– Где я? Что с моим кораблём? – еле слышно спросил он.

– Руси? – обрадовалась женщина, и не дожидаясь ответа, прокричала куда-то себе за спину на неизвестном ему языке.

Подлипкин осторожно покрутил головой. Он лежал в помещении, напоминающем медицинский блок из старых фильмов про освоение космоса. Тесно, чисто, светло, никаких лишних вещей, кроме кушетки и встроенных полок с магнитными держателями для инструмента. К этой кушетке его и пристегнули ремнями безопасности.

Пока Подлипкин соображал, где очутился, в медблок вплыл улыбающийся во все зубы парень с таким же конским хвостом на голове, что и у женщины. Вновь прибывший радостно коснулся его плеча:

– Привьет! Я Бабур, а это Майра. Мы на орбитальной станции «Сваргия Гхар». Тебья как зовут?

– Сева… – у обалдевшего Подлипкина не было пороху на официальное представление.

– Как чувствуешь, Сева?

– Нормально. Вроде. Что со мной?

– Пить? Кушать? Туалет? – не унимался Бабур.

– Ничего не надо! Что случилось? – Подлипкин начал терять терпение.

Бабур говорил по-русски хорошо, даже слишком. Он пустился в цветистые описания катастрофы «Триумфа» и чудесное спасение убитого током пилота:

– Я не знаю, сколько ты был как спящая красотка, – Бабур явно гордился знанием языка и своим юмором, – кислорода осталось почти мало-мало, но у тебя очень умный скафандр, хороший, он тебя долго сохранил. Майра лучший в космосе доктор, только она много переживает. И страховки много хочет, нет, как это… перестраховаться любит. Она тебя ещё усыпила на две сутки, как добрая волшебница, ха-ха!

Майра услышала свое имя и улыбнулась. Подлипкин разглядел морщинки и несколько серебристых волосков. Не такая уж она и молодая, как ему показалось. Он прервал словоохотливого Бабура:

– Какое сегодня число?

– Тринадцатое ноября.

Подлипкин застонал:

– Три дня! Что с моим кораблём?

– Нет у тебя корабля, Сева, – торжественно и трагично ответил Бабур. – Мы забирали аптечку, запасной скафандр, питание и что-то из инструментов. Всё, что могли унести кроме тебя. Челнок был похож на смятку. Защиты от мусора нет, что ли? Зачем ты сюда вообще на таком прилетел?

– Я не сюда, я на Луну.

– О-о-о-о… – уважительно протянул Бабур и замолчал, ожидая развёрнутого ответа.

Но вместо красочного рассказа Подлипкин только выдал:

– Сможете меня туда доставить?

Бабур рассмеялся. Майра смотрела на него с недоумением, но когда он перевел желание Севы, тоже улыбнулась и покачала головой.

– Хорошо, тогда на Землю, меня там все потеряли. Я хорошо заплачу! – оживился Подлипкин.

Он не умер, даже не пострадал. Ему снова повезло. Осталось уговорить радушных хозяев «Сваргии» помочь ему.

– Сева, – вздохнул Бабур, – мы на станции. Она не летает на Землю.

– Ну так вызовите кого-то!

– Такси? – иронично уточнил Бабур.

– Да хотя бы и такси! Вы знаете, кто я такой? Да за мной весь русский космофлот прилетит!

– Сюда не прилетит. «Сваргия Гхар» дрейфует в плотном мусорном облаке. Ты выбрал неправильное место для крушения.

– Мне нужна связь с Землёй.

Бабур развел руками. Подлипкин недоверчиво хмыкнул:

– Шутишь? У меня восемьдесят малых орбиталок и семьсот пять спутников вертится вокруг планеты! Связь есть везде!

– В твоём мире да. А здесь ей немножко сильно мешают глупые куски мусора.

– Но вы же как-то приняли мой сигнал?

– Ты был рядом, иначе мы бы и не услышали, и не вытащили тебя. Приём сигнала есть, отправка плохая. Антенну чинить надо. Опять.

Подлипкин бессильно и беззвучно выругался.

– Не ругайся, Сева! – примирительно похлопал его по руке Бабур. – Смотри на это, как на благо. Ты живой. И ты у нас в гостях. Давай покушаем и я покажу тебе наш дом!

Запах сандала царил на всей станции и Подлипкин скоро перестал его замечать. «Сваргия Гхар» оказалась типовой малой орбиталкой серии МОС-3. Таких Россия не эксплуатировала уже лет десять. Экипаж состоял из трёх женщин и двоих мужчин. Все уроженцы яркой танцующей Индии, они не улыбались, наверное, только во сне. Или когда Подлипкин отворачивался. Освоился он быстро, с удовольствием вспоминая институтскую практику именно на таких объектах. Однако, в отлаженный распорядок станции он вписывался плохо.

**

Почему граждане сильной космической державы используют снятую с производства российскую станцию, имея в своем арсенале пару новейших разработок, Подлипкин понял не сразу. А когда догадался, то ему стало не по себе.

«Сваргия Гхар» оказалась приютом научных авантюристов. Доктор Майра Джай и её помощники проводили опыты над человеческими эмбрионами в условиях невесомости и повышенного уровня радиации. Цель учёных была великой, как всегда – вырастить нового человека, способного покорять далёкий космос. Только ни одна страна Земли не одобряла таких опытов на своей территории, потому что расход эмбрионов был слишком велик. Для неофициальных исследований оставалась только околоземная орбита и отработавшая своё станция, которую содержали подпольные меценаты-евгеники.

Подлипкин предпочёл не знать, где Майра берёт такое количество эмбрионов. Его больше волновала возможность вернуться на Землю. А пока он настойчиво стремился помогать своим спасителям.

В лаборатории его вежливо не допускали, но когда он предложил помощь с ремонтом антенны, Бабур с радостью согласился.

Крупному Подлипкину не подошёл ни один предложенный костюм, а его новомодный лёгкий скафандр для путешествия в челноке защищал человека только от холода и радиации. Поэтому пришлось ждать, пока интенсивность мусорного потока снизится. Веселые индусы никуда не спешили и трижды устраивали чаепитие, отчего ответные улыбки Подлипкина всё больше напоминали гримасы шимпанзе.

Первый же выход в открытый космос стал для Подлипкина приключением. Работать с антенной надо было как во время войны – под огнём противника. Частицы мусора проносились мимо станции, угрожая пробить скафандр или стекло шлема. Ему даже не удалось просто замереть и полюбоваться Землёй. Сама «Сваргия Гхар» снаружи мало напоминала обычные МОС-3. Мусорная защита делала ее похожей на неповоротливого стального монстра в стиле «дизельпанк».

Ремонт антенны не требовал специальных навыков, и он справился довольно быстро. Но когда, окрылённый, вернулся в рубку управления, узнал, что теперь надо чинить проводку. На его измученный вздох Бабур виновато улыбнулся:

– Прости, Сева. У нас не была нужда, поэтому делали другие дела. Хочешь отдохнуть и посмотреть с нами фильм?

Подлипкин хотел только одного – исправной связи с Землёй. Бесконечный праздник жизни его доводил до исступления, и он из последних сил держал себя в руках. За пятеро суток на станции он ни на шаг не стал ближе к возвращению.

Пока команда «Сваргии» увлеченно подпевала героям какого-то болливудского фильма, Подлипкин от нечего делать решил самостоятельно прогуляться по станции. И сам не заметил, как попал в отсек, куда его ни разу не водили. Осмотрелся и забористо выругался. К