В небольшом тесном кабинете налоговой полиции собралась объединенная следственная группа. Они здесь собирались каждый понедельник для обмена собранной информацией и составления плана на неделю. Официально руководила разрабатываемой операцией «Кубышка» налоговая полиция, но так как все собранные материалы ложились в папку «важняка», то по общему согласию председательствовал на совещании Владимир Савин.

Молодой, не достигший тридцатилетнего возраста, Владимир Савин был одет в недорогой, но опрятный и выглаженный костюм темно-серого цвета, белоснежную сорочку и галстук. Узкое лицо было гладко выбрито. Длинные пальцы покоились на пластиковой рабочей папке. Следователь был чистюля и педант, не отступающий от буквы закона ни на шаг.

С двух сторон от «важняка» сидели члены совместной оперативной группы налоговой полиции и Главного управления по борьбе с организованной преступностью. Налоговиков представляли старший инспектор Андрей Никонов и его помощница Лариса Дегтерева с озорным курносым лицом и шапкой кучерявых платиновых волос. От борцов с организованной преступностью присутствовали два майора, оба старшие оперуполномоченные, внешне абсолютно не похожие друг на друга. Донцов – широкоплечий гигант со скуластым лицом и небрежно зачесанными набок пшеничными волосами. Его помощник Владлен Мухин – среднего телосложения, с грушеобразной головой, через редкие нити гладко зачесанных волос просвечивала приличных размеров плешь. Одет в просторный костюм и джемпер, из которого выглядывали рубашка с галстуком. Нервничая, он то и дело тер большой мясистый нос.

Когда несколько недель назад была создана объединенная оперативно-следственная группа, напуганный постоянными разоблачениями прессы Никонов, пользуясь своими связями, навел справки о новых коллегах. Практически ни за кем из проверяемых никаких грешков замечено не было.

Следователь Савин, выпускник Уральского юридического института, имел жену, дочь, ни в чем не был скомпрометирован, больше того, принимал участие в расследовании нескольких громких дел. Человек интеллигентный, он был наиболее близок по духу кандидату наук Никонову, чего нельзя было сказать о представителях ГУБОП.

Олег Донцов был стопроцентным милиционером, он с детства занимался стрельбой в спортивном клубе «Динамо». После окончания юрфака начал свою трудовую карьеру младшим оперуполномоченным в МУРе, там получил несколько ранений и заслужил славу настоящего опера – «волкодава». Во время чеченской войны входил в особую следственную группу по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Что-то там не заладилось, попал в плен к боевикам, через месяц был обменен на какого-то чеченского бандита. После этого Олег служил в оперативном отделе министерства. Через два года перевелся в ГУБОП. Был убежденным холостяком и вел соответствующий образ жизни. В отличие от Донцова майор Мухин не был милиционером до недавнего времени. Карьеру свою начинал как следователь КГБ по расследованию идеологических диверсий. Как он там служил, никому не известно (почивший в бозе комитет умел хранить свои тайны). В девяносто первом году, когда стало ясно – крах КГБ неизбежен, Владлен Мухин оформил перевод в смежное министерство и скрылся в бесконечных коридорах МВД. Только теперь, когда до пенсии по выслуге осталось два года, майор вынырнул на поверхность, решив сменить личину чиновника на роль сыщика. То ли хотел присмотреться «к земле», на которой скоро жить, то ли через ГУБОП надеялся найти приработок после пенсии. Впрочем, ничего удивительного: майор имел двух дочек на выданье, а скоро могли появиться внуки.

– Ну-с, начнем работать, господа, – перебил размышления Никонова следователь Савин. – Итак, две недели мы потратили на выяснение подноготной банка «Глобал Инвест». Кому что удалось откопать, господа?

– Давайте я, – поднял руку Донцов.

– Прошу, Олег Сергеевич.

– По информации, полученной от налоговой полиции, известно, что в Москве банк «Глобал Инвест» представляет несколько крупных металлургических комбинатов Центральной Сибири и Крайнего Севера. Продают на Запад алюминий, никель и высоколегированную сталь…

– Это мы знаем, – попытался перебить говорящего Никонов. Он с трудом сдерживал негодование: Донцов бесстыдно заглядывал в декольте его помощницы, которая, склонившись над столом, что-то быстро писала.

– Вы знаете, что сырье продается в Западную Европу, – ничуть не смущаясь, продолжал сыщик. – А на самом деле металл по демпинговым ценам продается в США через небольшую посредническую фирму «Утренняя Звезда», зарегистрированную в Нью-Йорке.

– Что это меняет? – не понял Савин.

– Очень многое. Сырье покупается в Европе и продается в Америке по одной и той же цене. Налицо убыток: транспортировка груза, таможенные пошлины, не считая процентов посредникам. Интерпол считает, что идет отмывка «грязных денег» от наркобизнеса через Министерство внутренних дел. Мы отправили запрос в ФБР о посреднической фирме «Утренняя Звезда» и ее руководителе. Ответ оказался ошеломляющим. – Олег посмотрел на Мухина и негромко сказал: – Давай, Владлен Михайлович, твой выход.

Мухин раскрыл лежащую перед ним папку и зачитал:

– Посредническая фирма «Утренняя Звезда» принадлежит гражданину США Вавилову Валентину Викторовичу, сорокового года рождения, в прошлом трижды судимому за фарцовку и спекуляции. В девяностом году, на волне перестройки и гласности, он иммигрировал в США, где за пять лет получил гражданство и стал официальным миллионером. Впрочем, там этим никого не удивишь. Кроме фирмы «Утренняя Звезда» Вавилов имеет около десятка небольших легальных фирм в Москве и столько же фирм с подставным руководством, скажем, банк «Глобал Инвест». Все эти фирмы занимаются отмыванием денежных средств, их легализацией и отправкой на Запад. Судя по всему, металлургические комбинаты в той или иной мере принадлежат Вавилову.

– Нам своих олигархов, что ли, не хватает? Еще этот заморский прохиндей, – зло выругался Никонов.

– Он далеко не прохиндей, – бесстрастно ответил Мухин. – В криминальных кругах его знают под кличкой Варфоломей, а ФБР подозревает в связях с колумбийским картелем, но ничего доказать не может. Сейчас у них надежда на нас: может, зацепив Варфоломея за золотой мешок, мы вытащим что-то из его грязного белья. А уж тогда они…

– Значит, все упирается в нас, – задумчиво произнес Савин, потом посмотрел на Никонова и спросил: – Что у вас, Андрей Федорович?

– Как говорится, воз и ныне там, – с пафосом начал Никонов. – Практически в банке наличности нет, они не занимаются ни сбором средств у населения, ни обменом валюты, хотя имеют на такой вид деятельности все необходимые разрешения. У них только документация, но это фальшивая документация, а где держат подлинную – неизвестно. Все попытки внедрения нашего человека в банк провалились.

– Андрей Федорович, а вы не пробовали вместо того чтобы внедрять агента, попытаться завербовать кого-то из работающих в правлении банка? – с усмешкой спросил Донцов. – Вы мужчина видный, а там много незамужних женщин, особенно в валютном отделе.

– Вот вы бы этим и занялись, – начал было парировать Никонов, но Донцов его снова опередил: