стен с трудом смогли разместиться дровяная печка с кастрюлями на стене над нею, кухонная этажерка, холодильный шкафчик с полкой для льда, лохань для стирки, два кресла-качалки и узкая полка для книг. Всю середку комнаты занимал большой кухонный стол. Маленькая спальня дяди Лео и тети Вельмы пряталась в дальнем углу за закрытой дверью. За занавесью — кровать Уэйна с пуховой периной, задвинутая вплотную к восточному окну. Узкое скученное пространство пугало теснотой, и Джаспер едва мог в нем дышать.

— Надолго к нам?

— Не особо. Может, на неделю, — изобразил веселье Джаспер. Он не мог прямо взглянуть в глаза Уэйну, опасаясь, что тот увидит его собственные, красные от слез.

«Мама ничего не сказала о чемодане, — с горечью думал он. — Все равно что соврать. Ничем не лучше».

— Эй, хочешь посмотреть что-то мерзкое? — пихнул его локтем Уэйн. — Бежим, покажу!

Джаспер последовал за Уэйном за дверь и через двор. Высоко в небе ярко пылало летнее солнце, но он чувствовал холодок. Взгляд волей-неволей возвращался к тому месту на дороге, где пропали из виду задние фары «Шеви». Дяди Лео нигде не видать. Не давая Джасперу передышки, Уэйн за рукав тянул его вперед.

Он втолкнул Джаспера в полутьму двухуровневого амбара, протащил мимо стойл коровника и козьего загона, прямо к свинарне в дальнем углу. Сквозь неровные щели в дощатых стенах на утоптанный земляной пол падали яркие полосы солнечного света. В воздухе, насыщенном запахами навоза, пота и свежего сена, сердито жужжали мухи. Одна такая муха, черная и крупная, присела на руку Джасперу; у него не нашлось сил смахнуть ее прочь.

— Иди посмотри, — прошептал Уэйн, склоняясь над темным пятном в соломе, рассыпанной у дверцы свинарни.

Джаспер послушался и присел на корточки рядом с двоюродным братом. На земле лежала непонятная сырая кучка: какая-то липкая вермишель в потеках крови, на куске спутанного меха.

— Что это такое? — спросил Джаспер, вглядываясь в скользкую груду. Казалось, перед ним инопланетное существо, которое выпало, вероятно, из пролетавшего мимо метеора.

Уэйн подобрал щепку и потыкал в кучу.

— Крыса. Хвост видишь? Наверняка Люцифер постарался.

Джаспер нашел себе палочку и начал ковырять серую вермишель, только теперь признав в ней крысиные кишки.

— Это Люцифер сделал?

— Только не тот, что жарит грешников, тупица. Так зовут кота, который хозяйничает в амбаре. С ним не шути! Таких злющих еще поискать… — Уэйн закатал рукав, чтобы показать Джасперу три тонких розовых шрама, бегущих вниз по руке. — Это я как-то решил его погладить. Но приласкать Люцифера можно только однажды: так мой па говорит.

Джаспер кивнул и перевел взгляд на распотрошенную крысу.

— А башка где?

— Я потому и сообразил, чьи это проделки. Люцифер никогда не оставляет голову. Никак в толк не возьму, куда он их девает.

— Вы двое так и собираетесь там торчать, разглядывая отбросы, или подойдете помочь? — дядя Лео перелез через внешнюю ограду свинарни и захлюпал по грязи навстречу мальчикам.

Оба вытянулись в струнку.

— Вот и славно. Уэйн, сбегай принеси мне тот нож, вроде серпа.

Глаза Уэйна сразу загорелись:

— Что, сегодня режем муди тому хряку?

Дядя Лео весело хмыкнул в ответ:

— Только не давай ему понять, как тебя это радует. Поставь-ка себя на его место.

Джаспер так и торчал столбом, точно вкопанный, пока Уэйн бегал к дальней стене за ножом, похожим на большущий рыболовный крючок. Что значит «режем муди»?

Согнув палец, дядя постучал Джаспера по плечу:

— Очнись, сынок. Мне бы пригодилась пара кусков веревки. Вон с той стены. Справишься?

Мальчик кивнул и, отойдя к боковой перегородке хлева, потянул с гвоздя два кольца прочного шнура, сплетенного из конского волоса. Когда он вернулся, дядя Лео как раз объяснял сыну, как следует работать зажатым в руке ножом.

— Расщепил, потом быстро подсекаешь, усек?

Уэйн закивал, но переспросил:

— А он не истечет кровью?

Кровью?

Джаспер протянул веревку дяде Лео.

— Не-а. Крупных артерий там нет, беспокоиться не о чем. Спасибо, Джаспер. Теперь слушайте меня, ребятки: когда холостишь скотину, действовать надо осмотрительно. В прошлом году тот боров чуть не прикончил Шелдона. Валишься с ног в свинарнике — тут тебе и конец. Уяснили? Серьезное это дело.

Уэйн понимающе закивал.

— Джаспер, сынок, ты чем-то смущен?

— Я… Простите, а что вы хотите делать?

— Видишь Роя вон там? Сейчас мы отрежем ему яйца! — ухмыляясь, Уэйн хлопнул Джаспера по спине, будто поздравляя с неслыханным уловом.

— Полегче, Уэйн, — неодобрительно покачал головой дядя Лео и развернулся к Джасперу. — Твой сверх меры увлеченный кузен хочет сказать, что мы собираемся кастрировать ту хрюшку.

Джаспера замутило.

— Зачем?

— Иначе Рой одичает и может покалечить других свиней, — объяснил Уэйн, словно повторяя прописную истину.

— Яйца делают их дикими? — поморщился Джаспер, борясь с желанием прикрыть ладошкой собственное хозяйство.

— Не дикими, а агрессивными. Буйными. Я же предпочитаю, чтобы в этом свинарнике всем жилось счастливо. — Дядя Лео старался его приободрить, но Джаспер все равно не мог усвоить главного.

«Значит, лишившись яичек, свиньи делаются счастливее?» — хотелось спросить Джасперу, но он удержал язык за зубами.

— И потом, — продолжал дядя Лео, — одного-единственного борова вполне хватает, чтобы год за годом снабжать поросятами всю округу, и боров этот принадлежит Артуру Хойту, живущему вон за тем холмом. Ну что, готовы?

Джаспер не чувствовал себя готовым, но решил стойко выполнять все дядины распоряжения.

— Быстро зацапал и сразу режешь, не то хряк живьем слопает. Дай ему хоть шанс, и он точно с тобой поквитается! — Посмеиваясь над шуткой, дядя Лео провел средних размеров свинью в небольшой загон и притворил дверцу.

Уэйн кивнул Джасперу:

— Потому и не стоит валиться на землю в свинарнике. Там нужно твердо стоять на ногах. Верно, па?

Джаспер едва расслышал ответ своего дяди. Беднягу Роя уже перевернули на спину и стреножили: все четыре копытца связаны веревкой и притянуты к столбу ограды. Без всякого промедления дядя Лео схватил то, чем наградил хряка всеблагой Господь, и расщепил надвое. Рой издал пронзительный визг, исполненный муки. Джаспер отшатнулся от загона, чувствуя, как от лица отливает кровь.

— Не робей, мелюзга, — хохотнул за его спиной Уэйн. — Па уже сотню раз это проделывал. Верно, па?

— Каждое лето, — согласился дядя Лео. — Уэйн, держи соль наготове.

— Уже здесь, — кивнул Уэйн, выставляя на перекладину ограды картонную коробку.

— А соль зачем? — прошептал Джаспер.

Вопрос потонул в страшном вопле, когда дядя Лео одним ловким движением отсек хряку оба яичка. Все, что Джаспер съел прошлым вечером, вдруг подскочило к горлу, а его собственные яички, наоборот, будто вжались в желудок.

— Так, ребята.