– Мы были тощие и голодные, – возразил Николас. – А Гардо разжирел. Он теперь предпочитает сидеть у мышиной норы и ждать, пока добыча сама попадет к нему в лапы. Но лучше, наверно, все-таки съездить туда и посмотреть на месте.

– Хочешь, я поеду. Или пошли еще кого-нибудь.

– Нет, я сам.

– Но почему? – прищурился Джейми. – Тебе что, надоело сидеть без дела в твоей глуши?

Да, надоело. Николасу хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. За минувший год он ни на миллиметр не приблизился к цели.

– Ты слишком привык ходить по лезвию ножа, – легкомысленно болтал Джейми. – Поверь мне, паренек, ты всю жизнь будешь тощим и голодным. Честно говоря, я и сам частенько скучаю по старым временам. – Он вздохнул. – Беседы – дело хорошее, но и они приедаются.

– Я не скучаю по прежним временам. Но мне нужен Гардо.

– Хорошо, как скажешь.

– Дай мне подробные сведения о каждом, кто включен в список.

– Уже сделано. Бумаги у тебя в номере на столе. Сам увидишь – никакой связи между этими людьми нет.

Итак, остров Медас – сплошной клубок несуразностей, предположений и гипотез.

Но имя, обведенное в списке кружком, наверняка что-то означает: либо главная мишень, либо объект, требующий особого подхода. В любом случае к женщине нужно присмотреться. Николас развернул листок и прочитал имя, помеченное кружком.

Нелл Калдер.

4 июня, Медас, Греция

–Мама, я видела чудовище, – похвасталась Джилл.

– Правда, милая?

Нелл поставила белый гиацинт слева от лилии и, наклонив голову, оценивающе посмотрела на китайскую вазу. Вот теперь аранжировка безупречна. Нелл взяла веточку сирени и спросила у дочурки, топтавшейся на пороге комнаты:

– Что же это было за чудовище? Волшебный дракон Пит?

Дочь посмотрела на нее с упреком.

– Нет, мамочка, это было настоящее чудовище, а не выдуманное. Человек-чудовище. С длиннющим серым носом и вот такими глазищами. – Она составила пальцы колечком и приложила к глазам, но потом, решив, что получилось недостаточно страшно, раздвинула колечки пошире. – И еще у него на спине был горб.

– Похоже на слона, – рассеянно заметила Нелл, добавив к букету дельфиниум. – Или на верблюда.

– Ты меня совсем не слушаешь! Я же говорю, это был Человек-чудовище, а живет он в пещере.

– В пещере? – встрепенулась Нелл, тут же забыв о цветах. – Что ты делала в пещере? Ты ведь знаешь, мистер Бренден запретил тебе даже близко подходить к их пещерам. Его предупредили, что там опасно, может захлестнуть волна и унести в море.

– Да я совсем чуть-чуть, – запротестовала Джилл и с видом оскорбленной добродетели добавила: – А потом меня позвал папа, и я тут же вышла наружу.

– Так ты была с папой?

Черт бы побрал Ричарда! Не может уследить за ребенком. Неужто он не понимает, сколько опасностей таит в себе море для четырехлетней малышки? Надо было не сидеть дома, а пойти на прогулку вместе с ними. Ричард забывает обо всем на свете, когда он в компании – ему обязательно нужно быть самым блестящим, самым остроумным, самым оригинальным.

Нелл тут же упрекнула себя: она несправедлива к мужу, он и безо всяких усилий самый блестящий, самый талантливый. А за Джилл отвечает мать. Нужно было не прятаться в номере, играя с цветочками, а вместе со всеми идти на прогулку по берегу. Тогда Джилл была бы под присмотром.

– В пещеры заходить нельзя, – строго сказала она. – Это опасно. Недаром папа велел тебе немедленно оттуда выйти.

Джилл кивнула:

– Да, это из-за чудовища.

– Вовсе нет!

Джилл была девочкой впечатлительной и чувствительной, поэтому выдумку о чудовище следовало пресечь в самом начале. Нелл присела на корточки и нежно взяла дочку за плечи.

– Никакого чудовища нет. Иногда, если попадаешь в какое-нибудь жуткое место, можно принять обычную тень за страшилище. Помнишь, как ты просыпалась ночью и кричала, что у тебя под кроваткой спряталось привидение? Мы вместе заглянули туда, а там никого не было. Помнишь?

– А чудовище было, – упрямо заявила Джилл. – И оно здорово меня напугало.

Нелл заколебалась. Может быть, пусть лучше верит в свое чудовище? Хоть в пещеры соваться не будет. Но она никогда не обманывала свою маленькую дочурку – не обманывала и не будет обманывать. Просто нужно приглядывать за Джилл получше, пока они не уедут с этого чертова острова.

– Это было не чудовище, а тень, – строго сказала Нелл и для пущего эффекта добавила: – Папа наверняка сказал тебе то же самое.

– Папа меня и слушать не стал. Он разговаривал с миссис Бренден и велел мне помолчать. – На глазах у Джилл выступили слезы. – И вот ты мне тоже не веришь.

– Когда ты говоришь правду, я верю. Сейчас ты явно выдумываешь.

Нелл запнулась, увидев, с каким упреком смотрит на нее Джилл. Мать нежно провела ладонью по шелковистым каштановым локонам девочки. Ричард называл дочку китайской куколкой – из-за темной ровно остриженной челки. В остальном же Джилл никак не была похожа на хрупкую фарфоровую игрушку – крепенькая, румяная американская девчушка, кровь с молоком.

– Вот завтра утром мы с тобой вместе сходим в пещеру, ты покажешь мне свое чудовище, и мы его прогоним раз и навсегда.

– И ты не побоишься? – шепотом спросила Джилл.

– Здесь, на острове, бояться нечего, деточка. Тут море, пляж, большой и красивый дом. Мы отлично проведем выходные.

– Нет, тебе здесь не нравится.

– Почему?

Джилл смотрела на нее с недетской проницательностью.

– Ты не умеешь веселиться. Не то что папа.

Устами младенца… – устало вздохнула Нелл.

– Да. я немножко застенчива. Но, если я помалкиваю, это еще не значит, что я не умею веселиться. – Она обняла дочурку. – Ведь мы с тобой отлично проводим время, правда?

– Конечно. – Джилл обняла мать за шею, прижалась к ней. – Можно я сегодня пойду на банкет? Тогда тебе не будет там скучно.

От Джилл пахло морем, песком и лавандой – вчера вечером, принимая ванну, девочка потребовала, чтобы ей выдали «взрослое мыло».

– Банкет – для взрослых, а не для детей, – ответила Нелл. – Тебе там не понравится.

Мне тоже, подумала она. Нелл привыкла исполнять светские обязанности при Ричарде, на многолюдных сборищах она без труда могла затеряться в толпе, но сегодня это вряд ли у нее получится. На Медас приезжают сплошь звезды да знаменитости. Среди них тихая серая мышка будет выделяться как бельмо на глазу. Мартин Бренден пригласил на празднество самые сливки общества, чтобы произвести на президента Кавинского впечатление и уговорить его заключить контракт с «Континентал-Траст».