Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — киваю рассеянно, — Спасибо...
Хочется горько усмехнуться в ответ на её поздравления. Работать плечом к плечу с Глебом Воронцовым — то ещё удовольствие. Но я сдерживаюсь. Снежана у нас в компании всего несколько дней. И, скорее всего, просто не понимает пока, что из себя представляет этот мужчина.
Кстати, когда я оформляла её на должность дизайнера, то в числе документов нашла рекомендательное письмо четырёхлетней давности от Алексея Игоревича Борцова — нашего генерального директора и совладельца фирмы.
У меня за эту бумагу сразу взгляд зацепился. Потому что очень мало кто из сотрудников удостоился чести получить от него рекомендацию.
Однако, сейчас эти двое почему-то ведут себя так, словно они друг с другом не знакомы. Этот момент кажется мне странным, но я не из тех, кто лезет в чужие дела.
Сгребаю со стола документы и пытаюсь вложить их в файл, но руки так трясутся, что проклятые бумажки постоянно выпадают из одеревеневших пальцев.
— Инн, с тобой всё в порядке? — подойдя ближе, Снежана садится на свободный стул.
Хмурится, всматриваясь в моё лицо.
— Всё хорошо. Просто... работы теперь стало в два раза больше. Я же пока что временно совмещаю две должности — помощницы и секретаря. Пока Борцов, наш ген директор, не найдёт мне замену. Ну и... устаю немного, вот и всё. Давай договора, я печать поставлю.
— Да, я понимаю тебя, — протягивает мне бумаги. — Но зато зарплата у помощницы гораздо больше. А пока что ты вообще за две ставки получать будешь.
— Да... это определённо плюс..., — выдавливаю тихо.
Ставлю печать на договора. Передаю их Снежане и с грехом пополам справившись с файлом, засовываю в него документы Воронцова.
Нужно поспешить. Если я заставлю этого мужчину ждать, то он мне точно голову откусит. Сегодня он в особенно отвратительном настроении. Не знаю, что или кто его так разозлил, но боюсь, что под раздачу попаду именно я...
— Снежан, извини, я тороплюсь. Меня... Воронцов с документами... ждёт, — выдавливаю, борясь с новым приступом, подкатившей к горлу тошноты.
Но, в этот раз она оказывается такой сильный, что я отталкиваю девушку и пулей вылетаю из кабинета.
Благо туалет находится совсем рядом. Я едва успеваю добежать до него, прежде чем меня буквально выворачивает на изнанку.
Желудок сводит болезненным спазмом. Так, будто мне одномоментно скрутило все внутренности. Перед глазами темнеет, а тело дрожит от слабости.
— Давай помогу, — чувствую на своём плече лёгкое прикосновение и обернувшись вижу стоящую передо мной Снежану.
Девушка подхватывает меня за плечи и помогает подняться на ноги.
— Спасибо, — хриплю, морщась от боли в горле.
На ватных ногах подхожу к раковине и споласкиваю лицо и шею холодной водой.
Всё же дети нам достаются тяжёлым путём. Но тем ценнее потом это долгожданное счастье. Как бы мне ни было трудно, я представляю, как через восемь месяцев прижму к груди своего малыша. Всё остальное по сравнению с этой картинкой тут же отходит на второй план.
— Ты в порядке? — вижу в отражении зеркала, задумчивый взгляд девушки. — Может, врача стоит вызвать?
— Нет, не надо. Мне уже лучше. Это просто...
— Таксикоз, — перебивает, не давая мне договорить.
Сердце дёргается, толкая по венам адреналин и адскую панику. Медленно оборачиваюсь и встревоженно смотрю на девушку.
— Откуда... как ты догадалась?
— Два плюс два сложила, — пожимает плечами. — Инн, ну тут трудно не догадаться. Симптомы-то на лицо. Утренняя тошнота — первый признак. Плюс, пока мы в кабинете были, ты то и дело живот поглаживала. И не только сегодня, кстати. Я тебя поздравляю с таким счастливым событием в твоей жизни.
Девушка искренне улыбается. Только я в данный момент не могу разделить её настроения.
— Снежана, я тебя прошу, никому не говори, — выпаливаю, тут же оглядываясь по сторонам. — Если новости о моей беременности дойдут до Воронцова, то я лишусь новой должности.
— Да я и не собиралась, — отвечает растерянно. — Только не понимаю, почему ты думаешь, что Глеб Викторович тебя сразу понизит? Мне он показался вполне добродушным...
— Снежан, — тяжело вздыхаю, качая головой. — Ты его очень плохо знаешь. Он грубый, чёрствый, бескомпромиссный... Если он узнает, что я скрыла от него беременность, я... я даже боюсь представить, что тогда будет...
— Ну уволить он тебя в любом случае не сможет, — хмурится девушка. — Пусть попробует только. Это не законно — увольнять беременную.
— Уволить, может и не уволит, но вот создать такие условия, в которых я вынуждена буду уйти сама — может. Он не простит мне, что я сразу не рассказала о том, что жду ребёнка.
— А почему ты сразу не сказала, кстати? Может, и проблемы бы сейчас не было...
— Потому что тогда меня бы не повысили. Прошлой помощницы Воронцов лишился, потому что та ушла в декрет. Естественно, он не стал бы брать на её место ещё одну беременную сотрудницу.
Объясняя это всё Снежане, чувствую себя просто отвратительно. Я ведь соврала начальству. Точнее, не сказала о том, что жду ребёнка. Но это, по сути, тоже самое, что солгать.
— Мне очень нужна была это должность, — поясняю, пытаясь хоть как-то оправдать свой поступок. — Ребёнок родится, я вынуждена буду уйти в декрет и... нам нужно будет на что-то жить всё это время.
— А муж? Или молодой человек? Он разве не собирается вас поддерживать?
Выключаю кран и, стряхнув с ладоней капли воды, оборачиваюсь к девушке. Прикусываю губу.
Я никому об этом не говорила. Ни одной живой душе. Даже моя родная сестра не знает о том, что я решилась на такой шаг.
— Я забеременела с помощью донорского материала, — отвечаю на выдохе.
В воздухе повисает молчание. Ожидаемая реакция.
Тяжело вздыхаю и поднимаю голову на девушку.
— Я знаю, большинству женщин не понять такого желания — родить одной, стать матерью одиночкой. Но, поверь, это было моим обдуманным решением. Я достаточно натерпелась от мужчин, чтобы чётко решить для себя — мне никто
