— Да ты не слушай, ты сюда иди! Иди, дело есть…

* * *

Вообще-то Лев Карлович ранее себе такого никогда не позволял. Не в том плане, чтобы систематически склоны портить — он на такую безделицу даже и внимания не обратил, — а насчет праздного времяпровождения в начале рабочей недели. Если скажете кому из близкого окружения Сенковского, что он в понедельник, до полудня, развлекается подобным образом, вам как минимум не поверят, а в норме поступят с вами бесчестно — оскорбят словесно и, возможно, физически.

Подавляющее большинство особей нашего вида никогда не задумывается, в каких оно (большинство) отношениях со временем, и воспринимает его (время) как данность. То есть оно присутствует, обозначено определенными числами, и все, чего тут думать? Пусть себе философы и ученые извилинами шевелят, это уже их прерогатива.

Между тем, если хотя бы поверхностно вникнуть в этот вопрос, все человечество по отношению ко времени можно разделить на две основные, но неравноправные категории: рабы и господа. Вы только послушайте, как приятно звучит: его Высочество Господин Своего Личного Времени! Здорово, правда?

«…— Мне бы к вам на прием попасть, дражайший Нестор Петрович… Как у вас со временем?

— У меня — со временем? Странный вопрос, дружище! Как скажу, так и будет. Сколько вам нужно? Сутки, трое, неделю, месяц?…»

Думаю, вы согласитесь, что такой вариант ответа для делового человека, к которому вам надо попасть на прием, — большая редкость или даже вообще не вариант. Чаще приходится слышать совершенно обратное. Примерно вот так, в порядке убывания благосклонности к просителю:

— Я постараюсь выкроить для вас пару минут в течение ближайших двух недель…

— Мне бы очень хотелось вас принять, но… У меня очень плотный график, так что даже и не знаю…

— Я совершенно не располагаю временем, извините…

— Да не до сук мне!!!

Ай, пардон — там, конечно же, «г» на конце и слово пишется вместе… но суть, сами понимаете, от этого не меняется. У человека нет для вас времени, и больше не стоит его беспокоить, а то скажет вообще какую-нибудь гадость.

Лев Карлович, сколько себя помнил, никогда не входил в когорту счастливчиков, которые могут своевольничать со своим временем как им в голову взбредет. Вначале все было от звонка до звонка, бегом, а местами и вприпрыжку, с бутербродами на ходу, наспех: не дай бог опоздать, вовремя не уложиться и выбиться из жесткого графика! С течением времени «бегом» и «вприпрыжку» стало неактуально, да и бутерброды куда-то подевались. Знаете, есть такая штатная единица, как персональный повар, а к нему в комплекте с десяток всяких поварят и помощников.

График, однако, от этого мягче не стал. Более того, раньше, даже при ужасной занятости и загруженности, оставались какие-то резервы и «окна». Сейчас ничего этого не было и в помине.

В настоящий момент в империи Сенковского исправно функционировала целая регламентная служба, которая с научным подходом занималась планированием рабочего времени хозяина и устранением любых обстоятельств, способных негативно повлиять на составленный накануне график.

Лев Карлович, по сути своей, закоренелый трудоголик, чистое время его рабочего дня составляет четырнадцать часов в сутки. Вместе с тем в отдыхе он себе не отказывает, опять же, в соответствии с научным подходом: чтобы полноценно трудиться, нужно правильно и умело отдыхать. В конце недели, ровно тридцать шесть часов (половина субботы и воскресенье). И, разумеется, отдыхать не просто так, а руководствуясь разработанным специалистами регламентом: свежий воздух, тщательно дозированная физическая нагрузка, масса положительных эмоций, минимум алкоголя. А поскольку время дороже денег, сгонять на персональном самолете в Швейцарию посреди российского лета только лишь ради трехчасового горнолыжного сета — это норма.

В общем, далее можно не распространяться, и так понятно, что жизнь властелина промышленной империи расписана по секундам. По большому счету, Лев Карлович даже не раб своего времени (раб — это когда бегом, вприпрыжку и с бутербродами на ходу), а заложник системы, которую сам же и создал. Скрупулезный хронометраж на протяжении всей жизни — не просто составляющая производственной необходимости, а натуральный условный рефлекс.

В связи со всем вышесказанным уместно будет задать вопрос: какие катаклизмы вселенского масштаба заставили этого страшно занятого человека в понедельник бросить все неотложные дела и рвануть прямо с утра на природу?!

Если кто подумал, что причиной тому миллиардная сделка или перспектива полного развала компании, — не угадали.

Сейчас скажу, смеяться будете. Или просто не поверите. Как бы это сформулировать покорректнее? Лев Карлович, кстати, — человек жутко грамотный и мастер точных определений, сам для себя вот так с ходу не мог решить, как ему назвать вот это…

— Сердечный друг? Неадекватно. Это значит кардиохирург или как минимум — невропатолог. Дружить-то он будет не с сердцем, а с несколько иным местом… Любовник? Ну… Это слишком емкое понятие для такого типажа, если не сказать — слишком высокое… Е…? Грубо. Очень грубо. Речь ведь идет о супруге, самом близком в мире человеке, а не о какой-то там абстрактной даме… А! Наверное, хахаль. Вульгарный анахронизм, однако в данной ситуации весьма точно…

Короче говоря, Лев Карлович приехал в Болен, чтобы поближе познакомиться с хахалем своей любимой супруги. Вернее сказать, с будущим хахалем. Тут у нас маленький нюанс. Хе-хе… Дело в том, что товарищ, которому уготована такая заманчивая перспектива, о ней (о перспективе) пока что даже и не догадывается…

* * *

Вот этого Валера на дух не переносил. Работа не пыльная, платят нормально, опять же, случаются вполне игривые девчата (от восемнадцати до пятидесяти), дающие конкретные перспективы на предмет непродолжительной тесной дружбы.

Однако, бывает, попадаются такие господа, что обращаются с персоналом, как со своими личными лакеями. Инструкторам проще, они, как правило, всегда при деле, а вот остальным нередко достается. Что поделаешь, издержки производства.

— Я не понял… Ты глухой или уши отсидел?

— Иду, иду…

Валера встал, сложил стул и неторопливо направился вверх по склону, стараясь не смотреть лысому в глаза. Тридцать метров, есть время обдумать варианты поведения. Клиенты попадаются всякие, опыт общения присутствует, вариантов совсем немного.

А взглядами лучше не встречаться. За год Валера так и не научился изображать милую приязнь к клиентам. Особенно вот к таким типам. Типы эти неглупые, читать взгляды умеют. А что можно прочесть во взгляде бывшего опера, пусть даже и имеющего на настоящий момент зарплату в пятьсот у. е.? В лучшем случае: «Уж я-то знаю, где и как вы добыли эти деньги! Ох и не люблю я вас, буржуины проклятые…» Ну а для таких, как этот лысый, ментальный посыл, исходящий от Валеры, совершенно очевиден и однозначен: «На пол, б…!!! Руки за голову, с…!!! Шаг в сторону — огонь на поражение!!!»