— Да, — подтвердил Эдик, распустив свирепую физиономию в благостной улыбке. — Небо — да…

— Это все ерунда, что на природе небо ближе, — Лев Карлович мечтательно прищурился вдаль. — Оно везде одинаковое. Просто в городе мы на него не смотрим. Эдик, ты когда в последний раз видел на… ну, хотя бы, к примеру, на Кутузовском, — когда видел человека, сосредоточенно глядевшего в небо?

— Эмр… Уомм… Гхм… — Эдик заметно напрягся и принялся чесать гладко бритый затылок.

— Эдик, выражайся членораздельно! Конкретизирую: когда ты в последний раз видел на Кутузовском человека, застывшего столбом, приложившего ладонь козырьком ко лбу и глядящего в небо?

Эдик в замешательстве пожал плечами. Что-то ничего подобного не припоминается… Столбом, козырьком, в небо? Нет, такой господин на Кутузовском сразу бы бросался в глаза. Наверняка бы запомнился. Другой вопрос, что выглядел бы такой господин как последний идиот…

— Можешь не напрягаться, Эдик. Мы, горожане, не смотрим на небо. Нам некогда. Мы всегда спешим.

— Да уж, это точно… — привычно поддакнул Эдик, но в тоне слегка обозначился вопросец: «А какое, вообще, это имеет отношение к делу? Или просто так — маразм?»

— Да просто так, вне всякой связи, — пробормотал вдруг Лев Карлович, по-прежнему глядя вдаль.

Эдик от изумления икнул, отвесил челюсть и уставился на хозяина с суеверным ужасом. Нет, понятно, что гений, но… Неужели и в самом деле, как шепчутся сотрудники, — мысли читает?

Лев Карлович, отметив реакцию подчиненного, рассеянно хмыкнул:

— Летаем черт-те куда, тратим деньги… А тут, под самым боком, сорок километров всего… А здорово-то как! Ты смотри, прямо парадиз какой-то. Так хорошо, что даже нервничать не хочется…

— А вам и не надо! — справившись с челюстью, горячо заверил Эдик. — Вы отдыхайте, я сам. Вам только на последнем этапе подключиться на минутку, папой поработать.

— Папой?

— Ну да.

— Хм… В смысле — римским?!

— Нет, его папой, — Эдик едва заметно двинул подбородком в сторону инструктора, мирно скучающего на раскладном стульчике в тридцати метрах ниже по склону.

— Но почему «папой», Эдик?

— А потому что вы его заново родите. Ну, в смысле, де-факто выйдет именно так…

— Хм… Интересное сравнение… Хотя довольно неожиданное…

— Есть предложение, — польщенный Эдик тут же расправил плечи и глянул орлом.

— Слушаю.

— Ногу прострелить.

— Чего-чего?

— Можно в принципе руку, — заторопился Эдик, не встретив ожидаемого энтузиазма. — Просто ногу лучше. Проверено. Рука — да, больно, все такое, но… Когда на двух ногах — уверенно чувствует себя, крепко стоит на земле. А если на одной, значит…

— !!!???

— Ну, это… чтобы, значит, доходчивее было, — окончательно смутившись, промямлил Эдик. — Чтоб, сволочь, сразу проникся, в какое дерьмо угодил…

— Что за вздор, Эдик?!

— Да нет, это я просто так…

— Еще раз услышу подобную гадость — накажу! На вид вроде такой взрослый…

— Просто досадно, — Эдик метнул исподлобья неприязненный взгляд на ничего не подозревающего инструктора. — Такой человек, как вы… Ну, в общем, обидно, что вы тратите на это чмо свое драгоценное время…

* * *

Инструктор этим мерзавцам был нужен, как динозавру конвекционная печь. Видимо, они были не в курсе, что в природе существуют лыжи, и потому просто раскатывали по склону на своих навороченных внедорожниках. Вернее не просто, а с форсажем и прочими гоночными вывертами. Красовались друг перед другом, чья машина лучше, переборонили всю пятку склона.

Валера оперативно связался с администрацией, доложил о безобразиях. Ответ был такой: ну и пусть себе! Им можно. Этим все можно. Все оплачено. Эти, при желании, весь парк выкупят, не моргнув глазом. И смотри там, повежливее…

Валера сразу понял, что клиенты — из разряда вон, и довольно быстро догадался, зачем, вообще, пожаловали. В Болене всякие люди бывают, с положением и солидными связями, но раскатывать по склонам на внедорожниках до сих пор не дозволялось никому. А этим можно. Делайте вывод.

Прибыли целой кавалькадой в семь машин. Остальные, слава богу, остались на парковке. Сдали телефоны своей охране; шустрый мальчуган с чемоданчиком — человек вон того страховидного лысого — проверил обе машины детектором. Затем просканировал Валеру, разобрал до винтика его транк (внутренняя связь между персоналом парка) и доложил лысому: чисто.

Валера в таких вещах кое-что понимает, на вольных хлебах меньше года, а до этого долго работал опером в убойном отделе.

Ребята приехали пообщаться. Как говорится, чисто просто конфиденциально. Место во всех отношениях удобное. Вероятность «съема» разговора с ближних подступов исключена — все просматривается насквозь, вероятность предварительной «закладки» практически равна нулю. В таких случаях все делает внезапно, методом спонтанного выбора, поди-ка «заряди» весь парк!

Ребятам на внедорожниках можно было глубоко посочувствовать. Жизнь у них суровая, окружающий мир отнюдь не переполнен розовым дружелюбием. Это же надо, чтобы посплетничать с приятелем (партнером?) приходится принимать меры, едва ли не сопоставимые с организацией системы безопасности на встречах глав государств! Вот бедолаги-то…

— Интересное у вас начало рабочей недели, интересное… Ездуны, тудыт вас в оффшор! — с глубокой неприязнью пробормотал Валера, делая вид, что смотрит вдаль, и косясь в сторону клиентов. — Чтоб у вас там, в офисах, Солоник завелся! А лучше парочка. Чтоб, значит, каждому, индивидуально…

Как видите, сочувствовать большим людям Валера не собирался. Кому сочувствовать? Вот этим хозяевам жизни, которые могут позволить себе все, что захотят, без всяких запретов и ограничений?!

— Да уж… Такие — точно, шлепнут и не поморщатся… — прошептал Валера, аккуратно фиксируя взгляд на физиономии лысого. — Наверно, еще и губами причмокнут от удовольствия…

Вообще говоря, разбойная внешность лысого сама по себе не являлась поводом для последнего замечания. Это он так, под руку подвернулся. А повод автоматически вытекал из всего горького опыта общения Валеры с такими типами в бытность его на службе государевой. Валера, человек грамотный и житейски опытный, прекрасно знал, что ожидать чего-либо хорошего от подобных типов невозможно в принципе. Особенно впечатляюще в этом плане выглядел последний пример из личной практики.

Вкратце суть была вот в чем…

— Эй, мужчина!

Одну секунду: про суть как-нибудь потом, Валера зачем-то понадобился вот этому неприятному лысому.

— Я?

— А тут, кроме нас, еще кто-то есть?!

— Я вас слушаю.