И Сергей резко захлопнул дверь. Олег застыл, всё ещё переваривая увиденное и услышанное. Слишком много всего произошло меньше чем за час. Если на секунду забыть, где он очутился… А ведь он и сам не знал, где он. После встречи с Сергеем и Кречетовой день можно было бы назвать удачным, если бы не ещё несколько персонажей, очерняющих эту встречу с другом и наставницей. Госкавалеристы и Дорожный. Если бы не они и не этот почти диктаторский режим, царящий вокруг, было бы гораздо лучше. За закрывшейся дверью слышался голос Сергея, который разговаривал о чём-то с другими госкавалеристами. Олег заметил небольшое открытое окошко под самым потолком. Он быстро сложил несколько пустых деревянных ящиков один на другой и тут же спрыгнул на сухую безжизненную траву. Это был маленький клочок земли, двор-колодец, окружённый стенами домов. Олега передёрнуло — ему показалось, что стены будто двигаются прямо на него.

«Блин. Нервы совсем ни в жопу», — мысленно проворчал он.

Он открыл старую деревянную дверь и оказался в плохо освещённом коридоре с лестничным маршем. «Держаться подальше от постов, — рассуждал Олег, — ну, предположим, у меня это получится. Но куда идти-то? Вряд ли на какой-нибудь двери меня будет ждать деревянная лакированная табличка с золотистой надписью "Лаборатория профессора Кречетовой"».

Так он прошёл по лестнице и вышел в просторный коридор. В конце него сияли два окна, поэтому в нём было светло. Достаточно светло, чтобы разглядеть члена «Госкавалерии», поигрывающего резиновой дубинкой возле дверного проёма. Олег дёрнулся, но идти назад было поздно, да и некуда. Человек в форме тоже заметил неуверенно идущего гражданина, который ещё и имел наглость быть одетым не так, как большинство других граждан. Резким движением дубинки он сбросил со скамейки в углу пустую жестяную банку и презрительно усмехнулся:

— Подними эту банку.

Олег сжал кулаки, но вовремя сдержался. Он поймал себя на мысли, что у него начался нервный тик. Жаль, что у него под рукой нет батона твёрдой колбасы. А ещё лучше — монтировки.

— Бегом! — Человек в форме демонстративно занёс дубинку над собой.

Олег скрипнул зубами и подобрал банку с земли.

— А теперь положи её в мусорку.

Олег подошёл к урне возле скамейки и бросил банку туда. Госкавалерист снова усмехнулся и направился к выходу, на ходу сообщив по радио у себя на плече: «Восемнадцатый патруль, сообщаю о привлечении гражданина к добровольной общественной работе». Олег злобно вздохнул, дождался, пока тот скроется за углом, и направился следом за ним, в большой полупустой зал. Похоже, это всё ещё был вокзал…

Из ниоткуда в динамиках возник пронизывающий холодный голос.

— Позвольте мне прочитать письмо, которое я получил…

Олег неприязненно покосился на большой монитор на стене, откуда снова красовалось умиротворённое лицо Дорожного. Олег вышел в середину зала, наблюдая за спиной удаляющегося в угол человека в форме.

— «Уважаемый товарищ… Извините, господин президент. Скажите, почему повысили пенсионный возраст? Искренне Ваш, обеспокоенный гражданин».

«Блин, что он несёт?» — Олег нервно огляделся, но всё же подошёл в конец зала, прямо под монитор.

— Спасибо Вам за письмо, гражданин. Конечно, Ваш вопрос касается основных биологических потребностей, надежд и страхов за будущее. Но я вижу и несколько невысказанных вопросов. Знает ли наше Правительство, что для нас лучше? Что даёт им право принимать такие решения за народ? Перестанут ли они когда-нибудь поднимать пенсионный возраст?

Олегу хотелось заткнуть уши — от этого голоса никуда нельзя было деться. «Бред какой-то. Может, это просто сон? Да, в «Мамоново» наступил настоящий конец света. Но в остальном-то мире всё было нормально? Что же произошло? Дорожный говорит так, будто…» — Олег вдруг осознал, что начинает кое-что понимать. Он пока сомневался, прав он или нет, но всё же… Время научило его, что даже самое невероятное вероятно. Похоже, первое впечатление оказалось правильным. Лагерь. Лагерь военнопленных. Только очень-очень большой.

— Позвольте мне разрешить сомнения, лежащие в основе Вашего беспокойства, чем отвечать на каждый невысказанный вопрос. Сначала давайте вспомним то, что за последние тридцать лет средняя продолжительность жизни человека увеличилась больше чем на пять лет. Этот факт влечёт за собой далеко идущие выводы. Он требует полного пересмотра наших жизненных устоев. Он требует планирования и обдумывания, что идёт вразрез с нашими психологическими установками. Необходимо также заметить, что повышением пенсионного возраста мы даём людям шанс работать ещё дольше, получать заработную плату и приносить пользу обществу, а не уходить на пенсию и довольствоваться её размером. Вы должны благодарить Правительство за помощь в экономическом выживании пенсионеров. Сделав это, они изгнали всех наших демонов одним движением. Они дали нам силы, которые мы сами не могли найти, чтобы справиться с этим соблазном сидеть дома, получать пенсию и ничего не делать.

Олег направился прочь от монитора. Впереди виднелась массивная двухстворчатая дверь. Это наверняка был выход. Может, на улице станет понятнее, куда идти дальше.

— Гражданин Диксон? — Слева от Олега госкавалеристы пристали к какому-то молодому парню в синей бесформенной одежде, — Вам придётся пройти с нами.

— В чём дело? — Недоумевал тот, пока «стражи порядка» подхватывали его под руки, — у меня обычный билет на электричку.

Олег толкнул двери — перед его глазами раскинулась городская площадь, опоясанная панельными хрущёвками. Потрескавшийся асфальт. Редкие лавочки вокруг высокой стелы, окружённой клумбой с полудохлыми кустарниками и увенчанной большим монитором. Опять Дорожный.

Олег несмело шагнул на мостовую и еле успел увернуться от идущего куда-то гражданина с пустым и безучастным взглядом. От этого подавляющего взгляда хотелось глубоко вздохнуть и сесть. Успокоиться. Перестать сопротивляться боли и страху. Просто забыться. Олег поморщился: нет, его этим не проймёшь… Ему вдруг на миг показалось, что стела на площади раздвоилась, когда он сделал шаг в сторону, но потом он увидел, что из-за неё возвышается невероятных размеров шпиль странной формы, пронзающий серые клубы облаков и уходящий далеко в небо. Олег даже не успел приглядеться — со стороны послышалось механическое жужжание, щелчок — и его на миг ослепила вспышка белого света. Он недовольно застонал, отмахнувшись руками от чего-то висящего в воздухе рядом с ним, и попал по нему. Чёрный квадрокоптер с тревожным писком отлетел в сторону. Пара граждан сидела на лавочке и напряжённо смотрела в экран на стеле.

— Я уверяю Вас, пенсионный возраст перестанут поднимать тогда, когда мы овладеем собой. Когда мы докажем, что готовы работать всю жизнь и что больше не нуждаемся в пенсиях. И этот день, по сведениям надёжного источника, недалёк.

Олег встрепенулся — у него появилась бодрость. Помогли слова Дорожного. Помогли хоть немного понять, что делать дальше. Нужно было уходить отсюда. По крайней мере, цель была известна — лаборатория Кречетовой. Он пошёл вниз по улице, застроенной мрачными кирпичными пятиэтажками с вывесками закрытых кафе и магазинчиков на первых этажах. Олег заметил, что даже не обернулся, завидев двух членов «Госкавалерии» в глухих шлемах, тащащих под руки сопротивляющегося человека. Третий из них встал рядом и, увидев Олега, прорычал через свой шлем: