– Благодарю тебя, Мерлин, за утешение, – со вздохом произнес король. – Все последнее время я жил в страхе, что язычники оттеснят мой народ к западному морю, что в моей стране забудут самое имя Христа и язычники овладеют ею. Твои слова придали мне мужества.

– Утешься, государь, – заметил Мерлин. – Народ твой скоро обретет великую силу и одолеет всех своих врагов.

Король вскоре опять забылся и три дня лежал неподвижно, не произнося ни слова.

Лорды и бароны справлялись у Мерлина о здоровье короля, но Мерлин читал лукавство, гордость и честолюбие в их сердцах и видел по их глазам, что они, в сущности, желали бы услышать известие о смерти Утера.

Они полагали, что король не оставит после себя наследника-сына, и каждый из них, надеясь на свою силу, мечтал завладеть короной после его смерти.

– Если король Утер умрет, не назначив себе наследника, скажи, Мерлин, что нам тогда делать? – спрашивали некоторые из лордов.

– Я скажу вам, – ответил Мерлин. – Соберитесь все сюда завтра утром, и, если Богу будет угодно, я заставлю короля говорить.

Наутро гордые бароны и лорды толпой собрались в главном зале дворца: король Лот из Оркнея, маленький, тщедушный, со смуглым длинным лицом и с хитро глядевшими из-под сросшихся бровей глазами; король Урия Реджедский, высокий, красивый, со злыми глазами, только что безжалостно преследовавший убегавших язычников; король Тинтажильский Марк, дородный, хитрый и некрасивый; Гарлотский король Нентрес, хвастливый, с красным лицом, таивший коварство под маской благородства, и много других.

Когда они все собрались у постели короля Утера, Мерлин подошел к спящему королю и устремил долгий пристальный взгляд на его сомкнутые глаза. Затем он простер руки над лицом короля, и тот сразу проснулся.

– Государь, – обратился к нему Мерлин, – Господь призывает тебя, и твои лорды желают, чтобы ты назначил себе преемника. Не угодно ли тебе благословить на царство своего сына Артура?

Окружавшие постель короля лорды злобно и сурово поглядели на Мерлина: никто из них не слыхал о сыне короля Артуре! Но вот среди глубокого молчания умирающий король поднял руку, как бы благословляя кого-то, и глухим шепотом проговорил:

– Такова моя воля: именем Господним благословляю сына моего Артура быть моим преемником на троне. Все, кто предан мне, должны служить ему!

Произнеся это, король смежил веки, судорога пробежала по его телу, и он скончался.

Через несколько дней король Утер был погребен с подобающей пышностью в римском храме, обращенном в церковь, на месте которой стоит теперь собор Святого Павла.

Страна осталась без короля, потому как никто не знал законного наследника престола.

Понемногу народ стал собираться на базарной площади, и из уст в уста передавались слухи о том, что король Лот из Оркнея собирает своих рыцарей и воинов, и король Урия с герцогом Лондисом собрали большое войско, хотя язычники уже покинули страну. Лица граждан омрачились при мысли о близкой междоусобной войне, сулящей городам разграбление, жителям их – разорение и гибель, а богачам – убытки. Тем не менее в толпе уже бились об заклад, кто из лордов возьмет верх и вместе с британской короной получит титул Пендрагона.

Приближалось Рождество, и разнесся слух, что Лондонский архиепископ, бывший тогда главой церкви, разослал всем самым знатным рыцарям грамоты, приглашая явиться на совещание, назначенное на день Рождества.

Когда стало известно, что совещание созывается по совету Мерлина, многие в народе обрадовались и повеселели.

– Теперь все устроится, – говорили они, – недаром старый, почтенный Мерлин – мудрейший из людей!

В сочельник город наполнился лязгом оружия, топотом коней свиты, сопровождавшей королей, принцев и могущественных лордов и баронов, явившихся по приглашению архиепископа. Вооруженные люди беспрестанно сновали по узким улицам города.

Задолго до рассвета лорды и простой народ потянулись к церкви, чтобы поспеть к службе; в те времена церковь обычно строилась на открытом месте, посреди поля. Еще не рассвело, когда из-за ограды, опоясывающей храм, донесся возглас изумления. Народ кинулся туда и возле алтарной стены обнаружил внушительных размеров четырехугольный камень – а ведь прежде никто его там не видел! В середину камня был вбит большой стальной клин, из которого торчал великолепный меч. Рукоятку меча украшала латинская надпись. Клерк[3] прочел и перевел ее; она гласила: «Кто извлечет сей меч из камня, тот законный король Британии».

Клерк бросился в церковь и сообщил о случившемся архиепископу. Собравшийся в храме народ устремился к выходу, чтобы взглянуть на диво, но архиепископ удержал их.

– До конца заутрени никто не должен прикасаться к чудесному мечу, – пояснил он.

По окончании службы все ринулись из церкви и, теснясь вокруг камня, дивились словам, начертанным на мече.

Король Лот первым с усмешкой взялся за меч и попытался извлечь его из камня, но усилия оказались тщетны. За ним король Гарлотский шутливо повис всей тяжестью огромного тела на мече, но не смог сдвинуть его и вынужден был отказаться от своей попытки. Так и все присутствующие лорды и бароны один за другим пытали счастья, но никому не удалось сдвинуть меч с места. Все мрачно поглядывали то на камень, то друг на друга.

– Здесь нет того, кто по праву рождения должен стать королем Британии! – объявил архиепископ. – Но не сомневайтесь, он придет, когда это будет угодно Богу. Пока же воздвигнем здесь палатку, и пусть десять лордов встанут на страже. А после Нового года снова попытаем счастья.

Чтобы собравшиеся короли и лорды не разъехались, архиепископ назначил на Новый год турнир.

В указанный день сэр Эктор отправился на турнир с сыном Кэем и юношей Артуром, своим воспитанником. Они уже почти прибыли к месту турнира, когда сэр Кэй заметил, что забыл свой меч.

– Вернись, брат, домой и привези мне мой меч, ведь иначе я не смогу принять участие в бою, – попросил он Артура.

Артур с готовностью повернул коня и помчался обратно. Подъехав к дому, он увидел, что дверь закрыта: все ушли на турнир. Раздосадованный юноша пустился в обратный путь, размышляя, где бы достать меч для названого брата.

Завидя между деревьями башню церкви Святого Павла, он вдруг вспомнил про меч в камне, о котором так много говорили.

«Поеду-ка я туда, – подумал он, – быть может, мне удастся добыть его для брата! Не оставаться же ему сегодня без меча!»

Подъехав к церковной ограде, он привязал коня у входа и между могилами прошел к палатке. Стража отсутствовала, а сверкающий меч по-прежнему торчал в камне.

Юноша схватился за рукоятку меча и свободно извлек его.

Обрадовавшись, что теперь у брата Кэя будет меч, Артур быстро вскочил на коня. Вручив меч сэру Кэю, Артур забыл обо всем, кроме блестящих рыцарей и пышно одетых лордов, прибывших на турнир.