— Вы тоже, — зло заметил Попов, — и неделайте обобщающих выводов из моей обычной фразы. Эта похотливая дура его ипогубила. Когда мужчина в его возрасте заводит себе такую молодую жену, онвольно или невольно начинает заменять свою потенцию дорогими подарками иразными побрякушками.

Караев подумал, что генерал прав лишь отчасти. Все зависитот обстоятельств и отношений конкретных людей. И в каждом случае все может бытьиначе. Но не стал возражать.

— Я был уверен, что она достанет телефон, как тольковыйдет из зала суда, — пояснил Караев, — она слишком нервничала.Полагаю, что наши опасения были не напрасны. У него остались какие-то счета, окоторых не знают ни в ФСБ, ни его супруга. И он был растерян этим приговором,понимая, что уже не сможет воспользоваться оставшимися деньгами.

— Что предлагаете?

— Послать к нему нашего человека. Под видомзаключенного. Уточнить номера счетов. Потеря последних денег будет для негосамым страшным ударом. Он из-за них пошел на предательство, вел такую роскошнуюжизнь. И он надеется еще вернуться и, возможно, использовать свои деньги. Чтобывернуться к прежней жизни или попытаться вернуть свою молодую супругу.

— Хорошо. Мы так и сделаем. Вы неплохо поработали,полковник. Завтра суббота, но я прошу вас приехать в Академию. У вас завтра…

— Я помню о своей работе. Я буду точно в десять. Но,честно говоря, чувствую себя не очень хорошо. Впервые в жизни, АндрейВалентинович, я чувствую себя не в своей тарелке. Вы должны меня понять, явсегда был кадровым офицером ФСБ, а до этого КГБ и всегда сражался на «нашейстороне».

— Вы полагаете, что сегодня вы сражаетесь на чужойстороне? — недовольно спросил Попов. — Или вы считаете, что мы всетоже возможные потенциальные предатели интересов своей родины?

— Я так не говорил.

— Но вы так думаете. У меня тоже были похожие чувства.Все правильно, полковник. Мы привыкли работать только на свою страну, и поэтомулюбая двусмысленная ситуация кажется нам несколько странной. Но не забывайте,что мы и сейчас работаем на свою страну.

— О чем сама страна даже не догадывается.

— Она и не должна догадываться. Мы честно работали иработаем на свою страну. Просто мы несколько иначе понимаем свой долг иположение нашей страны в мире за последние пятнадцать лет. И делаем все, чтобывосстановить авторитет нашей страны в мире и наказать мерзавцев, которыеиспользовали сложившуюся ситуацию в мире в свою пользу.

— Не нужно меня агитировать. Я сознательно пришел квам. Но это не избавило меня от подсознательного чувства моей вины. Хотя бы сточки зрения обычного уголовного кодекса. Превышение служебных полномочий,несанкционированное приведение приговоров в исполнение, незаконноепрослушивание, нарушение банковской тайны, я могу собрать целый букет нашихвозможных правонарушений.

— И во имя чего? — спросил Попов. — Мыстараемся для личного обогащения, как эти мерзавцы? Или предаем свою страну,своих товарищей, своих коллег? Что криминального мы делаем? Разве вы не знаете,что цель всегда оправдывает средства, во всяком случае, для сотрудниковспецслужб, которые никогда не были связаны буквой закона. Не мне вам об этомнапоминать, полковник Караев. И не забывайте, что мы собирали материалы наКарташова для передачи их в следственное управление военной прокуратуры толькодля того, чтобы помочь им разобраться с этим предателем. Что плохо мы сделали?Это, если хотите, наш долг. Что касается приведения несанкционированныхприговоров в исполнение, то здесь вы тоже не правы. Мы приводим в исполнениетолько те приговоры, которые вынесены нашими судами. Советскими и российскими.И это тоже наш долг — находить предателей. Вы ведь понимаете, что в современноммире наши официальные организации не могут действовать так, как работаем мы. Инаша неофициальная организация не подставляет свою страну и свои правоохранительныеорганы под объективы западных контрразведок или ненужное внимание прессы. Сточки зрения закона и здравого смысла мы делаем то, чего не могут позволитьсебе сотрудники официальных учреждений.

— Я понимаю…

— Боюсь, что не совсем. Вы считаете, что Карташовединственный, кого мы вычислили за последние несколько лет? Ничего подобного.До него мы вычислили еще нескольких предателей. Например, полковника СергеяСкрипаля. Вы о нем наверняка слышали, процесс был достаточно громким. О немнаписали даже в западной прессе. Он уволился в запас еще в девяносто девятом,но продолжал передавать сведения о своих бывших коллегах. Его трудно быловычислить, ведь он не был среди действующих сотрудников, но мы смогли выйти нанего. Сначала даже хотели предложить ему работать у нас. Затем обратиливнимание на его подозрительные контакты. Кроме него, благодаря нашей помощи,были арестованы бывший полковник Службы внешней безопасности АлександрЗапорожский, получивший восемнадцать лет за измену родине, подполковник ФСБИгорь Вялков, получивший десять лет тюрьмы, и полковник Алексей Кулешов. Он,между прочим, работал в нашей Академии. Можно сказать, у меня под носом. Изаодно работал на англичан. Вот так.

— Я о нем слышал. Но он застрелился.

— Да, он понял, что его вычислили, и застрелился.

— Вы ему помогли?

— Нет. Если вам интересно, то нет. Но мы ему подсказаликак нужно поступить.

— Почему?

— У него сын служил в пограничных войсках. И зять былглавным инженером на очень засекреченном объекте. Если бы Кулешова осудили, ихобоих автоматически убрали бы с тех мест, где они работали. Таковы суровыеправила безопасности во всем мире. Мы тщательно все проверили, у него былапрекрасная семья, и никто не знал о его предательстве. Поэтому было принятотакое решение. С ним откровенно поговорили. И Кулешов все правильно понял.

— Доведение до самоубийства. Тоже статья, —меланхолично заметил Караев.

— Что бы вы сделали на нашем месте? —поинтересовался Попов. — Позволили бы его арестовать? И загубили бы жизньхорошему ученому, каким был его зять, и его сыну офицеру. Он, между прочим, ужемайор и имеет боевой орден. Вы считаете, что мы поступили неправильно?

— Не знаю. Очевидно, есть случаи, где мне трудно бытьсудьей.

— Как и нам всем, полковник. Но иногда нам приходитсярешать. И этот выбор не всегда бывает легким.

— Я могу идти? — Тимур поднялся. Этот разговор былнеприятным для обоих собеседников.

— Идите, — разрешил Попов, — и подумайте ещераз о нашем разговоре, чтобы чувствовать себя гораздо лучше.

Караев вышел из квартиры, мягко закрыл за собой дверь. Ужеспускаясь по лестнице, он вспомнил слова Попова о супруге Карташова. Может,этот генерал прав, вдруг подумал Тимур. В их возрасте заводить новый романпочти безрассудство. Карташову было под шестьдесят, его жене тридцать.Полковнику Караеву было пятьдесят шесть, а Элине, с которой он встречался, ужеза сорок. Но разница все равно была большой. Какие глупости. Разве можносравнить умную, тактичную, все понимающую, интеллектуалку Элину с этой глупойсамочкой, которой нужны были только деньги ее супруга. Хотя он был ее вторыммужем, а у Элины тоже был первый супруг. Какие невероятные вещи приходят вголову. Этот циничный Попов испортил ему настроение. Караев подумал, что нужнобудет позвонить Элине, как только он приедет домой. Или нет. Лучше позвонить измашины. Он так и сделает. Позвонит ей прямо из машины. И выбросит из головыКарташова и его молодую супругу. А может, он тоже поступает не совсемпорядочно. Ведь можно предположить, что их организацию рано или поздно сумеютвычислить. И тогда он отправится следом за Карташовым. Хотя он в своей жизни несделал ничего противозаконного. Да и вероятность провала была настольконичтожна, что о ней можно было забыть.