Егора не было, он как всегда в офисе. Мы с ним вообще очень редко пересекаемся, иногда, чтобы поговорить с ним о Дане, мне приходится чуть ли не записываться к нему на прием. Несколько дней ходить следом, чтоб он меня выслушал.

Наверно, ужаснее отношений, чем у нас с ним быть просто не может. После того, как он узнал обо мне всю правду, он очень изменился. Стал жестким, не позволял себе никаких лишних эмоций, переключился полностью на себя и свою жизнь, полностью вычеркнув при этом меня. Один раз мы съездили вместе с ним в медицинский центр, когда делали тест ДНК, он получил результат, подтверждающий его отцовство, и больше в поле моего зрения не появлялся.

Когда мы переехали за границу, он поселил меня в отдельную комнату его огромного дома, в самую дальнюю из всех, так, чтоб под ногами не путалась. Приставил следить за мной домработницу и благополучно слился заниматься своими делами. И вот тут я и столкнулась с ужасной реальностью. Именно сейчас, когда не видела его неделями, я поняла, кто мне был нужен все это время на самом деле. Сначала я начала по нему скучать, с каждым днем все сильнее. Мне было очень обидно, что он совсем не интересуется моим здоровьем, самочувствием и в целом моей жизнью.

Чем меньше оставалось времени до родов, тем сильнее я убеждалась в том, что он мне нужен. Нужен, как мужчина. Только он и никто больше. Несколько раз я пыталась поговорить с ним, объяснить, как ошибалась раньше, но все мои попытки ни к чему не привели. Он только злился каждый раз на меня еще больше. И не верил. Ни одному моему слову не верил. Я понимала, что я полностью заслужила такое отношение, но не могла с этим смириться. Я любила его всем сердцем и душой. А он уже нет. Больше нет.

Всю свою любовь я перенесла на своего еще не рожденного малыша. Раз Егора я потеряла, то его ребенка я потерять не могла. И не могла смириться с тем, чтобы у меня забрали его после родов.

Я умоляла Егора простить меня и принять обратно в свою жизнь, но очень быстро поняла, что это бесполезно. Тогда я просила оставить меня рядом с сыном, в качестве кого угодно, няни, кормилицы, даже просто служанкой в этом доме. Сначала Егор категорически отказал мне, но потом, когда у меня от очередной истерики после его отказа начались роды, он благосклонно разрешил мне выкормить его до года. Но только потому, что для ребенка так будет лучше.

Он не поехал со мной на роды и ни разу не приехал ко мне, пока я лежала в послеродовом отделении. Знаю только от медсестры, что он приходил в детское отделении один раз посмотреть на сына. Он не приехал даже на выписку, просто отправил своего водителя нас забрать. Без цветов, шаров и подарков. Мне даже перед медсестрами и остальными девчонками, с которыми познакомилась в роддоме, было неудобно, потому что забирать меня приехала крутая тачка, а на цветы и подарки не раскошелилась. После этого я окончательно поняла, что шансов на нормальную семью у меня нет. Он не передумает и не простит. Теперь я постоянно молилась только о том, чтоб со временем он смягчился и не отнимал у меня сына.

С постоянными стрессами и недосыпом наладить грудное вскармливание мне было очень сложно. Но это был единственный шанс остаться, поэтому я приложила все усилия, чтоб молоко не пропало. Егор нанял няню, которую я отказывалась подпускать к ребенку, но он стал настаивать, чтобы, когда он приходит повидаться с сыном, я нигде рядом не маячила и на глаза ему не попадалась. Мне пришлось уступить. Потом позже, когда мы с ней подружились, я уже спокойнее на это реагировала.

Тем более, однажды меня нашел мой агент Олег, который предложил мне снова сниматься. Я к тому времени уже пришла в форму и решила, что заработать денег мне не помешает. Когда Дане исполнилось шесть месяцев, и мы ввели прикорм, я начала снова подрабатывать. Брала в основном маленькие заказы, чтобы по времени долго не отсутствовать.

Как-то поздно вечером, когда я вернулась домой со съемки в районе одиннадцати часов, меня поджидал взбешенный Егор и устроил мне скандал. Он обвинял меня в страшных вещах, в том, что я таскаюсь по мужикам и предлагаю им свои услуги. Как назло в этот раз со сьемки я приехала в очень коротком открытом платье, что послужило еще одним доводом против меня. Он угрожал, орал, что выкинет меня на улицу и никогда не даст увидеть сына. Я просто молча положила ему на стол визитку моего агента и сказала, что у него есть мое расписание съемок и все материалы, которые были отсняты за время моего отсутствия и по которым можно увидеть дату и время самой съемки. Он заткнулся, а я просто пошла спать. Потому что это был единственный наш с ним разговор наедине за последний год, и он отнял у меня все последние силы.

***

Я помогала прибираться домработнице после нашего праздника, расставляя украшения и шары по комнате, чтобы, как можно дольше сохранить приятную атмосферу. Ну и мне было скучно. Даня, утомленный веселыми шумными играми быстро уснул, а я искала, чем бы еще себя занять. После того, как все дела были переделаны, решила почитать у себя в комнате.

Захожу к себе, сразу сбрасываю туфли, потому что ноги устали на каблуках и начинаю расстегивать платье. Резко замираю, когда слышу в глубине комнаты какой-то шорох. Вскрикиваю и тянусь к выключателю, но меня останавливает жесткий голос.

— Не включай, — прилетает из темноты от Егора.

Я застываю на месте прямо как есть с расстегнутым полностью платьем, а Егор бесшумно двигаясь в темноте, оказывается совсем близко. Не слышу, скорее чувствую. Знакомый запах окутывает меня вместе с тягучим напряжением, которое искрит между нами. Он резким движением распахивает полы платья и скидывает его с плеч.

Мое дыхание срывается, к лицу приливает жаркая волна и разносится по всему телу. Я закрываю на мгновенье глаза, чтобы остановить слезы, потому что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Егор хватает меня за талию и наклоняется к губам, но затем, передумав, резко поворачивает спиной к себе. Подталкивает к стене и заставляет опереться об нее руками. Проводит ладонями от плеч до груди, рождая во мне всполохи острого желания. Я так давно