– Решила сменить гнев на милость? – тяжелое дыхание выдавало степень моего возбуждения. – Я же не в твоем вкусе, – вернул ее же слова.

– Сейчас себя ведешь, как обиженная телка, – хмыкнула в ответ, убирая руку.

«Посмотрим, сучка, как ты запоешь после траха», – улыбнулся собственным мыслям.

– На место, – кивнул на руку.

Довольно ухмыльнувшись, седовласка продолжила ласки. Не знаю, на какие рычаги она нажимала, но совсем скоро перестал себя контролировать. Ее горячее тело плавилось в руках. В порыве желания хотелось ее разорвать.

– Отель рядом, – выдохнул в губы красотке.

– В машине интереснее, – так же тяжело дышала она, перебираясь поближе со своего места.

– Это слишком… – отодвигая сиденье назад, я не находил слов.

– Не пошлее, чем в отеле, – словно прочитала мысли девушка, облизывая губы. – К тому же, заводит, что нас могут увидеть…

– Любишь адреналинчик? – она нравилась мне все больше.

Достал из бардачка презик, но красотка тут же выхватила резинку из рук, намерившись сама ее натянуть.

– С некоторых пор, – хмыкнула, стягивая через голову платье.

За свою небольшую жизнь успел перевидеть много обнаженных девушек, но тело седовласки казалось каким-то… блядь, ненавижу это слово, но… оно казалось особенным. Несмотря на худощавость, фигура девушки оставалась аппетитной, а фарфоровая кожа не воспринималась как болезненно-бледная. Она была приятной и нежной, а еще словно переливалась под редкими лучами падающего света фонарей. Светло-голубые глаза будто светились в темноте. Догадался, где именно видел такие: у собак из породы хаски.

Натянув презик, девушка не стала терять времени и тут же насадилась на член. От переполняющего желания и ее тесноты чуть не кончил в ту же секунду. Вот позорище было бы!

Несмотря на всю прыть, в девчонке не чувствовалось опытности. Тем не менее, не покидало ощущение, что трахаю не я, а меня.

Думал, уже не дождусь ее стонов, но в какой-то момент самодовольно улыбнулся. Не было в мире более ласкающей слух мелодии, чем вскрики удовлетворенной девушки. Это стало сигналом, что пришла пора снять с ручника, ведь теперь никто не назовет Даниила Асадчего скорострелом…

Когда все закончилось и мы оба переводили дух, откинувшись на сиденьях, спросил ее имя.

– Решил познакомиться? – хрипло рассмеялась девушка.

– Ну, должен же я знать, как к тебе обращаться при следующей встрече, – пояснил седовласке.

– Не планировала с тобой больше пересекаться, – она отвернулась к окну.

Вот же, сучка! Точно задумала какую-то игру: то отталкивает, то практически насилует, то снова воротит нос.

– Ок, значит, если это произойдет, буду называть тебя седовлаской, – согласно кивнул.

Девушка недовольно поморщилась. Очевидно, прозвище пришлось не по вкусу.

– Лиза, – коротко бросила она.

– Приятно познакомиться, Лиза. Я Даня, – протянул ей руку.

– Ладно, мне пора, – заторопилась девушка.

– Могу подвезти, – предложил неожиданно для самого себя.

В ту секунду еще не понимал, что просто хочу оттянуть момент расставания.

Лиза обреченно закатила глаза:

– Ведь не отстанешь?

– Не-а, – я отрицательно покачал головой.

– Ладно, только не вздумай потом караулить меня под подъездом, – она помахала перед носом указательным пальцем.

– Не льсти себе, – хмыкнул я, на что девушка лишь облегченно выдохнула.

Когда подъехали к ее дому, кстати, не в лакшери райончике города, зацепил напоследок:

– Будешь скучать?

– Нет, конечно, – с ходу ответила Лиза, открывая дверь, чтобы выйти.

– Послушай, – удержал ее за руку. – С детства отец учил меня разбираться в вещах и отличать оригиналы от подделок.

В глазах девушки появился интерес и какая-то детская наивность, от чего стало даже немного ее жаль, но сама напросилась, поэтому продолжил:

– Так вот, какую бы принцессу ты из себя не строила, все равно останешься шлюхой. Не скрою, сначала поверил в твою игру: вся такая неприступная, деловая, но, детка, принцессы не раздвигают ноги перед первым встречным на стоянке за клубом. А ты просто очередная охотница за кошельком, начитавшаяся статеек в дешевых журналах, что мужчину можно заинтересовать с помощью игнора и секса, – я развел руки в стороны, вынося вердикт: – Но, на заметку, эти вещи нельзя мешать: либо одно, либо другое. Короче, не дотянула, не доиграла. Слишком рано дала.

Лиза долго молчала, буравя меня взглядом, но все-таки произнесла:

– Всегда «любила» выслушивать мнения от совершенно ничего не значащих для меня людей. Особенно, когда их не спрашивала. Лучше бы отец научил тебя вежливости, – она резко распахнула дверь и бросила напоследок: – И спасибо, что подвез. Я же так просила преследовать меня весь вечер.

Психанув, так резко надавил на педаль газа, что услышал свист колес и почувствовал запах резины своей Ламборгини. Погладил руль, будто живое существо. Черт, из-за этой Лизы пострадала моя малышка.

Собственно, вечер удался. Я получил то, за чем ехал в «Фаренгейт». Секс был, что надо. И Лиза оказалась обычной шлюхой, каких много. Но, блядь, почему тогда внутри так противно и хочется развернуть тачку, чтобы оправдаться за свои слова?..

Все еще прошлое

– Даня, милый, вставай. Пора на работу. Отец уже ждет тебя на кухне, – потрепала по щеке мама – хрупкая, моложавая и ухоженная блондинка.

– На работу? Ты серьезно? – хмыкнул, откидывая одеяло.

Должность заместителя руководителя, то есть отца, казалась бы солидной, если бы не одно уточнение: «по общим вопросам». За пару лет так и не понял, чем именно должен был заниматься. По сути, всем понемногу и ничем конкретным.

– Эдуард готовит тебя на свое место, – в очередной раз пояснила мама.

– Рановато ему на пенсию, – заметил со скепсисом.

– Сын, в жизни всякое случается, – помрачнела мама. – Тем более, ты же знаешь, что у отца больное сердце, – перешла на шепот, чтобы он не услышал.

– Почему он не сделает операцию? При его-то возможностях? – искренне не понимал я.

– Помнишь, пару месяцев назад Эдуард улетал в командировку в штаты? – мама присела на край кровати и сложила руки лодочкой, что выдавало ее настрой на серьезный разговор. – Так вот, на самом деле он был в одной известной клинике.

– И? – поторопил я. – Так и думал, что с той поездкой что-то нечисто.

– Врачи не могут дать стопроцентной гарантии хорошего исхода. Эдуард не юнец. К тому же, ситуацию усугубляют больные почки. Неизвестно, как его организм отреагирует на операцию, – мама тяжело вздохнула.