В агентстве отказывались это признавать. Они продолжали утверждать, что работы просто не было. Я оказалась в тупике, потому что была связана с ними контрактом.

Когда вы оказываетесь в сложной ситуации на работе, и перемен не предвидится, однако вы чувствуете, что нужно выбираться, – вы погружаетесь в состояние неопределенности. Это страшно. Каждый день на такой работе будет приносить огорчение. Когда работа не приносит радость, дни проходят в унынии. Работа должна вызывать интерес и любовь, потому что именно за ней вы проводите большую часть дня. У меня было много клиенток из юридической сферы, которые обожали свою работу, но терпеть не могли свое начальство. Я узнавала об этом потому, что из-за постоянной неудовлетворенности они плохо питались. Я убеждала их приложить усилия, чтобы изменить ситуацию. Они открывались переменам – переходили в другую юридическую фирму или открывали собственную – и становились счастливее и начинали лучше питаться. Мои клиенты всегда говорили, что я обхожусь им дешевле, чем психолог.

Я изучила свой модельный контракт и обнаружила, что он действует только на территории города Нью-Йорка. Тогда я связалась с агентствами из Филадельфии. Из Хэмптонса. Из Коннектикута. Из Нью-Джерси. Из Лос-Анджелеса, Гамбурга, Мюнхена, Парижа и Лондона. Я заключила контракты с этими агентствами, и работа начала прибывать. Я стала летать в Европу на съемки каталогов, журнальных историй, рекламы средств для волос и лекарств. За это прилично платили (по моим меркам), а я всегда летала экономклассом и ограничивала свои траты в поездках.

Поближе к дому я снималась в каталогах, видеороликах и работала в демонстрационных залах. Не гламурно, но все же какая-никакая работа. Она состояла в показах одежды клиентам недорогих универмагов. Мне выделяли небольшой картонный закуток для переодевания, откуда я выходила. В зале сидели около тридцати человек и наблюдали, как я расхаживаю в разных вещах. Между выходами я возвращалась в свой закуток, где меня ждал бутерброд с сыром, и, всякий раз переодеваясь, я откусывала от него по чуть-чуть, потому что времени съесть его целиком у меня не было.

И все же большая часть работы оставалась в Нью-Йорке, но я по-прежнему была от нее отрезана. Я знала, что заслуживаю лучшего. Я знала, что мне мешает не возраст и не внешний вид. Препятствием было агентство, а не я!

Нужно было найти выход из этого тупика. Я заявилась к ним, уселась в приемной и сидела, сидела и сидела, пока меня не пустили в кабинет старшего менеджера.

Я сказала ей: «Я не была на кастингах полгода. Разорвите со мной контракт».

Я была полна решимости стоять на своем до последнего, пока не получу, чего хочу, и в конце концов агентство согласилось. Надо было заняться этим раньше. Пожалуйста, учитесь на ошибках быстрее, чем я, – меньше испытаний выпадет на вашу долю. Если перемен не предвидится, бегите из этого места как можно скорее, даже если это будет вариант «в никуда», или вам кажется, что это «в никуда». Даже если вас пугают предстоящие финансовые затруднения.

После этих событий я нанялась в бутиковое агентство, с которым уже работала прежде. Там были в восторге от возможности со мной поработать и от моего нового образа. Меня отправили на модную съемку для журнала в Торонто – что само по себе было событием, потому что с определенного возраста на журнальные съемки звать переставали. Съемка была крутой. А я – не очень. Я понятия не имела, как нужно позировать для журналов!

На съемках для каталогов вы расслабленная, счастливая персона. Вы не мнете одежду, не стягиваете ее с плеча под забавным углом. На модной же съемке внезапно оказалось, что нужно уметь все: прыгать, танцевать, садиться в шпагат и делать прочие дикие вещи. Мне пришлось этому учиться, и я стала присматриваться к журналам.

До того я участвовала в модной съемке лишь однажды – когда мне было сорок пять, и меня использовали в качестве контрастного фона для супермодели, которой отвели главную роль.

Я прилетела в Торонто. Я была единственной моделью на съемке.

Я спросила, где остальные.

Мне ответили, что никого не будет – снимают только меня.

И я попала в мир креативной одежды – дизайнерской, эксклюзивной, прекрасной. Снимали историю в белом цвете – четыре разворота в белоснежных нарядах. Как же это было красиво! Для каждого образа – новая укладка, даже для моей короткой стрижки.

Когда я увидела результат, то смогла произнести только «вау».

И заказы посыпались один за другим. Когда я только переехала в Нью-Йорк, и мы с Кимбалом оказались на Таймс-сквер в окружении гигантских рекламных экранов, я сказала ему: «Однажды на одном из них буду я». И мы рассмеялись. Но вот этот момент настал: я впервые появилась на пятиметровом билборде на Таймс-сквер.

Я побывала на кастинге для рекламы Virgin America[3], и из трехсот женщин выбрали меня. На съемке также были очень юные модели, девушка и молодой человек, оба слишком шикарные, чтобы снизойти до разговора со мной. И все же на финальных билбордах красовалась именно я. Мне было шестьдесят семь, и я была повсюду: на Таймс-сквер, в метро, в каждом аэропорту Америки. Невозможно было сойти с поезда или самолета, не увидев мое лицо.

Кто бы мог подумать, что седина даст толчок моей карьере? В пятнадцать лет мне говорили, что к восемнадцати моя карьера закончится, и что же – в семьдесят один год я известнее, чем когда-либо. Чему меня научила жизнь, так это тому, что выход всегда найдется. Планы всегда можно поменять. Да, я не сразу это поняла, и я все еще этому учусь!

И еще кое-что стало для меня большим открытием. Социальные сети! Под моими постами люди пишут, как им нравится моя седина, – цвет моих волос приносит мне модельные заказы. Теперь я с уверенностью вхожу туда, где буду единственной с серебристыми волосами. Если там оказывается еще одна женщина с сединой, я улыбаюсь и говорю: «Мы сочетаемся!»

Я твердо уверена в одном: все можно наладить. Понедельник – мой любимый день, ведь я предвкушаю интересную работу. Если ничего нового не предвидится, я с удовольствием сочиняю посты для своих социальных сетей и сайта, которые принесут мне новые заказы. Вот почему я считаю, что семьдесят один – это здорово. Вот почему я не переживаю из-за возраста.

Я слишком занята тем, что приносит мне радость.

Лучше быть интересной, чем красивой

Как-то раз, когда мне было за пятьдесят, я пришла на кастинг для рекламы косметики. Кастинг-директор сказал мне: «Ох, вы так красивы!»

– Разве это не подразумевалось? – ответила я.

Я ведь претендовала на участие в рекламной кампании по красоте. Я была уверена, что уморительно пошутила, потому что с юности в ЮАР привыкла к тому, что люди относятся к себе самокритично.

Клиенты были в шоке. Они совсем не оценили мою шутку… Моя кандидатура для той съемки даже не обсуждалась, потому что я перегнула палку.