Его губы изогнулись в скептической улыбке:

– Пока Лола была здесь, она ни разу не назвала имени Дамиты Шонесси.

– Лола никогда никому обо мне не рассказывает. Никакая близость с вами не могла заставить ее упомянуть обо мне.

– Почему?

– Неважно. Это вас не касается, – ответила она раздраженно. – Не понимаю, почему вы так со мной говорите? Словно я преступница…

– Признаюсь, у меня было такое подозрение. – Дамита удивленно взглянула на Бэндора, и он слегка улыбнулся. – Но я |передумал. Чтобы так сыграть откровенность, надо быть великой актрисой.

– Сыграть? Но зачем? Я же сказала правду. И вообще никогда не лгу. – Ее голос вдруг обрел силу. – Ненавижу обман…

– И все же вы пытаетесь что-то скрыть. – Бэндор встретил ее взгляд. – Не так ли, Дамита Шонесси?

Она смотрела на него, беспомощная и растерянная.

– Но ведь вы же знаете, где Лола. Почему не скажете мне? С ней что-то случилось? – В ее глазах промелькнула тревога. – Она не больна?

– Нет, когда я последний раз видел ее, она была в полном здравии.

– Но что с ней сейчас? Где она?

Бэндор поднялся на ноги.

– Это все, что я могу пока что сказать вам. Мне ничего не известно о вас, Дамита, а я не очень-то доверчив. И не люблю скрытность. Вы требуете от меня откровенности, а сами темните.

– Как вам объяснить… – Она запнулась. – У Лолы какие-то трудности, так ведь?

– Это можно назвать и так.

– Поймите, я должна находиться с ней рядом. – Но ведь ему и вправду трудно понять, подумала Дамита в отчаянии. Выражение его синих глаз определенно было скептическим. Выхода нет. Придется признаться ему. Поколебавшись мгновение, она выдохнула: – Лола Торрес – моя мать.

Удивление мелькнуло на лице Бэндора.

– В это трудно поверить.

– Я знаю, что совсем не похожа на нее, но это так. – Дамита нервно стиснула руки на коленях. – Я обещала никогда никому не открывать этого. Если бы вы просто ответили на мой вопрос, мне не пришлось бы нарушать слово.

– Прошу прощения, – сказал он немного отстранение, не отрывая взгляда от лица Дамиты. – В вас есть что-то общее. Возможно, глаза…

– Она – признанная красавица, а я самая обыкновенная. – Она говорила спокойно, без тени сожаления. – Даже у сексуальных богинь могут быть вполне обычные дети.

– Я бы не назвал вас обычной, – пробормотал Бэндор.

Дамита покачала головой, и ее короткие волосы вспыхнули огнем.

– Не надо мне льстить. Я прекрасно знаю, кто я и что собой представляю. Я твердо стою на земле и давно поняла, что никогда не буду так привлекательна, как моя мать.

– Ну что ж, разумно. Ваше лицо весьма своеобразно, но вы действительно не соответствуете общепринятым эталонам красоты.

Дамиту неприятно удивили его слова – неужели ее ранили? Впрочем, она поняла уже, что Бэндор не из тех, кто старается смягчать свои выражения.

– Теперь вы скажете, где я могу найти Лолу? Или вы думаете, что собственная дочь может причинить ей вред?

– Отношения между матерью и дочерью далеко не всегда бывают теплыми и сердечными… Мне кажется странным, что я никогда не слышал от нее о дочери.

– Я же объяснила. Лола не хотела, чтобы кто-нибудь знал обо мне.

– Но почему? Лола одна из самых откровенных женщин, каких я когда-либо знал. Ее жизнь – открытая книга. – Бэндор едва заметно улыбнулся. – Кстати сказать, женщина, написавшая книгу «Поцелуй и скажи», казалось бы, не должна стесняться того факта, что у нее есть законный или незаконный ребенок. Не очень убедительно, Дамита.

– Неужели вы не понимаете? – Она вскочила на ноги и импульсивно шагнула к нему, ее темные глаза блестели от слез. – Это же ради меня! Лола не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она моя мать. Чтобы кто-нибудь подумал обо мне: яблочко от яблони недалеко падает. Она всегда пыталась защитить меня. – Дамита облизнула губы. – Когда я стала достаточно взрослой, чтобы разобраться в ее жизни, я попыталась втолковать ей: мне все равно, что думают люди. Но Лола не стала слушать. Она заставила меня пообещать, что я никогда никому не признаюсь в том, что она моя мать.

– Но тебе чуть больше двадцати. Лола слишком молода, чтобы иметь…

– Мне двадцать, три, а ей было четырнадцать, когда я родилась. – Она на секунду замолчала. – Что вы знаете о моей матери?

– Я думал, что знаю ее достаточно хорошо, но теперь начинаю понимать, что ошибался. Она действительно никогда не говорила о своем прошлом, и я знаю только то, что и все остальные: что она была высокооплачиваемой девушкой по вызову и осмелилась написать книгу, разоблачающую интимные секреты ее известных любовников. Позже она стала довольно популярной личностью благодаря нескольким ток-шоу. У нее много денег и немало весьма влиятельных «друзей».

– Включая вас. – Дамита горько улыбнулась. – Никто не интересовался, почему Лола стала девушкой по вызову или почему написала эту книгу. Знаете ли вы, что она была дочерью проститутки и торговца наркотиками, что она жила в трущобах Лос-Анджелеса и прошла через испытания, которые сломали бы кого угодно? Лола забеременела, когда ей было тринадцать. Она родила меня в грязном подвале – не захотела идти в больницу, потому что боялась, что врачи отнимут меня у нее. Вы все это знали?

– Нет, – признался Бэндор.

– Но так все и было, – зло сказала Дамита. – А потом ей приходилось зарабатывать деньги единственным способом, доступным девушке из трущоб. Она – потрясающая женщина…

– К чему такая жаркая проповедь? Я с этим и так согласен.

Но Дамита, будто не услышав его, поспешно продолжала:

– Она отправила меня в приют в Мехико, когда мне было три года, но навещала меня всегда, когда могла. Потом устроила меня в колледж и обеспечивала всем необходимым. Она моя мать и мой лучший друг и…

– Тсс, Дамита, – Бэндор приложил палец к ее губам, останавливая лихорадочный поток слов. – Не надо защищать Лолу, ведь я ни в чем не виню ее. Мы все боремся тем оружием, которое нам дано. Природа одарила Лолу силой, умом и красивым телом. Естественно, она использовала все это, чтобы выбраться из трущоб и чего-то добиться в жизни для вас обеих.

На душе у Дамиты неожиданно потеплело.

– Вы не осуждаете ее? – робко спросила она.

Он улыбнулся одними губами.

– О боже, конечно, нет. Почему я должен осуждать такую замечательную женщину? Да я и сам веду жизнь отнюдь не безупречную.

– Я слышала об этом, – сухо сказала Дамита. – Ну что ж, не буду вас задерживать. Только скажите мне, где моя мать, и обещаю никогда вас больше не беспокоить.