«Надо только позаботиться о том, чтобы его никогда не нашли», — решила она, пока бежала в кабинет миссис Принсент. Если никто не прознает про ее тайну, если преступление останется в секрете, она сможет скрыть свои чувства вместе с дневником и убедить себя, что на самом деле не совершает ничего дурного, а ее спокойной жизни в Грейндж-Холле ничто не угрожает.

Прежде чем свернуть за угол, Анна окинула себя быстрым взглядом и огладила руками передник. Лишние всегда должны выглядеть аккуратно и опрятно, а меньше всего на свете Анне сейчас хотелось вывести миссис Принсент из себя. Анна уже успела стать Старостой, что означало добавку на ужин, в том случае, если оставалась еда, и дополнительное одеяло, благодаря которому Анна могла спокойно спать всю ночь, вместо того чтобы трястись от холода. Нет, скандала Анне совершенно не хотелось.

Глубоко вздохнув, сосредоточившись на необходимости предстать перед миссис Принсент в облике вечно спокойной и собранной Анны, девушка завернула за угол и постучалась в открытую дверь, что вела в кабинет Директора.

Кабинет миссис Принсент представлял собой холодную мрачную комнату с дощатым полом. С выкрашенных желтым стен облезла краска, а яркий свет, что лился сверху, казалось, специально подавался так, чтобы высветить всю пыль, висевшую в воздухе. Анна много раз являлась в эту комнату как для порки, так и для других наказаний, поэтому, даже в свои почти пятнадцать лет, всякий раз, переступая порог кабинета, чувствовала, как ее охватывал инстинктивный страх.

— Ну наконец ты явилась, — с раздражением в голосе произнесла миссис Принсент. — Впредь прошу не заставлять меня столько ждать. Я хочу, чтобы ты приготовила постель для мальчика. Он новенький.

— Да, Госпожа Заведующая, — с почтением промолвила Анна и кивнула. — Его в младшую?

Обитатели Грейндж-Холла делились на три группы: младшую, среднюю и подготовительную. Вновь прибывшие, как правило, попадали в младшую группу — там обретались все, начиная от грудных младенцев и ясельников и заканчивая детьми пяти лет. Когда в младшей группе появлялся новенький, об этом сразу же всем становилось известно. Новенькие кричали и плакали изо дня в день, пока не привыкали к новой обстановке — спальням младшей группы, располагавшимся так, чтобы шум был меньше слышен — на самом верхнем этаже. Несмотря на задумку, плач все равно доносился оттуда. Этот звук не знал преград — рев новичков из младшей группы будил воспоминания, от которых все пытались избавиться. Плач, звучавший из года в год, висел в воздухе, словно призрак человека, не успевшего при жизни завершить важное дело. Мало кому на самом деле удалось забыть первые несколько недель и месяцев, проведенных в новой суровой обстановке Грейндж-Холла, мало кто находил приятными воспоминания о том, как его оторвали от бьющихся в отчаянии родителей и под покровом ночи доставили в мрачный дом, в котором действовали строгие правила. Всякий раз, когда в младшую группу привозили нового ребенка, все прикладывали максимум усилий, чтобы отключить слух и отогнать образы, неизбежно всплывающие из глубин сознания. Малышам не сострадали. Если обитатели Грейндж-Холла и испытывали по отношению к ним какие-то чувства, то это были обида и злость. Еще один Лишний, который всем будет портить жизнь.

В среднюю группу входили дети от шести до, примерно, одиннадцати-двенадцати лет. Время от времени поступали новички, пополнявшие среднюю группу, однако они, как правило, не плакали, а вели себя тихо и замкнуто. Новички из средней группы быстро усваивали правила и законы Грейндж-Холла и скоро понимали, что слезами и капризами здесь ничего, кроме порки, не добьешься. Однако, несмотря на то что с ними управляться было проще, чем с малышами, в обращении с новичками из средней группы имелись свои сложности. Они попадали в Воспитательное учреждение относительно поздно, успев довольно долго прожить с родителями, отчего порой имели довольно опасные взгляды на те или иные вопросы. Одни вызывающе вели себя на уроках естествознания; другие, такие как Шейла, втайне свято верили, что родители приедут и заберут их отсюда. Порой середнячки вели себя очень и очень глупо, отказываясь признать, что оказаться в Грейндж-Холле на самом деле большая удача.

Анна входила в подготовительную группу. Группе готовящихся к трудоустройству. Именно с этого этапа начиналось серьезное обучение, в ходе которого предполагалось, что обитатели Грейндж-Холла усвоят все, что требуется для службы у будущих хозяев. В подготовительной группе проводились дискуссии, во время которых обсуждались родители, Лишние, Препарат Долголетия, — все ради того, чтобы выяснить: знаешь ли ты Свое Место и готов ли жить в обществе. Анна обладала достаточно острым умом, чтобы не купиться на такую уловку. Она не настолько глупа, как другие, которые, ухватившись за первую представившуюся им возможность, выкладывают как на духу все, что думают, обрушиваясь с критикой на Декларацию. После двух минут славы их переводят в Воспитательное учреждение. Там, по словам миссис Принсент, благодаря тяжкому труду они встают на верный путь. При мысли об этом Анну охватывала дрожь. Впрочем, она знала Свое Место и не собиралась спорить ни с наукой, ни с природой, ни с Властями. Ей и так было плохо — к чему осложнять жизнь еще больше и становиться возмутительницей спокойствия?

— Нет, не в младшую, — нахмурилась миссис Принсент. — Постели ему в спальне подготовительной группы.

Анна вытаращилась от изумления. В Грейндж-Холл никогда не поступало новичков в подготовительную группу. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Если только… Если только новичок не проходил ранее обучения в каком-либо другом месте.

— Его… его перевели из другого Воспитательного учреждения? — вырвалось у Анны, прежде чем она успела сдержать себя. Миссис Принсент не любила, когда ей задавали вопросы, не имевшие отношения к уточнению полученного задания.

— Это все, Анна, — слегка прищурившись, сказала она и чуть заметно кивнула. — Кровать должна быть готова через час.

Не проронив ни слова, Анна склонила голову и повернулась, собираясь уйти, стараясь при этом не выдать охватившее ее любопытство. Лишнему, поступающему в подготовительную группу, должно быть не меньше тринадцати лет. Кто он? Где он был до того, как его перевели в Грейндж-Холл? И почему он попал сюда только сейчас?

Питер появился в Грейндж-Холле только на следующей неделе. Он пришел в класс прямо посреди урока естествознания. Анна старалась даже не смотреть на него, поскольку на Питера и так все пялились, а она не хотела выдавать свое любопытство. Не вызывало никаких сомнений, что юноша считал себя особенным.

При этом Анна знала нечто такое, что было сокрыто от других. Ей было известно, что Питер прибыл в Воспитательное учреждение не на этой неделе, а еще на прошлой — в точности как и сказала миссис Принсент. Вот только его доставили поздно ночью, а потом сразу куда-то увели, поскольку наутро Анна обнаружила, что приготовленная ею постель осталась нетронутой.

Она услышала, как его привезли, семь дней назад, примерно около полуночи. В это время все уже спали, и только Анна сидела на третьем этаже и писала дневник. Закончив, она спрятала книжицу в тайник — место, где его ни за что не найдут. В этом она была уверена. Во всем Грейндж-Холле стояла гробовая тишина, прерываемая разве что звуками капающей из кранов воды и привычным приглушенным плачем, доносившимся с верхнего этажа. Анна была довольна. Тишина означала, что она в безопасности, и ее никто не потревожит.