прошла вдоль кассира. Он на нее даже не посмотрел. – Я здесь своя, мне так можно.

Выйдя на улицу, Билл сделал глоток того кофе. По всем венам потекла жизнь, челюсть онемела на мгновение, невероятно приятный вкус ощущался во рту.

– Вкусно? – спросила Лили с явной беззавистной завистью. Очевидно, что Лили знала ответ. – Потом, когда будешь его снова пить, знай, что он такой же прекрасный, как и в первый раз. Это для твоего мозга он уже не такой. Так со всем в мире. Веселье полное, что сказать.

– Хм, – Билл аж задумался, – тут ты, скорее всего, права. Я об этом где-то в книге читал. Там что-то про настоящее. Тоже похожие мысли там были. Ты действительно далеко ушла от обычных людей.

– Как бы далеко я не ушла, вернусь всё туда же, в земельку родную. – с улыбкой сказала Лили.

– Ну, тут тоже верно.

Далее к дому Лили они шли в полной тишине. Билл пытался понять, что дальше. Лили Коллинз, вероятно, не против, чтобы он у нее остался. Но если нет, то… неизвестно. Он что-нибудь придумает.

Лили открыла дверь в ее дом без ключа.

– Ты не боишься, что твои картины украдут? – спросил Билл с явным недоумением о мировоззрении Лили.

– Нет. Это не беда, я новые нарисовать могу. Они ещё ценнее от того, что в любой момент могут исчезнуть, а нарисованы они точно не из-за денег, а из-за любви к делу. – Лили задумалась. – Я имею ввиду, делать что-либо без страха очень ценно в обществе тех, кто часто боится. А те, кто не боится, тоже ценят, что ты не боишься. – после окончания раздумий, они зашли.

Это был обычный пустоватый дом. Несмотря на пустоватость, он все равно был небрежным. Небольшая входная, где весят только шляпа и кожанка. Лили сняла единственную пару кед. Белые, но все ужасно избеганные, потерявшие давно свою белизну. Далее справа находилась кухня. Слева была ванна. Далее была ещё какая-то дверь.

– Но не падай в это глубоко, – добавила она после недолгой паузы, увидев задумчивый вид. – это не такая важная информация. Потом можешь только больше запутаться.

После того, как они поели, Лили предложила ему надеть ее одежду, его одежда была очень грязной и потрёпанной. Шкаф с вещами находился на кухне, в самом углу стены, где находилась дверь. В нем находилось штук 10 одинаковых черных футболок, одинаковых белых шорт.

– Куда ты дальше? – спросила Лили

– Выбора немного. – грустно сказал он

– Можешь у меня остаться

– Ну, давай, мне все равно некуда. – оба понимали, что другого выбора нет.

4 глава

Билл прожил неделю у Лили. В той дальней комнате она рисовала свои шедевры. Выглядело это очень спокойно и осознанно. Жизнь с ней явно повлияла на Билла.

– Поедешь со мной в Нью Йорк? Я картины продам. – сказала Лили одним утром.

– Давай

– И кстати, что ты поешь?

– Я не пою

– Я заметила, ты что-то пел, когда мы с тобой только познакомились. Ты готовил, меня не заметил, по тебе было видно, что у тебя в голове что-то играло.

– А, да. Знаешь Цоя? Это такой русский музыкант. Я, конечно, ничего не понимаю, но смотрел перевод, текста глубокие.

– Оу, это интересно…

Машина Лили стояла в городе. Это была обычная машина.

– Это?

Вдруг заиграла группа кино

– Да, – радостно сказал Билл улыбаясь.

Дорога была долгой, но прекрасной.

– Знаешь, в этом что-то есть. – сказала Лили изрядно послушав Цоя. – атмосфера, что ли. Как-то с душой все это. Как Фредди Меркьюри. Значит, в России есть свои таланты, и это отлично.

Через 8 часов изрядно подустав, хоть и делая остановки, они прибыли, куда надо. Дом Лили как обычно не отличался от множества своей дороговизной. Жили они где-то на краю города. Было 11 утра.

– Я уеду, вряд ли вернусь завтра, послезавтра скорее всего. Вот, держи тебе, – она дала Биллу пару сотен долларов, – погуляй, если что, звони, – улыбнувшись сказала она.

– Чтож, тогда до встречи. – с грустью произнёс Билл.

– До встречи, до встречи. – она как обычно улыбалась.

Вообще немного неразумно давать такие деньги и оставлять его одного, с целой квартирой. Но это Лили, ей нечего терять.

Лили развила интерес Билла к чтению. Также она занималась различными практиками, которые Билл потихоньку перенимал и обучался. Эта вся йога, бег, осознанные сны, выход из тела… так все это сложно, но и не менее интересно. Билл не смог полностью овладеть своим разумом за это время, даже осознанные сны давались тяжело, хотя Лили очень помогала, будя его среди ночи, говоря при засыпании «ты спишь» и всякое такое.

К счастью, эта квартира была не такой пустой. Обычная небольшая однушка, хотя вещей там было много, особенно книжек, которые были раскиданы по полу. В пыльном углу стояла гитара, явно давно не доставали, хотя и новая на вид.

Билл наступил на какую-то книгу. «Преступление и наказание», как выяснилось. Что-то из Русской классики. Начитавшись ее, он вышел погулять по городу, в котором никогда не был, о котором слышал в «Цветы для Элджернона», который все знают, но никто не был.

К счастью, жарко также, как у Раскольникова в Петербурге в той классике не было. Был июнь. Дул приятный ветерок. Добравшись до центра, он походил по всем этим знакомым улицам. Да… это прекрасное чувство. Даже смерть его не отнимет. Вероятно, это и чувствует Лили Коллинз каждый день.

Вечерело, город покрывался прекрасным цветом. В толпе Билл увидел лицо. Сердце на секунду замерло. Кто это? Он пытался разглядеть и вспомнить, кто это. Какая-то девушка… она явно смотрела на него. Она такая знакомая, как будто он раньше ее видел. Весь этот ее вид…

Девушка была близко. Она посмотрела по сторонам. Было многолюдно, но ее многие обходили. Билл все вспомнил, как та достала нож, окровавленный нож в левой руке. Она была слишком близко, шла стремительно, он не успеет убежать.

Она очень резко и неожиданно пырнула Билла в живот и также быстро ушла, скрылась в толпе.

Билл не понимал, что происходит, почему ему не больно и что это было за чувство в момент удара. Раны не было, но он мог чувствовать, как в том месте вновь все возобновляется. Через минуту все было хорошо. Билл вскоре поехал домой.

Это было очень странно. Нэнси Линтон умерла с отцом на той поляне. Что она здесь забыла, как нашла Билла? Вероятно, Биллу не дано это понять и узнать.

Нагревая руку на газовой плите, она обрастала дополнительным слоем, выглядевшим в