– Вполне, – ответил всем троим с лестницы сосед, обрезая яблоневые ветки, дерзнувшие перелезть через забор. – Их можно есть. Они, правда, вызревают не каждый год. Вспоминаю жаркое лето семьдесят шестого. Фрукты появились рано и поспевали все лето. Вот нынешние вполовину меньше тех, что были тогда. Но вам повезло.

– Я никогда не видел такого дерева, – признался Омит, а его брат-близнец Раджа высказал дурацкое предположение, что это манго.

Они родились в 1976 году в Северной центральной больнице недалеко от этого дома, а манговое дерево видели всего дюжину раз в жизни. И не в той стране, в которой родились.

– Нет, – мягко поправил доктор, – не думаю, что в Йоркшире можно вырастить манго. Это называется локва. А некоторые зовут ее мушмулой, мушмулой японской. Есть мушмула германская, она не такая. Надо дождаться, когда она полностью поспеет и начнет гнить. Только тогда ее можно есть. А эти почти как кумкваты, только кожура куда тоньше.

Потянувшись через забор и рискуя сорваться с лестницы, сосед с легкостью сорвал один из плодов. Они думали, что он его съест, но доктор быстрым отточенным движением бросил фрукт прямиком Радже. Тот не поймал, поднял с земли, с исследовательской тщательностью отчистил, но, вместо того чтобы отправить в рот, отдал брату. Омит послушно съел угощение.

– Какая большая косточка! – сказал он, извлекая ее и швыряя на землю. – Но очень вкусно.

– Ваши родители устраивают вечеринку?

Длинный стол с тарелками и прочими приборами, пять мисок с маринованными овощами, хлебом, райтой [4]; поблескивающая печь для барбекю, взятая напрокат на день; стулья, составленные по два-три-пять там и сям. Не прозвучало ли в голосе доктора упрека? Может, его все же стоило пригласить?

– Придут тетушки, дядюшки и наши двоюродные братья и сестры, – ответила Аиша. – В основном со стороны папы. Все, кто живет в Англии, кроме тетушки Садии, с которой мы не общаемся. Я и видела-то ее пару раз в жизни, когда была маленькой. Она живет в Ноттингеме, но не приедет. А еще у нас новорожденная сестренка, Камелия.

– Какое приятное имя, – пробормотал доктор и снова принялся подрезать ветки.

Какое-то время все были поглощены поеданием локвы. Мякоть под кожицей оказалась свежей и нежной, с кислинкой, пощипывала язык, как лимон, и хотелось еще и еще. Аиша выплюнула на ладонь гладкую жесткую косточку: для такого маленького плода она казалась огромной. Девушка швырнула ее на землю у края сада и выхватила у Омита только что очищенный плод.

– Спасибо большое! – сказала она. – Приятно было познакомиться.

Аиша хотела увести близнецов, но Раджа запротестовал и снова принялся рвать локвы с дерева. Кто-то приехал: снаружи доносились приветствия, и двое нанятых помощников принялись быстро и со знанием дела расставлять блюда и бокалы. Аиша улыбнулась соседу и взяла еще один плод у Раджи. Она вспомнила об Энрико, подвергшемуся знакомству с многочисленным семейством. Этого человека она собиралась… но, стоило ей вспомнить его теперешнего – лысеющего, гнусаво вещающего о себе и своем острове на нижней оконечности Европы, – романтические мысли тотчас улетучились. Она придет ему на выручку, но попозже.

4

Это оказались дядя Тинку и тетушка Бина; они жили дальше всех, в Кардиффе, – и, конечно же, приехали первыми. Вот они выбрались из своего автомобиля, глянцевого темно-синего BMW: Тинку в твидовом пиджаке и при галстуке, Бина в серебристом жакете, с блюдом, завернутым в фольгу, в руках. На фольге и автомобиле, на тетушкиных плечах и руках поблескивали островки полуденного света. Элегантностью и быстрыми движениями Бина напоминала ту птицу, что недавно пела в саду. Поочередно приветствуя то Назию, то Шарифа, одновременно она отчитывала сына, скорчившегося на заднем сиденье: он уткнулся в книгу и не обращал на мать ни малейшего внимания.

– Вот и мы, мои хорошие… Положи книгу и поздоровайся со всеми!.. Братец, сестрица, я привезла немножко сладенького, вам, думаю, понравится… Когда ты выйдешь из машины, тебе станет гораздо лучше…

– Мальчику плохо? – забеспокоился Шариф.

Назия в это время здоровалась с золовкой и ее мужем и забирала у Бины блюдо.

– Какой красивый дом! И район мне понравился. Вам повезло, вы живете в таком чудесном месте! А какой вид, когда въезжаешь! Всегда знала, что Шеффилд прекрасен, но в этом месте… Нет, с ним все в порядке, просто он хотел читать книгу на заднем сиденье… Тинку сказал, что это нормально… Всё эти извилистые дорожки, туда-сюда… А где Аиша? Она же приехала? Мы что, первые?

Маленький Булу – шестилетка с несоразмерно большими кистями рук и ступнями, с лицом цвета старого запущенного пруда, точно гниющий изнутри, – путался в собственных ногах, пытаясь пожать своей тетушке руку. Когда та ухитрилась его приобнять, он продолжал сжимать книгу – роман Энид Блайтон.

Прибыли новые гости – семья Моттишхед и Ада Браунинг с дочерью.

– Сходи на кухню, Булу, – сказала его мать. – Выпей стакан воды, и тебе сразу полегчает.

Они направились к дому, Бина шествовала первой, не переставая восклицать.

– А это, – представила Назия, – Энрико, друг моей дочери, они приехали вместе.

– Папин портрет! Смотри, Тинку, у них есть портрет нашего папы! Я про него совсем забыла. А где он раньше был? В какой красивый цвет вы выкрасили стены! Этот зеленый… как же называется оттенок? Шалфей? Точно, шалфей! Какая красота! Очень приятно познакомиться. Моттишхед? Какое необычное имя. Вы первый раз в Шеффилде? Мы рановато, Назия, понимаю. Ну, вы ведь совсем рядом… И с чего я взяла… Впрочем, Булу как раз полегчает до приезда остальных. А вы тоже учитесь в Оксфорде, как наша умница Аиша?

– В Кембридже, – с улыбкой поправил Тинку. – Это совсем разные вещи.

– В этом году в Кембридже, да, – ответил Энрико. – Я изучаю международные отношения.

– Как здорово, Аиша тоже их изучает! – Бина сочла, что это необычайное совпадение. То, что племянница познакомилась с молодым человеком именно там, не пришло ей в голову. – Она всегда была такая умница! Назия, в машине еще кое-что есть – я думала, муж уже достал и принес, а он забыл. Манго. Сорта «Альфонс» [5]. В багажнике, Тинку! Быстрей, шевелись! Вы когда-нибудь пробовали манго «Альфонс», миссис Браунинг? Попробуйте – они божественны! А где Аиша?

– Я учусь в Кембридже, – повторил Энрико. Он стоял в коридоре, будто не хотел пускать их в гостиную, а потом в сад через французское окно. – Но родился на Сицилии. Вы бывали на Сицилии?

Бина заметила Аишу в саду и сразу же протиснулась мимо Энрико с радостным возгласом. Тинку пошел на улицу, чтобы достать из багажника манго; Булу пил воду на кухне.