день приближался к концу. Школьное здание с каждым последующим часом опустевало от находящихся в нём людей. Постепенно на улице стемнело. За окнами разбушевалась суровая вьюга. Антон Скворцов после урока физкультуры не ушёл домой. Он сидел в кабинете химии и переписывал плохо написанную ранее самостоятельную работу. Но если говорить откровенно, он бесстыдно её списывал.

– Иди уже, Скворцов, – вздохнула усталая учительница, глядя в окно, – самого́ уже, наверное, дома заждались.

– Да нет, Вера Семёновна, у меня ещё все на работе, – уверенно ответил Антон, протягивая тетрадь с решением.

Преподавательница восторженно развела руками:

– Надо же… и оформил всё правильно! Сразу нельзя было так?

– Я просто сначала не понял эту тему… а потом мне всё объяснили! – солгал парень, проговорив первое, что пришло ему в голову.

– Да?.. А кто тебе объяснил? – с долей недоверия поинтересовалась Вера Семёновна.

«Надо бежать, пока не наговорил лишнего. Надоела с этими вопросами…» – бегло подумал Антон и поспешил к выходу из класса.

– Настя Семинская объяснила, – бросил он, – До свидания, Вера Семёновна!

– До свидания, до свидания… – нетвёрдо послышалось в ответ.

Свирепый ветер порошил клубы снега, беспощадно царапая и обжигая ими лица идущих на улице людей. Под ногами прямо на глазах образовывались свежие, ещё не отвердевшие от холода сугробы.

Скворцов вышел из школы и направился в сторону своего дома. Его бестолковый пафос сыграл с ним сейчас злую шутку. Тонкая и продуваемая ветровка, джинсы, которые уже в первую секунду одеревенели от мороза, кроссовки, черпавшие внутрь снег. Проходящие мимо люди замерзали даже в пуховиках, что уж говорить о нём… Для Антона был важен его внешний вид. Эти вещи принадлежали одной очень известной и недешёвой фирме. Хоть одежда и не согревала тело Скворцова, она, несомненно, грела его душу своей дороговизной.

В голове парня возникали сладкие мысли о предстоящем игровом поединке с рыжеволосым Лёней. Антон с предвкушением представлял, как много раз безупречно одерживает победу над своим одноклассником, выводя его из себя. И ни о чём другом он совершенно не мог думать! О домашнем задании размышлений, разумеется, быть не может. Какие ещё задания, когда намечается такая игра? Девятый класс… время близится к итоговым экзаменам.

Раздался звонок. Из-за жуткого холода Скворцов нехотя достал из рюкзака телефон, и в эту же секунду уличная стужа стала безудержно кусать его руки. На экране высвечивалось «Рыжий».

‒ Ало! ‒ напряжённо подал голос Антон, ‒ Говори быстрее, потому что рука насквозь промерзает, холод собачий.

‒ Ты где там, Тоха? ‒ осведомился Лёня, ‒ Химию написал?

‒ Иду я, иду… немного осталось. На переписывании всё подчистую списал, она вообще не видела!

‒ Кра-са-ва! ‒ протянул рыжий, ‒ Только так долго. Я думал, ты уже играть не будешь.

‒ С чего это! ‒ возмутился он, ‒ Ещё как буду! Не поверишь, сейчас шёл и думал о том, как буду тебя разносить.

‒ Аха-ха-ха! ‒ захохотал Лёня, ‒ Ты? Меня?

‒ Да!

‒ Очень смешно! Тебе элементарно не хватит опыта, так как ты не так давно…

‒ Подожди! ‒ прервал его Антон, остановившись.

По среди пустой городской улицы показался чей-то небольшой силуэт. Скворцов протёр свои глаза от залепивших их хлопьев снега и прищурился.

В десяти метрах от него стоял опустивший голову мальчишка. Совсем маленький. Прижавшийся к стене многоквартирного дома. Один.

‒ Что такое? ‒ вопил в телефоне Лёня, ‒ Ало! Ало-о!

Невольно Антон сбросил звонок и растерянно пошагал вперёд.

Пурга в прямом смысле заживо заметала ребёнка. На его заснеженной шапочке отражался свет уличных фонарей, по краям висели тонкие сосульки. Мальчишка безостановочно переступал с ноги на ногу. В обледенелых рукавичках он держал что-то тёмное, так же покрытое снегом, и непрестанно подносил это ко рту.

Заметив приближающегося Скворцова, мальчик с любопытством повернул голову к нему. Эти глаза… Голубые! Они были такими бездонными, такими неестественно большими. Он смотрел прямо в душу, как ангел! Ребёнок держал хлеб и жадно откусывал от него кусочки.

‒ Мальчик… ‒ почти шёпотом настороженно промолвил Антон, ‒ ты что тут делаешь?

Этот объятый лёгким трепетом, заблудившийся голос был абсолютно ему несвойственен.

Чуть улыбнувшись и прожевав, мальчишка звонко ответил:

‒ Смешной ты. Кушаю я, разве не видно?

‒ Видно, ‒ смущённо ответил он.

Холод был невероятный, и с каждой минутой, казалось, он становился всё нестерпимее. Скворцов не чувствовал пальцев на своих конечностях, но несмотря на это продолжал неподвижно стоять возле мальчонки.

‒ Чего же ты тут… на таком морозе ешь? ‒ вновь начал Антон.

‒ Мне тут нравится! ‒ хихикнул мальчик.

Скворцов снова, недоумевая, осмотрелся вокруг. Никого. Только он и этот странный мальчишка стояли по среди снежного тротуара.

‒ Ничего не понимаю… Ты бездомный?

‒ Нет! ‒ резво помотал головой ребёнок.

‒ А где твой дом? ‒ опять спросил парень.

‒ Вон там, ‒ указал он своей маленькой ручкой на старую четырёхэтажную постройку.

‒ Почему ты не идёшь домой?

Мальчик увёл глазки в сторону. По-видимому, такой объём вопросов заставил его впасть в стеснение.

Скворцов озабоченно вздохнул, выпустив горячее облако пара изо рта. Необычным было то, что он до сих пор не сдвинулся с места! Стоял как вкопанный, по-иному и не сказать.

На крохотном тельце мальчишки висела чёрная много раз заплатанная курточка. Парень внимательно рассматривал каждый её шовчик.

‒ А как тебя зовут? ‒ внезапно поинтересовался голубоглазый ребёнок.

‒ Меня? ‒ от неожиданности переспросил парень, ‒ Антон.

‒ А меня Максим, ‒ простодушно сказал мальчонка, ‒ давай дружить?

Взгляд Антона наполнился удивлением. Эта до ужаса простая фраза ребёнка ввела взрослого девятиклассника в ступор.

‒ Давай, ‒ неуверенно проронил Скворцов. ‒ Что это у тебя? ‒ направил он руку на шерстяные рукавицы мальчика.

‒ Хлебушек это, чёрный, ‒ подметил Максимка, стряхнув с булки снег, ‒ Мне его бабушка одна покупает.

‒ Бабушка?.. Незнакомая?.. ‒ поднял брови юноша.

‒ Да, ‒ кивнул он в ответ, ‒ она говорит, что знает мою маму. Третий раз мне его просто так покупает! Добрая очень! Хорошая! Из школы иду, а она тут ходит… гуляет, наверное.

Слышать это было поразительным для Антона. Он ещё больше не понимал происходящего.

‒ Жалко, что белого хлебушка сегодня не было… Я его больше люблю! ‒ грустно продолжал мальчишка, ‒ Сказали, что закончился. Был только чёрный… вчерашний. Вот бабушка его и купила.

«Хлебушек», ‒ повторял про себя Антон. Это слово настолько странное в нынешнее время. Оно всем своим видом прямо показывает, как говорящий ценит этот предмет пищи, относится к нему с лаской.

Скворцов обращал внимание, что Максимка ежеминутно