Паша Сопля жалобно блеет. Едва ли во всей школе есть человек, знающий предмет лучше. Но он мычит, беспомощно хлопает губами и испуганно озирается. Наконец, не помня себя от ужаса, Паша забывает о своей главной проблеме. И растерянно поворачивается к училке.

В эту секунду, Паша Сопля получает новую кличку.

Отныне и навеки, его зовут Паша Хрен-До-Колен.

Кажется, что несчастный ученик засунул швабру в брюки. Или отрастил третью ногу. И она вот-вот превратит его портки в облако разорванного тряпья. Стояк титанических масштабов пытается пробить ткань, пронзить пространство и время!

Башня из дымящейся плоти вот-вот обрушится и на училку, и на весь класс!

Раздаётся хихиканье, дружное и гадкое. Девки из класса не понимают величия момента. Не чувствуют Силы и Правды в этой сверхъестественной демонстрации мужественности. То, что в любой нормальной культуре стало бы предметом восхищения и даже поклонения – становится объектом для осмеяния, мишенью для самых глупых шуток. Забыв о всяком милосердии, вредные сучки потешаются над злополучным школьником.

У мужской половины одиннадцатого-Б замирают сердца.

Каждый знает – он в любую секунду взойдёт на эшафот. Окажется на месте несчастного.

Все взоры устремлены на Нону Викторовну. Училка смотрит на Пашу Соплю поверх очков, не меняясь в лице. Холодный взгляд голубых глаз прикован к трещащей мотне. Тучи сгущаются. В воздухе попахивает грозой. Все ждут кровавой расправы. Ждут, что вот-вот грянет гром! Но вместо воя, крика, ругани, сцен смущения и негодования – раздаётся спокойный голос Ноны Викторовны.

– Кривопустов, выйди из класса. И приведи себя в порядок.

Она говорит таким тоном, словно не происходит ничего выходящего из ряда вон. Словно командует отрыть форточку и проветрить комнату. Почему то кажется, что в её голосе звучат… нотки одобрения? Засранцы из одиннадцатого-Б недоуменно переглядываются. Что училка имеет в виду? Паша Сопля может «привести себя в порядок» одним лишь способом!

– Ну-ка тишина в классе! Что за балаган вы устроили? Так, открываем учебники на сто двадцатой странице.

Нона Викторовна восстанавливает дисциплину.

Паша выползает из классной комнаты.

Бессовестные девчонки затыкаются.

Смешки стихают.

Кажется, всё что могло случиться страшного – уже случилось. Остаётся лишь глазеть, пускать слюни, и давать волю фантазии.

Но не тут-то было. Нона Викторовна наваливается грудью на стол, и начинает читать что-то из учебника. Учительский стол жалобно хрустит. Грандиозные формы упруго деформируются, едва не продавливая столешницу. Несколько верхних пуговиц расстёгнуты – и классу открывается безбожно горячий вид на ложбинку между пленительными полушариями.

Воздух ионизируется и уплотняется, проводя электрические импульсы от десятка перегретых членов. Носы краснеют, реагируя на избыток эндорфина и окситоцина. Штаны трещат. Зубы скрипят. Каждый думает лишь об одном. Каждый мечтает погрузиться между умопомрачительных округлостей Ноны Викторовны – и устроить липкий салют.

***

Урок пролетает незаметно. Ещё никогда экономическая наука не была источником такого наслаждения, такого томления, и такого животного ужаса.

После пары Сом вприпрыжку бежит на улицу, спеша сделать глоток воздуха. Перед его мысленным взором всё еще двигаются лучшие части Ноны Викторовны. Через пару минут со школьного крыльца спускается Толстый. Его руки дрожат, рубаха мокрая насквозь, ноги заплетаются. Изя выглядит так, словно выбрался из рук гестаповских палачей. Словно его затолкали на беговую дорожку, и пытались загнать до смерти под дулом автомата.

Они останавливаются у забора. И просто молчат. Молчат, смотрят друг на друга, и тупо улыбаются. Наконец, Миха подаёт сигнал.

– Толстый, когда следующая экономика?

– Через пять дней. В понедельник. Вторая пара.

– Как думаешь, Павловна скоро очухается?

Толстый мрачнеет. Он вырос в религиозной семье ортодоксальных евреев. Но до сих пор относился к вере без должного усердия. Но сегодня он будет молиться. Истово молиться о том, чтобы Павловна как можно дольше отдыхала от бестолочей и недорослей. Он пытается верить в лучшее – и утешает друга.

– Сом, пиздец ты озабоченный. Ты же слышал, замена до конца четверти.

На лицах друзей снова расплываются тупые похотливые улыбки. Они молча разворачиваются. И спешат по домам – приводить себя в порядок.

Перед самым подъездом, Михаил Сомов поднимает лицо к небу. Рассеяно наблюдает за движением облаков. Миха понимает – его жизнь уже не будет прежней. Ни его, ни Толстого, ни Паши Сопли. Мир изменился. Происходит что-то странное. Что-то неправильное. И при этом – бесконечно притягательное.

Интуиция не подводит. Но предчувствие открывает лишь часть правды.

В Десятой Общеобразовательной Школе города Кривограда происходит нечто кошмарное.

Михаил Сомов второй день сидит за компом. У него важное дело.

Рядом с монитором громоздятся упаковки салфеток. С другой стороны – грязные лотки от дешевой лапши, банки из под газировки, пустые пивные бутылки. Час за часом он сосредоточенно просматривает хентайные имиджборды и читает гадкую порнографическую белиберду. Увы, паскудные картинки и ещё более паскудные тексты не помогают справиться с наваждением, развеять жгучий образ чёртовой училки.

Комната двоечника пропиталось запахом курева, травки, дешевого пива. Миха живёт один. Матери он даже не помнит.

Его папаша ещё в молодости начал карьеру альфонса, и даже был судим за двоеженство. Год назад он ушел к какой-то богатой тётке. У Михи идеальные отношения с отцом. Уже месяца три рожа гнусного брачного афериста не показывается на горизонте. Зато на карточку регулярно падают деньги. Старый сукин кот весьма одарён по дамской части. Кажется, его промысел приносит неплохие дивиденды.

Сом хмурится и наклоняется к монитору. Он пытается изгнать Нону Викторовну из головы. Он действует решительно, всеми силами – и углубляется в удивительно всратую мангу про пердящих членодевок.

Миха морщится, кривится, но стойко читает страницу за страницей. Он думает, что чтиво для законченных извращенцев поможет переключиться. Увы, все усилия тщетны. Миха материться себе под нос, пытается отыскать что-то позабористей – и в этот момент, раздаётся трель мобильника.

На связи одноклассница Ленка Казакова. Приятная во всех отношениях девица, к которой Миха регулярно и безуспешно подкатывает.

– Приве-е-е-е-ет, Сом. Чё как?

– Привет, да всё в норме…

– Слушай, Сом, такое дело… не хочешь съездить со мной в торговый центр? Тебе батя денег прислал? Не хочешь… ну там… проехаться, погулять? Ну, короче, пиво, мороженное?