще и потому, что были неравнодушны к чесноку?

Вот оно, настоящее золото. И главное, из-за него не надо ни убивать, ни грабить, ни завоевывать новые земли. Его на всех хватает. Высадил на своих шести сотках, да что там на шести – одной хватит за глаза и за уши! И вот тебе – ароматные плоды земли, непременный помощник человека во всех его делах. Наш чудодейственный чеснок!

Что же это получается, подумал я? Чеснок как будто нашу жизнь структурирует, мы как будто в зависимость от него попадаем. Разве может быть такое?

Эти-то вопросы и заставили меня сесть за книгу, которая, на первый взгляд, находится вне русла моих прямых интересов. Но это – лишь на первый взгляд. Меня, как любого фитотерапевта, интересует целостная картина мира, связи человека с живой природой, естественная природная аптека. Чеснок занимает в ней не последнее, а одно из первых мест. Чеснок лечит, чеснок делает блюда вкуснее, чеснок наводит чистоту в нашем организме, чеснок помогает работать нашему мозгу. В общем, да здравствует чеснок!

И вот еще что: я выражаю глубочайшую благодарность моему другу Николаю, который своими замечаниями, вопросами, а иногда и насмешками помог мне справиться с необъятным материалом, систематизировать его, привести в порядок, да и написать про чеснок так, чтобы это было интересно всем. Он был моим первым слушателем. Первым читателем, первым критиком. Я даже не стал скрывать его помощь, ввел его действующим персонажем в книгу о чесноке. Он это заслужил. И, думаю, вы со мной согласитесь.

Приятного вам чтения и полезного времяпрепровождения!

Увидел я однажды в доме у своего приятеля связку чеснока на кухне. Сначала, когда я взглянул издали, никаких вопросов у меня это не вызвало – висит себе связка чеснока в углу и висит. Красиво даже… Но когда мы сели за стол чайку попить, взгляд мой опять на этот чеснок упал. Тут-то я все и понял: чеснок-то ненастоящий! Хорошо, даже искусно сделанная связка чеснока красовалась на стене у моего закадычного друга и нисколечко, судя по всему, его не смущала!

Ну я, конечно, не выдержал: как, говорю, ты мог повесить на стенку какой-то пластмассовый чеснок. Сам мог такую же красавицу-связку сделать и всю зиму благодаря ей здоровым быть. А может, он тебе еще и в чем другом помог бы, голову твою темную просветил… Друг посмотрел на меня как-то укоризненно, но ничего не сказал. Я, впрочем, не обиделся. Друг у меня обладает умом критическим, ничего на веру не берет, всегда мои фантазии, а бывает, и не только фантазии, подвергает доскональному разбору.

Ладно, думаю, посмотрим, что дальше будет. Не может он мое замечание просто так пропустить. И точно: поговорили мы про то про се, даже планами на лето поделились – у Николая-то участок лучше моего. У меня там трав всяких множество, издали даже можно подумать, что участок совсем не ухожен. Не будешь же каждому объяснять, что хозяин этого участка – фитотерапевт, что для него эти травы просто жизненно необходимы! А у Николая – и тыквы, и помидоры «Бычье сердце», и кабачки разных сортов, и земляника, и смородина. Да все и не упомнишь… Ну так вот; поговорили мы про то, как к посевной готовиться, Николай и спрашивает:

– Ну, так что ты мне про чеснок заливал? Я сам с его помощью против простуды борюсь, как-то раз даже на водке настаивал, в огурцы всегда кладу, когда солю… Но все эти забавы – косы из чеснока плести да связки делать – дело несерьезное, да и портится он на кухне – копоть ведь от газовой плиты идет, потом есть его нельзя. А тут – висит, глаз радует, и выбросить потом не жалко. Ну, что скажешь?

– Скажу, что древние шумеры лечили чесноком разрывы связок.

– Шу… кто? – оторопел друг мой Николай.

– Шу-ме-ры. Это народ, который жил на землях около Евфрата и Тигра приблизительно во втором тысячелетии до нашей эры.

– Да-да, – ехидно вздохнул Николай. – В школе слышал… колыбель человечества!

Тут я не выдержал.

– Что, – говорю, – ты ведешь себя как нелюбопытный и ленивый двоечник. Как тебе не стыдно!

Люди жили, открывали для тебя тайны природы, учились уважать ее и пользоваться ее дарами, учились жить с ней в мире, а ты? Ты – как нерадивый хозяин, который все уже взял что мог и решил, что больше ничего ему не нужно! Люди эти даже на своих глиняных табличках записывали, как надо готовить из чеснока целебные настои и притирания, чтобы потомкам была помощь и назидание…

– Ну, хватит, хватит, – улыбнулся мой друг. – Давай, рассказывай. Что помнишь. Будут у нас с тобой чесночные вечера. Может, ты потом книжку новую напишешь, а мне тоже на пользу пойдет. Чеснок, говорят, между кустиками земляники, например, на грядках хорошо сажать. Чтобы долгоносики и прочая тварь не заводилась.

Так это и началось. Так началась моя книга, и первым читателем ее, конечно, был мой друг.

Ашшурбанипал, последний великий царь Ассирии, собрал по всем землям своей страны Месопотамии горы глиняных табличек, на которых были записаны клинописью разнообразные сведения о жизни, нравах и обычаях тех мест. Были среди десятков тысяч томов той глиняной библиотеки и «тома», полностью посвященные лекарственным растениям. В том первом «Ассирийском травнике» чеснок занимает особое место.

На миг представьте себе многолюдные улицы Ниневии, столицы Ассирийского царства. Шумит пестрая толпа, кричат торговцы, предлагают родниковую воду водоносы, идет работа в мастерских. Но вот простой люд почтительно расступается. На улице появляется пышная процессия. Это едет сам царь Ашшурбанипал. Несметны его сокровища. Даже видавших виды археологов поразили выложенные драгоценными камнями царские покои. Но красноречивее всего о его невиданном богатстве рассказали глиняные таблички, в изобилии найденные на раскопках: та самая библиотека Ашшурбанипала. Долгое время их не могли прочитать, а когда прочли, оказалось, что значительная их часть – хозяйственные записи. Ассирийские цари не только умели копить богатства, но и знали им счет. Каждая золотая чаша, каждый светильник был у них аккуратнейшим образом учтен. Образцовый порядок царил при дворе.