– Перестань! – фыркнула Кристабел. – Лучше изображай крутого мачо перед какой-нибудь юной поклонницей, которая будет таять от твоего внимания.

– А тебе, конечно, никогда не приходилось таять от внимания мужчины?

Кристабел едва не попалась на крючок, но вовремя прикусила язык – в киношной среде сплетни распространяются с быстротой молнии и искажаются до неузнаваемости.

– Извини, я отойду. – Кристабел продемонстрировала свой пустой бокал и, круто развернувшись на каблуках, направилась к бару.

Через пару минут она уже наслаждалась апельсиновым соком. Официант с подносом тарталеток задержался около нее, и Кристабел с вежливой улыбкой выбрала одну. Тарталетка показалась ей очень вкусной и пробудила зверский аппетит. Кристабел вспомнила, что с самого утра ничего не ела, кроме сандвича и яблока, и решила взять еще одну тарталетку, но уже с другой начинкой.

– Да где же этот званый гость? – раздался рядом с ней скучающий женский голос.

Кристабел обернулась и увидела молодую симпатичную актрису, исполняющую в фильме главную женскую роль. Это она в сегодняшнем эпизоде самоотверженно бросалась на дворецкого, чтобы спасти высокочтимую даму, которую играла Кристабел, и ее возлюбленного от неминуемой смерти.

– Не терпится покрасоваться?

– На то я и женщина, милочка.

В голосе Корали Дюрен звучал металл, улыбка выглядела искусственной. Не так давно она получила статус «звезды» и всякий раз старалась напомнить об этом окружающим. Особенно коллеге, занятой во второстепенной роли.

– Никто понятия не имеет, кем является ожидаемый благодетель, – тем же скучающим тоном продолжала Корали. – Вероятно, какой-нибудь преуспевающий продюсер, на большее Эндрю не сподобится. – Ее красивые голубые глаза потемнели от презрительной обиды. – По-видимому, богатый. Что ж, можно завести интрижку, если ему нет шестидесяти и он прилично выглядит.

– И если он к тому же одинок, – ехидно вставила Кристабел.

Корали мелодично рассмеялась, но глаза ее при этом оставались холодными и пустыми.

– Какая разница, дорогая?

Конечно, для тебя нет разницы, неприязненно подумала Кристабел.

Через несколько минут гул голосов чуть притих. Значит, гость наконец-то прибыл, подумала Кристабел. С получасовым опозданием.

Что-то заставило Кристабел напрячься, потом ее вдруг пронзило мрачное предчувствие.

– Мой! – выдохнула Корали.

Еще когда Кристабел поворачивала голову в сторону, откуда доносился восхищенный шелест голосов, ее кольнула предательская догадка, и по позвоночнику пробежал неприятный холодок.

Лишь один мужчина мог вызывать у Кристабел подобное ощущение. Мужчина, чья душа настроена на одну с ней волну, мужчина, который был ее половинкой.

Наконец Кристабел увидела высокую мужскую фигуру и почувствовала знакомый трепет. Она узнала скуластое лицо с точеным профилем, темные, свободно лежащие волосы, которые семь недель назад были длиннее и придавали облику Федерико рафинированный и одновременно какой-то необузданный и даже устрашающий вид, что, впрочем, соответствовало его характеру. Кристабел всегда с наслаждением погружала пальцы в эту густую шелковистую шевелюру, ей нравилось, как волосы Федерико мягко ниспадали в минуты жаркой любовной страсти.

Это было сумасшедшее, сладостное время, когда нами руководила только любовь, с грустью вспомнила Кристабел. Ради этого человека я была готова отдать все без малейших колебаний.

Она вздрогнула, когда Федерико прервался на полуслове и повернулся в ее сторону, будто тоже почувствовав присутствие Кристабел. Его темно-серые глаза встретились с ее глазами, и взгляд их был пытливым и напряженным.

Кристабел показалось, что время остановилось, все окружающее перестало для нее существовать. Она видела только Федерико и каждой клеточкой ощущала его сильное притяжение. Какая-то неведомая магическая сила делала ее совершенно беспомощной.

Он улыбнулся, и Кристабел вспомнила, что предшествовало их знакомству: тогда их взгляды одновременно выхватили друг друга в толпе. Но все хорошее осталось для них в прошлом. Кристабел поняла это по взгляду и по всему облику Федерико. Владение языком тела являлось частью ее профессии, поэтому Кристабел без труда могла расшифровать каждый жест и каждое движение. Кроме того, она хорошо изучила своего мужа.

Вряд ли кто-то из присутствующих догадывался, что под безупречными манерами Федерико кроются холодная жестокость и гнев. Они лишь придавали его чертам угрюмую задумчивость и рафинированную первобытность, но, если дать им волю, могли стать смертельно опасными. Характер Федерико Персетти сформировали отсутствие иллюзий и активная жизненная позиция, а его достижениям в бизнесе завидовали не только враги, но и друзья.

Кристабел завороженно наблюдала, как Федерико, извинившись перед хозяином, пересек комнату и вышел на террасу. Под прекрасно сидевшим на нем костюмом угадывалась хорошо развитая мускулатура, в каждом движении чувствовались гибкость и мягкая грация породистого дикого животного.

Чем ближе подходил к Кристабел этот мужчина, тем сильнее билось ее сердце и тем острее ощушала она каждый нерв. Кристабел судорожно перебирала в уме и никак не могла подобрать нужные слова для приветствия, поскольку перед ее бегством из Лондона они успели наговорить друг другу столько обидных и лишних слов, что простое «здравствуй» казалось банальным.

Но Кристабел не удалось и рта открыть. Приблизившись к ней, Федерико обнял ее за плечи и крепким поцелуем приник к губам. Кристабел не ожидала подобного поворота событий и совершенно растерялась. И не сразу поняла, что таким образом Федерико заявлял свои права на нее. Неожиданно для себя она ответила на поцелуй и испытала целую бурю эмоций, на миг отключившись от действительности.

Кристабел не сразу пришла в себя, когда Федерико наконец отстранился. Постепенно до ее слуха стали доходить звуки музыки и общий гомон голосов, и она начала различать происходящее.

О Боже, сколько же времени я была в его объятиях – тридцать секунд? Минуту? Или больше? Стоило Федерико дотронуться до меня, и я уже потеряла рассудок, будто и не было этих семи недель, ошеломленно думала Кристабел.

А чего ты ожидала? – язвительно нашептывал ей внутренний голос. Все это время он преследовал тебя в сновидениях и владел твоими мыслями, мешая работе.

– Что ты здесь делаешь?

Кристабел не узнала своего голоса – он звучал холодно и очень спокойно, несмотря на бушевавшую внутри нее бурю.

– Я уладил свои дела в Италии.

Кажется, у него там были важные встречи, требовавшие личного участия, вспомнила Кристабел. Интересно, как он объяснил мое отсутствие в Риме семье – своему старшему брату Джанфранко, бабке? Кристабел их всех полюбила, особенно бабку, которая, хоть и держала всех в ежовых рукавицах, но имела доброе сердце.