Почему мы так легко с ним сошлись? Хотя на самом деле это заняло довольно много времени. Как и я, он легко понимал людей. Как и я, он отгораживался от остального мира маской, никого не подпуская близко… Кроме очень и очень немногих. Он часто лучше меня понимал то, что двигало мной, — и именно благодаря ему я стала все сильнее примиряться с реальным миром. Становиться почти нормальной.

А потом появилась новая интересная работа. Проект «Химера» …

* * *

Торесков, 14 августа. Виктор

Виктор молча шел через парк, время от времени бросая мрачный взгляд по сторонам. Хотя для такого мрачного настроения причин вроде не было. Последний месяц дела шли неплохо, можно даже сказать, на удивление хорошо. Правда, каникулы в университете подходили к концу, впереди был пятый курс, но его это не тревожило — он уверенно шел на красный диплом. Терпения ему было не занимать — впрочем, знания тоже давались ему легко. Так что же его тревожило последний месяц? Странное, непонятное чувство. Он привык анализировать свои эмоции и теперь не мог понять, в чем же дело.

Что изменилось за последний месяц? Ссоры с родителями? Они возникали и раньше — им не сильно нравилось, что большую часть своего времени он проводит за компом… С Ларисой отношения были нормальными — хотя его порой и раздражало ее поведение. А с другой стороны, с девушкой ему повезло — Лариса его любила, общаться с ней было легко и приятно, вот только… Только одиночество его тоже манило время от времени.

Работа? Она была несложной, и он вполне справлялся со своими обязанностями. Компьютер он знал хорошо, а посидеть в день пару часов дополнительно было ему не тяжело. Так что же его тревожило и не давало покоя?

Август выдался в этом году на удивление жарким. Сейчас, идя по одной из дорожек парка, он с удовольствием наслаждался мелкими брызгами от фонтанов, создающих в воздухе иллюзию прохлады и свежести. Временами там, где лучи солнца разбивались о мельчайшие брызги, зависали небольшие разноцветные радуги. Виктор сделал глубокий вздох, чувствуя, что настроение начинает повышаться. Солнце палило вовсю, но здесь, в тени деревьев, было легко и приятно прогуливаться. Тихо и спокойно.

Внезапно он остановился, поняв, что забрел в самую глубину парка. Он не сильно любил гулять и теперь раздумывал, почему в этот раз изменил своим привычкам. И только тут сообразил, что же его беспокоило: несмотря на то, что вокруг никого не было, он не чувствовал себя свободным. Словно и тут за ним следили чьи–то глаза. Виктор покачал головой — так и до мании преследования недалеко. И в ту же секунду резко обернулся.

Он был уверен, что успел что–то увидеть. Глаз не успел зафиксировать движение, но он был уверен, что видел его. Внезапно Виктора, несмотря на то, что день был жарким, пробрал озноб, и он быстрым шагом направился по тропинке к центральной аллее, все время оглядываясь. И уже выйдя на дорогу, внезапно почувствовал что–то вроде смущения — с чего он так разволновался? Мелькнувшая тень вполне могла быть птицей… Или бродячей собакой…

Эта мысль принесла внезапное успокоение. И с чего он так испугался? Все нормально. Все как всегда… От этой мысли Виктор ощутил странное разочарование. Все–таки странное существо — человек. Никогда не бывает доволен тем, что имеет.

Виктор не сильно любил людей. Он предпочитал их сторониться, потому что не ждал от них ничего хорошего. И оказывался прав: люди думали только о себе — за редким исключением. Очень редким.

Он много с кем общался… А вот сколько человек могли сказать, что знают его настоящего? Хотя нет, не так — скольким людям он доверял, зная, что его не предадут? Виктор усмехнулся — список получился на удивление коротким. Одному, нет, двоим — только двум людям он мог открыться со спокойной душой. Не опасаясь, что его слова когда–нибудь могут обернуться ему во вред. Немного… А с другой стороны, и немало — учитывая, какого мнения он был о людях в целом.

До дома было совсем недалеко — спустя пятнадцать минут он уже поднимался по лестнице, в который раз с благодарностью вспомнив дядю, который, выйдя на пенсию, умудрился познакомиться с женщиной из другого города, жениться и благополучно уехать к супруге, оставив квартиру Виктору. Иначе об отдельном жилье он мог только мечтать.

Он вошел в дом, прошел в комнату и привычно нажал на кнопку включения компа. Потом огляделся, отметив, что пора бы и порядок навести. Впрочем, его квартира почти всегда блистала чистотой, вещи аккуратно занимали свои места. Виктор бросил немного рассеянный взгляд на мягкий диван, покрытый клетчатым пледом, на большого плюшевого льва, вольготно разлегшегося на спинке, и слегка улыбнулся. На хвосте животного красовался большой красный бант, который нацепила несчастному льву Лариса, когда заглядывала в гости в последний раз, отчего царь зверей принял вид весьма нелепый, напоминая большого домашнего кота.

Виктор уселся за компьютер, вдруг остро ощутив одиночество. Быстро просмотрел пришедшие сообщения и внезапно почувствовал, что ему стало легче: все–таки был человек, с которым можно было поболтать. Поговорить о том, что его тревожило. Хотя нет, обсуждать происходящее ему все же не хотелось. Слишком расплывчатыми были его ощущения.

Он отошел от компьютера и встал возле окна, задумчиво смотря вниз, на тихую улицу. Странно. Очень странно. Сегодня чувство чужого присутствия его просто преследовало. Но улица была пустынна — собирались тучи, редкие прохожие поглядывали на небо и ускоряли шаги. Он подумал, что дождик был бы очень кстати — хоть ненадолго избавиться от изматывающей жары. А еще лучше — гроза. Виктор любил грозу — его завораживало буйство стихии, ветер, молнии, ощущение того, как воздух насыщен напряжением. В такие моменты он необычайно ярко ощущал, насколько слаб человек против буйства природы. Виктор тряхнул головой — что–то его сегодня на лирику потянуло. Совсем не похоже на него.

Компьютер тихо звякнул, и Виктор повернулся, потом открыл вкладку и с легкой улыбкой прочитал пришедшее сообщение. Написав ответ, он со вздохом принялся за очередную подработку — следовало закончить отладку программы как можно скорее. Да и деньги тоже лишними не бывают.

Погружаясь в работу, он напрочь забывал об окружающем мире. Вот и сейчас, оторвавшись от компьютера, он с легким удивлением отметил, что прошел уже час с небольшим. Потирая уставшие глаза, он направился на кухню, чувствуя, что необходимость перекусить явно перевешивает все остальное. К еде Виктор всегда относился более–менее равнодушно — проще говоря, ел то, что оказывалось под рукой, не сильно утруждая себя готовкой. Поставив на плиту чайник, он внезапно замер, пытаясь понять, что его встревожило, и чувствуя, как по спине ползут противные мурашки. Несколько мгновений он рассматривал свою маленькую кухоньку, где с трудом умещались плита, раковина, холодильник, маленький стол и несколько шкафчиков, пытаясь понять, что же произошло.

Он никогда не жаловался на зрительную память. И теперь четко помнил, что чашка стояла на полке, а не на столе. Быстро оглядевшись, попытался понять, что же еще не в порядке. Нет, не может быть…Скорее всего, он просто забыл, как брал ее. Нет, бред… Следующие десять минут он занимался полной ерундой — осматривал пустую квартиру, заглянув даже под кровать. Потом все же сделал чай с бутербродами и вернулся к компьютеру, ругая себя за глупость. Прихлебывая чай, он постепенно успокаивался. Всякое бывает. Наверно, хотел себе сделать чаю и просто–напросто забыл об этом. Где–то он читал, что человек совершает очень много действий автоматически — и потом может просто не помнить о них. Поколебавшись всего несколько мгновений, он внезапно отложил работу и принялся писать сообщение — ему хотелось просто перекинуться словом с человеком, который всегда относился к нему доброжелательно. Он не собирался рассказывать о том, что его тревожило, — ему просто хотелось отвлечься. И ему это вполне удалось — спустя полчаса он выкинул все глупости из головы и снова вернулся к работе.