— Семьдесят пять, — голос Шульца звучал совершенно бесстрастно. Никто не задал ему ни одного вопроса, да и что там спрашивать? Огонь открывать, когда противник войдет в зону семидесятипятипроцентной вероятности поражения главным калибром, опять же абсолютно стандартное решение, и команда такая звучала не в первый раз. Артиллеристы привычно замерли, напоминая сейчас какие-то статуи — все правильно, они работали, хотя внешне это не было видно. Мнемонические шлемы обеспечивали невозможную, казалось бы, скорость обмена и обработки информации, а все остальное пока что отключалось за ненадобностью. Повинуясь мысленным приказам этих людей, орудийные башни сейчас разворачивались в сторону противника, в пусковые установки подавались ракеты, хлынул поток энергии в накопители силового щита. База готовилась к бою, напоминая сейчас боксера-тяжеловеса, которого по недомыслию решила задеть дворовая шпана. Со вполне предсказуемым, кстати, результатом.

Вот только те, кто вел сейчас в атаку чужие корабли, об этом, похоже, не догадывались. Очень может быть, они и прикрытую силовым полем базу еще не обнаружили. Впрочем, это были, по общему мнению, только их проблемы. Тем не менее эскадра шла вперед классическим, принятым у многих цивилизаций построением. Самый мощный корабль в центре, остальные его прикрывают, образуя подобие гигантской сферы. Ну и ладно, этот строй не спасет их, как не спас до того эскадры Альянса, Союза независимых миров и еще многих, осмеливавшихся попробовать на прочность форпост человечества в этом Богом забытом секторе.

Тем не менее первый залп орудий «Посейдона» эскадра выдержала. Не вся, разумеется, малые корабли, идущие в голове строя, рассыпались по космосу огненными брызгами раскаленного докрасна металла, но флагман устоял. Это было уже что-то необычное и даже, можно сказать, интересное — обычно артиллерия базы проламывала щит любого противника с первого залпа. Ну что же, бывали и такие прецеденты, никто в боевой рубке не был обескуражен. Просто игра будет длиться чуть дольше, чем обычно.

Следующие несколько минут эскадру противника молотили изо всего, что могло стрелять. В недрах базы выли сервоприводы, подающие ракеты, а энерговоды плазменных орудий ощутимо нагрелись — система охлаждения не успевала осуществлять отвод тепла. Эффект был, но… не совсем такой, на который рассчитывали. Эскорт был выбит практически полностью, но флагманский корабль продолжал идти вперед и, вдобавок, сам открыл огонь. Пускай он сделал это с дистанции в полтора раза меньшей, чем та, на которой его доставали земные орудия, но зато на четверть большей, чем это смогли бы сделать корабли того же Альянса. Кстати, флот Альянса в подобной ситуации уже отступал бы. А ведь именно Альянс был наиболее развитым из внешних государств, и теперь приходилось учесть, что у человечества появился новый противник, более серьезный, чем все, с кем людям приходилось иметь дело ранее.

Однако сколь бы ни была хороша защита чужого корабля, бесконечно выдерживать сосредоточенный обстрел «Посейдона» она была не в состоянии. К тому моменту, как вражеский звездолет все же смог начать отвечать, в спектре его защиты явно отслеживались следы перегрузки, а когда он добился первого попадания, силовое поле, кстати, того же типа, что использовалось земными кораблями, уже перестало защищать корабль от огня крепости. Еще через несколько минут серия внутренних взрывов растянула корпус чужого корабля на куски.

— Ну все, джентльмены, дело сделано, — прокомментировал это событие лейтенант Келси, командир звена истребителей. Ему, вообще-то, по боевому расписанию необходимо было находиться на летной палубе, со своими людьми, но из боевой рубки лучше обзор, а за последние два года авиагруппа «Посейдона» на боевые задания не вылетала вовсе, поэтому он и позволил себе такое нарушение. Шульц недовольно покосился на него, однако никак не прокомментировал происшедшее. Да и что тут комментировать? Фраза была достаточно емкой и полностью включала в себя оценку ситуации. Да и потом, она звучала в боевой рубке уже столько раз, что успела стать традиционной, а традиции Шульц, как всякий истинный немец, уважал.

— Рассчитайте курс к базировочной орбите, — приказал Шульц, поворачиваясь, чтобы уйти — в его присутствии необходимости больше не было, а вот отчет ему предстояло еще писать. — Маневр по готовности.

Однако на сей раз уйти ему было не суждено. Едва он сделал первый шаг, как был остановлен голосом офицером группы локационного дозора:

— Вектор пять. Множественные цели. Ориентировочное время прибытия… через пятнадцать минут.

Голос лейтенанта звучал несколько растерянно. Шульц обернулся:

— Наши?

— Никак нет.

— Опять кто-то пожаловал. Что они сегодня вообще обнаглели? Кто там?

— Предварительная идентификация… Отметки на девяносто шесть процентов совпадают с отметками уничтоженных кораблей.

— Чщерт! Количество?

— От двенадцати до пятнадцати целей.

— Ну, это не так страшно, — с некоторым облегчением прокомментировал информацию Келси, но, прежде, чем Шульц успел выдать ему резкую отповедь и напомнить о том, что говорить о победе до боя — верный признак сглазить, вновь заговорил давешний лейтенант:

— Вектор семь. Множественные цели. Идентификация прежняя. От двадцати до двадцати пяти целей. Время выхода из гипера… через восемнадцать минут… Вектор восемь. Множественные цели. Идентификация прежняя. От четырнадцати до двадцати целей. Время выхода двадцать минут. Вектор двенадцать. Множественные цели. От четырех до шести. Тридцать две минуты. Вектор шесть…

— Матка боска… — выдохнул кто-то.

Такого на памяти присутствующих еще не было. Это была не привычная до одури попытка третьесортной цивилизации прощупать оборону планеты, а полномасштабное вторжение и, если в каждой эскадре есть хотя бы один корабль вроде того, который они только что уничтожили, «Посейдону» придется ох как не сладко. Однако среди тех, кто находился сейчас в рубке, не было даже намека на панику. В конце концов, все они были кадровыми офицерами, все прекрасно знали, что когда-то может возникнуть необходимость встать между Родиной и опасностью и, возможно, умереть в бою. Выбор они когда-то сделали вполне осознанно, поэтому в глубине души были готовы к любому повороту событий. Ну и потом, все они уже столько раз били всевозможных нарушителей спокойствия, что попросту не верили в возможность поражения. Умом — да, понимали, но не верили.

Однако что-то все же изменилось. Застегнулся и натянул ботинки Георгадзе, умчался к своим истребителям Келси, иначе зазвучали команды — более сухо, более четко. Крепость вновь скользнула в гипер и сразу же после выхода из него сориентировалась в пространстве, на сей раз не жалея двигателей. Все понимали — играм пришел конец, сейчас будет драка.

Все же Шульц был профессионалом. Особыми флотоводческими талантами он, правда, не блистал, но расклады понимал четко, равно как и то, чем ему грозит схватка со всем флотом противника. Его космическая крепость предназначалась для того, чтобы защитить планету от мелких налетов, шугануть зарвавшегося пирата или задержать на какое-то время достаточно серьезного противника, чтобы, пускай и ценой собственной жизни, дать им шанс дождаться подхода помощи. Эскадре быстрого реагирования не так и много времени требуется, если вдуматься, и почти наверняка сейчас адмирал Власов, командующий военно-космическими силами их сектора, уже поднял по тревоге свой флот. Очень скоро, максимум через час, его корабли будут здесь, и это время надо было вырвать любой ценой. Вот только в лобовом бою с таким количеством врагов «Посейдон» не продержался бы и пяти минут.