– До недавних пор у миссис Дейл был свой частный детский сад. У нее все еще остались манежи, высокие стульчики, игрушки – в общем, все, что нужно ребенку. Уверен, она будет рада по мочь. – Его темные глаза заблестели. – Вам нужно успеть на интервью.

Тринити опустила руки. Работа значит для нее все. Она дает ей возможность путешествовать, знакомиться с интересными людьми. Проживя большую часть жизни в маленьком городке в Огайо, она обожала Нью-Йорк. Она обрела там друзей и считала этот город своим домом.

В ее профессиональной области существует сильная конкуренция. В это трудное время найти такую хорошую работу, как у нее, практически невозможно. На прошлой неделе в целях экономии бюджета были сокращены трое сотрудников, так что ей не следует рисковать.

Но этот ребенок…

Тринити посмотрела на малышку, спящую в корзине, и ее сердце болезненно сжалось.

Она не доверяет Заку Харрисону. Что она знает о его соседке миссис Дейл? Нора Эрншо тоже производила впечатление заботливой матери, но это была лишь видимость.

– Как вы можете быть уверены, что ваша соседка будет дома? – спросила она.

– Дейлы домоседы. Я уже несколько дней в городе. Когда я сегодня проходил мимо дома миссис Дейл, она возвращалась с утренней прогулки со своим младшим внуком.

Закусив нижнюю губу, Тринити окинула взглядом оживленное фойе. Несколько служащих отеля спокойно стояли и ждали, когда она закончит разговор и обратится к ним за помощью.

– Мы с малышкой останемся здесь, – сказала Тринити. – Это хороший отель. Здесь отличный персонал.

– Ребенку будет лучше с кем-то, кто умеет ухаживать за детьми.

В его тоне слышалось предостережение, лицо выражало решимость.

Возможно, он прав. Когда за малышкой приедут представители органов опеки, неизвестно. Все это время о ней кто-то должен заботиться. Наверное, миссис Дейл подходит для этого лучше, нежели сама Тринити.

– Хорошо, – кивнула она. – Мы поедем к вам.

– Мы?

– Я должна убедиться, что она получит должный уход. Только тогда я смогу со спокойной душой вернуться в Нью-Йорк.

В его глазах, обрамленных черными ресницами, промелькнуло что-то похожее на уважение.

– В таком случае нам лучше пойти прямо сейчас, иначе наш таксист возьмет другого пассажира.

Они одновременно наклонились и схватились за ручку корзины. Когда их пальцы соприкоснулись, Тринити бросило в жар. Ее щеки вспыхнули от смущения. Зак посмотрел на нее и улыбнулся.

– Пока мы не уехали, я должна признаться, что знаю, кто вы, – сказала она, выпрямившись.

Он вскинул подбородок:

– Да, я вам уже представился.

– Я, как и все, читаю газеты. Из них я знаю, что вашей семье принадлежит крупная сеть отелей. Что вы на пути к своей цели не останавливаетесь ни перед чем. Что вы соблазняете красивых женщин, – добавила она, не удержавшись.

Улыбка застыла на его лице.

– Звучит так, словно вы являетесь членом моего фан-клуба.

– Я соглашаюсь на это только потому, что верю, что так будет лучше для этого ребенка.

– Не потому, что я безжалостный и неотразимый?

Тринити облизала внезапно пересохшие губы:

– Определенно не поэтому.

Зак подошел ближе, его глаза заблестели.

– Теперь, когда вы высказались, мы наконец можем ехать. Если, конечно, не…

Тринити насторожилась.

– Если не что?

– Если мы не решим эту проблему прямо сейчас.

– Какую проблему?

– Я подумал, что вы, возможно, захотите меня как-нибудь обозвать или ударить.

Его глаза улыбались, и она почувствовала, как ее напряжение проходит.

– Я постараюсь сдержаться, – ответила она.

Он посмотрел на нее искоса:

– Мисс Мэттьюз, вы не боитесь, что я могу сделать что-нибудь характерное для меня? Например, заключить вас в объятия и поцеловать?

Ее щеки снова вспыхнули. Этот человек просто невыносим!

– Конечно нет!

– Я же такое чудовище. Как вы можете быть так в этом уверены?

– Я не принадлежу к тому типу женщин, который вы предпочитаете. А даже если бы и принадлежала, после всей той критики, что обрушилась на вас в последнее время, вы вряд ли захотели бы снова привлекать к себе внимание прессы. Сейчас у всех есть мобильные телефоны с фотокамерами.

Глаза Харрисона опасно заблестели.

– Вы думаете, мне есть какое-то дело до сплетен?

Она дерзко вскинула подбородок:

– Нет, но, возможно, вам следовало бы обращать на них внимание.

Его губы растянулись в дьявольской улыбке.

– Возможно, вы правы. – Он придвинулся еще ближе. – Возможно, также мне следует подкинуть сплетникам по-настоящему интересную тему для разговоров.

Заглянув в фиалковые глаза Тринити Мэттьюз, Зак чуть не забыл о том, что просто ее дразнит. Она считает его жестоким злодеем. Все ее суждения о нем основаны на грязных газетных сплетнях. Это вполне типично. В конце концов, она одна из щелкоперов, работающих в бульварном издании, о существовании которого он не знал до сегодняшнего дня.

Но разве можно обижаться на красивую женщину, которая так очаровательно краснеет? Интересно, закатила ли бы мисс Мэттьюз сцену, если бы он прямо сейчас поцеловал ее у всех на виду?

Под влиянием сиюминутного порыва он начал наклонять голову, но вдруг его взгляд снова упал на ребенка. Взяв корзину, он понес ее к выходу. Тринити Мэттьюз последовала за ним, постукивая каблуками.

Выйдя на улицу, Зак обнаружил, что снегопад усилился. Когда они сели в ждущее их такси, Зак позвонил в службу опеки. Подошедшая к телефону женщина попросила у него его адрес и сказала, что представитель службы приедет к нему в ближайшее время. Также она сказала, что должна сообщить о происшествии в полицию.

Когда он закончил разговор, Тринити спросила:

– Что они сказали?

– Они к нам приедут.

– Когда?

– Когда смогут. Нам нужно запастись подгузниками.

Они остановились возле магазина детских товаров. Тринити осталась с малышкой, а Зак заглянул туда и купил подгузники, салфетки, молочную смесь, бутылочки, кофточки, ползунки и розовый костюмчик с ушками на капюшоне.

Малышка все еще спала, когда полчаса спустя они свернули на дорогу, ведущую к дому миссис Дейл. Над тихим малонаселенным районом, окруженным гигантскими елями, сгустились сумерки. Перед домом Дейлов горел фонарь, но в окнах света не было.