Я спешно отступаю от мертвой головы. Как можно было подумать, что это Agama Gigantica? Горизонтальные зрачки, костяная корона, две подвижные челюсти… Первый раз такое вижу…

– Привет, Джуд!

Байярд, тяжело дыша, опускается на колени. Бросив меч, зазвеневший при ударе, стягивает с головы шлем. Коллега весь мокрый от пота.

– Вовремя ты, старина! Без тебя бы точно не справились! Честно говоря, я уже думал, она никогда не сдохнет…

Я даже не успеваю вздрогнуть, когда обезглавленная туша совершает немыслимый прыжок, врезается в меня и с мощным хлопком расправляет рваные крылья. Бледные лица друзей, зубцы башенного ограждения, бойницы в стене – все это я вижу уже издалека. Изо всех сил стискиваю перерубленную драконью шею, из которой на меня толчками выплескивается горячая густая жижа. Горло сомкнуло, не могу даже крикнуть, вокруг свистит ветер, я крепко зажмуриваюсь. Вот-вот грянет удар о землю или о камень, и после него ничего не будет. Прощай, жизнь. Прощай, Джудит. Так и не сделал я самого главного. Хорошо, что эвелин не даст моему трупу разорваться на куски…

А между прочим, мы все еще в воздухе: я и безголовый дракон – планируем на ошметках его крыльев. Я приоткрываю глаза, но драконья кровь залила прорези шлема. И тут нас размазывает об твердое. Чешуйчатая туша выскальзывает из рук и отлетает дальше. Меня вертит нещадно, бьет дважды по ребрам, а потом все заканчивается. Я лежу лицом вниз и чувствую запах травы. Неужели живой?

Слышу крики, ко мне сбегаются люди, а в глаза через щели забрала – вспышки, вспышки… Пытаюсь подняться.

– Господин Леннокс, это ваш первый дракон после Першандельского монстра, что вы чувствуете?

– Господин Леннокс, еженедельник «Часовой»: вас называют «некомандным игроком», скажите, орден только сдерживает ваш потенциал?

– Господин Леннокс, экологический проект «Лоно», наши читатели хотят знать, что вы думаете о сокращении популяции драконов в наших краях.

Я срываю с себя шлем и даю волю желудку, который выталкивает из промеж саднящих ребер вчерашний салат и рыбу. И даже такое дерьмо они продолжают фотографировать.

Засвидетельствовав у доктора свои ожоги и синяки, мы собираемся в конторе, чтобы обсудить сегодняшнюю акцию. Орден в полном составе. Все целы. Только у Альбера рука на перевязи. Что там с Гаэтано из ордена Угря – пока неизвестно. Говорят, он в реанимации.

– Как себя чувствует наш воздухоплаватель?

– Ха-ха. Очень смешно.

Магистр по очереди проверяет записи с камер на наших шлемах. Почти у всех ничего не записалось. Одни помехи. Доходит черед до шлема Аделота. Картинка не четкая, на экране то и дело вспыхивают какие-то круги, и звука нет, но по крайней мере что-то видно.

– Смотрите-ка! У Аделота опять камера не подвела!

– На всех эвелинах одинаковая техника.

– Значит, дело в Аделоте.

– Это потому что он девственник. У девственников антимагическая аура.

– Я не девственник.

– У Аделота больше всех шансов найти Грааль.

– Я не девственник!

– Тихо вы! Ничего не слышно!

– Так правильно: звука же нет!

На экране появляется существо, и все разговоры смолкают. Сразу видно, что это не Agama Gigantica. Сходство если и есть, то самое отдаленное. Парни, хотя и опешили в первый момент, действуют дружно, проворно, как свора притравленных к зверю лаек, разве что Гаэтано чуть выбивается из отлаженного командного такта. Они нападают с таким расчетом, чтобы не дать бестии сосредоточиться на ком-то одном. К услугам рыцарей колонны и завороты, за которыми они успевают укрыться, спасаясь от рассекающего воздух хвоста. Замысел моих коллег в том, чтобы дракон, огрызаясь против всех сразу, пыхая вокруг себя огнем, мало-помалу израсходовал бы запас горючих газов в своей жаропрочной утробе. Тогда он какое-то время не сможет плеваться. Тут и надо идти в решающую атаку.

Задача центрового – отвлечь дракона на себя; первой паре фланговых надо разом опустить двуручные мечи повыше от основания чешуйчатой шеи, а задним фланговым – забросить штурмовые якоря, чтобы крючья пронзили перепонки крыльев, – тогда попытка взлететь раздерет кожаные мембраны бестии; хвостовой, понятно, берет на себя хвост.

Но моим собратьям не везет. Драконья самка сберегает огневой запас до тех пор, пока обрушение одной из колонн не причиняет разлад в действиях рыцарей. Бестии удается вырваться из оцепления и отгородить Гаэтано от остальных. Чем это кончилось, мы уже знаем. Динамика боя меняется. Уверенности у парней теперь явно меньше. Лжегигантика пытается скрыться в глубине замка, ее настигают на втором этаже, и новая стычка выводит из строя Альбера. Но и зверюге достается: Байярдов меч распластывает ей крыло и проходится по брюху. Тут мы все, кроме магистра, вздрагиваем, потому что в фильме прорезается звук: рокочущее объявление боли и гнева, незаглушимое простым убавлением громкости. На экране меж тем – конечная остановка. Самый верх башни. Далеко дракониха уже не улетит, но дожидаться, пока она сама истечет кровью, не стоит. Внизу людно, умирающая хищница может устроить напоследок резню. Рыцари вновь нападают, в дело идут якоря, арканы. «Ага! Тварь измотана!» – возвещает Лантош. В кадре отчаянное мельтешение, блестят клинки, а бестия все не сдается, но вот к событиям подключаюсь я. Еще секунда – и жуткая голова катится к моим ногам. «Я уж думал, она никогда не сдохнет…» – говорит экранный Байярд, а потом происходит резкая смена плана: это Аделот, сбитый с ног ожившим драконом, утыкается камерой в каменную кладку. Когда объектив возвращается на исходную позицию, в кадре пусто: меня и драконихи уже нет на башне.

Все оглядываются на меня, я пожимаю плечами.

Потом магистр перематывает на один из самых неудачных моментов боя и ставит на паузу (Гаэтано еще в строю, но вот-вот выпрыгнет в окно, объятый пламенем). Начинается долгое обсуждение.

Проходит часа три, прежде чем мы повторно добираемся до конца записи. Каждая минута акции разобрана так подробно, что мне кажется, будто я был в гуще с событий с самого начала.

Шеф говорит речь: неплохая работа, то-сё, предложения от зарубежных коллег и съемки в документальном фильме о современном рыцарстве, что скажете? Братья отвечают на это вскрытием бочонка из подвалов Авеластра.

– Постойте, – говорю я, беря в руки бокал. – А в котором часу поступил звонок? От хозяина замка.

Опять на меня обращены все взгляды, благодушные, но несколько недоуменные.

– Вчера, около девяти вечера. Вообще-то это было в сводке. Ты же читал?

– Хорошо. Около девяти вечера. Семейство сразу эвакуировали. Но акцию назначили на семь утра. То есть до нашего прибытия дракон провел в замке примерно десять часов…

– Джуд, без обид, но умничать надо было раньше.

– Эй, полегче. Он все-таки упал сегодня с башни! Я бы вообще не соображал после такого!