Мисс Грейсток, женщина лет пятидесяти, вела себя довольно высокомерно с новой сотрудницей и сразу безо всякой причины проявила свою неприязнь. Было видно, что начальница гордится своим положением и к подчиненным относится, как к людям второго сорта.

Рэйчел не нравилось подобное отношение. Никогда прежде она не сталкивалась с такой открытой враждебностью. Ей предстояло здесь работать, а эта женщина делала ее и без того сложный первый рабочий день невыносимым.

Остальные сотрудники приняли новую коллегу спокойно, хотя и вели себя, как показалось ей, слегка скованно. Но такое поведение было вполне понятно: каждому человеку требуется время, чтобы сблизиться с новым знакомым. К тому же наверняка все заметили отношение начальницы, мисс Грейсток, к новенькой и теперь опасались проявить дружелюбие.

Единственным исключением был Майк, с которым они вместе обедали. Скорее всего, он потянулся к ней, так как сам работал здесь всего три недели и еще не успел сойтись с кем-то или проникнуться глубоким уважением к мисс Грейсток.

Рэйчел радовало то, что все-таки большую часть времени ей предстояло проводить не с коллегами, а с пациентами, или, как их тут называли, клиентами или постояльцами. На слово «пациент» пожилые богачи обижались. Они, как и все старики, засыпали новую сиделку вопросами о личной жизни, интересах и планах. Особенно преуспела в этом девяностолетняя миссис Ямиссон. Слегка капризная дама, она отнеслась к Рэйчел очень любезно.

– Очень надеюсь, что вы останетесь у нас надолго, мисс Паркер, – прощебетала она, познакомившись с девушкой. – И на мисс Грейсток не обращайте внимания. Насколько мне известно, эта старая дева придирается ко всем молоденьким девушкам. Уж можете мне поверить, мисс Паркер. Моя дочь точно такая же, как эта мымра…

– Миссис Ямиссон, – вежливо прервала разболтавшуюся даму Рэйчел, – не стоит так говорить о вашей дочери.

– Почему нет? – старушка равнодушно пожала плечами. – Моя дочь – старая дева. Я этого не скрываю. И мисс Грейсток такая же.

Когда вечером за ужином Рэйчел пересказала Майку ее разговор с миссис Ямиссон, парень разразился громким хохотом:

– Узнаю старушку Ямиссон! Надеюсь только, что мисс Грейсток не узнает о ее словах. С этой грымзой лучше не связываться. Меня она, к счастью, пока не трогает. Но я заметил, что на многих коллег начальница имеет необычно сильное влияние. И если уж она кого невзлюбила, этому человеку несдобровать!

Рэйчел тихонько вздохнула. Она прекрасно понимала, что Майк имел в виду. Разумеется, она не ждала, что станет начальнице лучшей подругой, но надеялась на менее холодный прием. Причины, по которой мисс Грейсток была так враждебно настроена к ней, девушка до сих пор не могла понять.

– Извини, я тебя как-то обидел? – прервал ее размышления Майк. Выглядел он действительно обеспокоенным, видимо, неверно истолковав ее вздох.

– Нет, конечно, нет, – покачала головой Рэйчел. – Ты здесь совершенно ни при чем. Я просто думаю, что мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к новому месту. Вероятно, мисс Грейсток тоже потребуется время, чтобы привыкнуть ко мне.

Рэйчел и самой хотелось верить в это.

Попрощавшись с Майком, она отправилась в свою комнату, которую ей выделили здесь же, в пансионате. Она чувствовала себя изможденной, голова гудела от боли и усталости. Ей хотелось поскорее принять душ и лечь в кровать.

«Завтра все будет немного легче», – с надеждой подумала она, проходя мимо палаты миссис Ямиссон.

Внезапно пронзительный вопль заставил ее замереть на месте.

* * *

Несколько секунд она стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться. В наступившей тишине она слышала, как громко стучит ее сердце.

Когда она практически поверила, что крик ей лишь померещился, дверь палаты открылась и на пороге показалась старушка Ямиссон.

– Вы тоже ее видели? – с тревогой спросила дама, хватая девушку за руку. – Вы должны были увидеть ее!

Старушка выглядела очень взволнованной. Скорее всего, она уже спала: ее седые волосы были спутаны, а под глазами виднелись темные круги.

Рэйчел взяла перепуганную женщину под руку и осторожно повернула к палате.

– Наверняка вам приснился дурной сон, миссис Ямиссон, – произнесла она, ласково гладя старушку по руке. – Вы так громко закричали, что я испугалась.

Неожиданно миссис Ямиссон жестко отвела руку девушки.

– Не надо считать меня слабоумной старухой, мисс Паркер! – твердо сказала она. – Да, я стара, но я не сумасшедшая! Вы тоже должны были ее видеть!

– Кого ее? – искренне изумилась Рэйчел. – Кого я должна была здесь увидеть?

Девушка с удивлением смотрела на пациентку и не узнавала ее. Дрожащими пальцами женщина теребила кружева дорогой белоснежной сорочки. Ее глаза лихорадочно блестели. В них читался ужас.

– Расскажите мне, что случилось, миссис Ямиссон, – Рэйчел старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Но вы же должны были видеть ее, мисс Паркер, – снова повторила старушка. В ее голосе слышалась мольба. – Она же должна была пройти мимо вас!

– Я… я никого здесь не видела, – покачала головой Рэйчел. – Посмотрите сами, миссис Ямиссон. Коридор совершенно прямой, но мимо никто не проходил. Я лишь слышала ваш крик.

Старушка внимательно смотрела на Рэйчел, когда из ее груди вырвался слабый стон, и она начала медленно оседать. Девушка не растерялась: она подхватила миссис Ямиссон, которая весила едва ли больше подростка, и потащила ее к огромной кровати, стоявшей в палате. Старая женщина продолжала что-то невнятно бормотать, но Рэйчел не могла разобрать, что именно она говорит.

Некоторое время миссис Ямиссон пребывала в полубессознательном состоянии, затем начала потихоньку приходить в себя. Ее дыхание стало спокойным и ровным. Наконец, женщина заснула крепким сном. Этот срыв, однако, очень обеспокоил девушку. Что же могло испугать эту даму так сильно? Самым логичным объяснением Рэйчел по-прежнему считала приснившийся старушке кошмар. Но необъяснимое неприятное чувство неизвестности не покидало ее.

Девушка еще раз проверила миссис Ямиссон и, убедившись, что та крепко спит, собиралась покинуть палату. Внезапно она отчетливо услышала голос:

– Будь осторожна, Рэйчел Паркер…

Девушка замерла. Голос, который она услышала, без сомнения, мог принадлежать только миссис Ямиссон, ведь, кроме нее, в палате никого не было.

– Вы что-то сказали? – отчаянно борясь со страхом, Рэйчел обернулась к кровати, где лежала старушка. Но та лишь мирно посапывала.

Не желая больше оставаться в этой комнате, девушка бросилась к двери и выбежала в коридор. Не помня себя от страха, она добралась до своей спальни и без сил рухнула на кровать. Первый рабочий день и пережитый в комнате пациентки ужас настолько вымотали ее, что через несколько минут она уже спала, позабыв погасить ночник.