ему вздумалось выщипать брови, то они отросли бы лет через пять, не меньше. Застрял как муха в янтаре, и вся его жизнь напоминала медленный тягостный сон. Что плохого в том, чтобы хоть на короткий момент проснуться и почувствовать вкус жизни? Или вкус девушки, которая как наивный мотылек сама летела навстречу смерти.

— Вижу миссис Медоу, Сесилия, шестьдесят один год. Лютер, это исключено! — воскликнула Джессика с явным облегчением. — Она не входит в допустимую возрастную группу.

— Другая Медоу. Рокси, — сказал он.

Снова приглушенное щелканье клавиш.

— Нашла, — буркнула Джессика. — Роксена Медоу. Двадцать два, медицинская страховка чистая, без хронических заболеваний. Вторая положительная.

На плаще остался ее запах. Солнце, земля и цветы. Потянувшись, Лютер вынул из сумки еще одну жестянку. Жажда никак не унималась, и клыки не помещались во рту.

— Лютер, я работаю твоим куратором вот уже двадцать лет, у меня нет никаких нареканий, и, дорогой… — Джессика снова вздохнула. — Давай попробуем решить эту проблему иначе. Непищевые удовольствия, медитации, у нас все так замечательно получалось! Мы справимся!

— Если я сорвусь без разрешения, и об этом узнают, будет плохо нам обоим. Меня утилизируют, а тебя уволят.

После паузы Джессика проворчала:

— Летальный исход абсолютно исключен. Ты уж постарайся себя контролировать.

— Я только этим и занимаюсь.

— Готово, — раздраженный щелчок клавиши прозвучал так громко, что Лютер поморщился. — Подаю заявку на разрешение. Когда получу одобрение, сразу тебе сообщу. Но ты ведь сам понимаешь, все не так просто. А пока тебе стоит держаться от этой девушки подальше. Я недавно нашла потрясающий комплекс йоги — прощание с солнцем, рекомендуют делать на закате, так успокаивает…

— Спасибо, — сказал он и нажал на отбой.

Бросив опустевшую жестянку на коврик под пассажирским сиденьем, облизнул губы. Потер грудь и прижал к ней ладонь, прислушиваясь. Ничего. Померещилось. Не могло же его мертвое сердце забиться снова?

***

Рокси тихонько повернула ключ, осторожно открыла дверь и на цыпочках вошла в дом, прислушиваясь к ровному сопению, доносящемуся из спальни бабушки. Сняла мокрую куртку, скинула кеды. Прокралась по лестнице в ванную и, стянув прилипшие к бедрам джинсы и остальную одежду, с наслаждением встала под горячий душ.

Специальный агент Лютер Фосберг занял все ее мысли, вытеснив оттуда даже мудака Криса. Светлые волосы, стянутые в хвост, внимательные серые глаза. Высокий, широкоплечий, самоуверенный. Он выглядел очень элегантно в черном плаще поверх строгого костюма и вел себя так, словно слишком хорош для их захудалого городка и заодно для нее, и, может, так оно и было.

Рокси вспенила шампунь на волосах, сделала воду погорячее, и душевая наполнилась паром.

Если Лютер думает, что она отступит, то ошибается. Отличная идея — повернуть ситуацию в свою пользу и набиться к нему в напарники. Так она сможет наконец разузнать все о произошедшем. Луизу нашли в парке, растерзанную хищным зверем. Город трясло, охотники устроили облаву и застрелили нескольких тощих волков, но Рокси чувствовала — здесь что-то не чисто. И если она узнает, что на самом деле случилось с Луизой, то, быть может, поймет, что произошло пятнадцать лет назад, когда погибла ее мать.

Рокси запрокинула голову, закрыв глаза и подставляя лицо горячим струям воды. Лютер Фосберг казался сдержанным и холодным, но смотрел на нее как голодный хищник на сочный кусок мяса. Ледяная внешность, огонь внутри. Рокси криво усмехнулась. Это будоражило и, что таить, возбуждало. Она думала, он попытается поцеловать ее, но вместо этого агент Фосберг просто сбежал.

Рокси выбралась из душа, вытерлась полотенцем. Задумавшись, написала пальцем на запотевшем зеркале имя Лютер.

Один взгляд на цветы — и он узнал и про Криса, и где тот живет, и в остальных предположениях тоже не ошибся. Специальный агент Фосберг явно проницательнее местных ленивых копов, которые не видят ничего дальше своего носа. С одной стороны — это хорошо: есть надежда, что он докопается до правды. А с другой… Некоторые секреты ей бы хотелось оставить при себе.

Рокси тряхнула головой, так что мокрые волосы рассыпались по плечам. В конце концов, он обычный мужчина. Все они одинаковые. Пара улыбок, взгляд из-под ресниц, быть может, поцелуй, и он будет у нее на поводке. Ее сердце сжалось и забилось быстрее, стоило лишь представить, как они с агентом Фосбергом окажутся наедине в салоне его роскошной серебристой машины, в которой все стекла так кстати тонированы.

Рокси протерла зеркало ладонью и посмотрела на отражение, пытаясь найти в своих глазах ответ: приятное это волнение, или она все же боится.

***

Номер в отеле был сносным: широкая кровать, плотные шторы, просторный душ. Все чистое и безликое. Бросив сумку с вещами возле шкафа, Лютер разделся догола, вышел на балкон и посмотрел на город, который давно спал. Моргала неоном одинокая вывеска бара, острый шпиль церкви целился в узкий рожок месяца, а вдали виднелась черная гладь озера, мерцающая звездами.

Лютер сжал перила сильнее, а потом его тело раскололось на части, рассыпалось, и стая ворон, хлопая крыльями, взмыла в ночное небо и разлетелась над городом.

Глава 2. Напарники

Открыв дверь полицейского участка, Лютер сходу окунулся в свежий скандал.

— Вы должны приструнить ее, шеф! — требовала тощая женщина, указывая ярко-розовым ногтем на Рокси, которая расслабленно покачивалась на стуле. — Она перешла все границы!

— И вот из-за этого, Джей, я должна была тащиться в участок? — с брезгливой высокомерностью вопрошала другая дама, в элегантном костюме цвета сирени. — Подумаешь — клумба. Это не повод мокнуть под дождем. В моем возрасте в такую погоду лучше сидеть дома.

В Танороке снова моросило, но Лютер был этому рад.

— Ты ведь знаешь мою внучку с рождения, — продолжила дама и, положив руки на спинку стула, слегка нажала, так что Рокси перестала качаться. — Она хорошая девочка.

Лютер мог бы с этим поспорить, но, конечно, не стал. Прислонившись к стене, обшитой деревянными панелями, он решил остаться молчаливым наблюдателем.

— Хорошие девочки не пишут дурные слова! — возразила первая. — Пусть даже и цветами!

Видимо, это мать мудака. А дама в сиреневом — бабушка Рокси, та самая Сесилия Медоу,